Возвращение - Пол Кемп

Дом Аграч-Дирр засиял, словно солнце в Зеленых Лугах, нелепом «рае хафлингов», куда личдроу забросил его во время их дуэли заклинаний. Именно этого Громф и ожидал, но разглядывать защиту Дома Аграч-Дирр через бесстрастные линзы магического кристалла было совсем не то же самое, что увидеть сверкающую паутину защитных заклинаний самому. В отличие от остального физического мира, представлявшегося его изменившимся глазам скопищем серых теней, защита Дома Аграч-Дирр сияла красным и синим огнями. Сила магии распространялась на несколько Уровней и действовала даже на нематериальные существа.

Больше из гордыни, чем необходимости ради, Громф решил, что он войдет через парадный вход, просто назло Ясраене. По правде говоря, не имело никакого значения, где именно он будет штурмовать крепость. Защитные заклинания имели форму сфер, концентрических кругов силы, а не стен. Они накрывали все подступы к замку. Попытайся он пробраться через адамантиновые двери или через стену загона для ящеров, он столкнулся бы со всей защитой Дома.

Скрестив ноги, Громф уселся на большом камне вблизи от дальней оконечности адамантинового моста. Он устроился почти посредине между Домом Аграч-Дирр и осаждающим его войском Хорларрин. Архимаг был доволен, что его присутствия не заметили ни Дирр, ни Хорларрин. Он знал, что у их магов должны быть различные заклинания, включая те, что позволяют обнаруживать невидимые существа. Должно быть, им мешала противообнаружительная магия Громфа. Однако эта победа не слишком порадовала его.

Для начала он достал окуляр и вставил молочный камень себе в глаз. Хотя он и стал нематериальным, магия окуляра продолжала работать. Глядя сквозь линзы драгоценного камня, Громф видел вещи такими, какие они есть, — не искаженными иллюзией или меняющей облик магией. Силе окуляра могли оказаться неподвластны заклинания вроде тех, что защищали сейчас Громфа, но такая защита была нетипичной.

Он оглядел крепость и не увидел ничего необычного, за исключением того, что два якобы офицера-дроу оказались на самом деле полиморфными демонами. Магические линзы Громфа показали их истинный облик — ужасные мускулистые двуногие существа, похожие на грифов, со свирепыми красными глазами и большими оперенными крыльями.

Вроки, понял Громф. Должно быть, Ясраена наняла эту пару.

Громф убрал окуляр в карман и тихо произнес заклинание, которое изменяло его воспринимающее магию зрение таким образом, чтобы оно не реагировало на защиту от прорицаний и на заклятия, усиливающие структурную прочность замка. К стоящей перед ним задаче эта магия отношения не имела. Его интересовала лишь та защита, которая препятствовала физическому проникновению в здание, и та, что должна была убить или задержать его, когда он уже будет внутри.

Когда модификация возымела действие, добрая половина линий силы погасла, хотя крепость все еще ярко сияла, оплетенная красной паутиной. Среди паутины затаились магические ловушки, убивающие заклятия, которые приводились в действие в случае нарушения защиты или недостаточно искусной попытки рассеять ее. Некоторое время Громф с помощью провидящих заклинаний изучал сложную магическую сеть, видимую оттуда, где он сидел. Прежде чем пытаться преодолеть защиту, он хотел уяснить взаимосвязь между заклинаниями.

В результате Громф пришел к выводу, что ему придется снимать защиту поочередно, один сферический слой за другим, словно сдирая мясо с раба до самых костей.

Он достал свои увенчанные глазами жезлы и с помощью их особо точной магии провидения провел еще более подробное исследование. Среди многочисленных ловушек, вплетенных в сеть, он обнаружил следы магических символов: один — боли и два — смерти. Громф убедился в наличии глифов, испускающих огонь и молнии, силовых клеток, чтобы запереть его, заклятий непредвиденных обстоятельств, чтобы связать его душу, и барьеров, препятствующих проходу в любой вещественной или нематериальной форме.

И он увидел кое-что еще. Всю магическую сеть пронизывала тонкая, едва заметная линия защитного заклинания, которое связывало прочую защиту воедино и усиливало ее, — главное заклинание.

У Громфа не было сомнений, что это дело рук личдроу.

По существу, Дирр вязал один узел за другим, вплетая свое главное заклинание в промежутки между другими, пока все они не оказались неразделимо соединены в одно целое. В результате обычная магическая защита, которую годами устанавливали разные верховные матери Аграч-Дирр, будучи приведена в действие, обретала поистине ужасную силу благодаря добавившемуся к ней заклинанию личдроу.

Громф пристально разглядывал линию главного заклинания. Он достал другой жезл и с его помощью внимательно исследовал магический двеомер защиты. Его сложность предполагала, что это заклинание не просто усиливает всю прочую защиту, но больше Громф ничего провидеть не мог, во всяком случае оттуда, где сейчас сидел. Чтобы иметь возможность более подробно изучить его под другим углом, он должен был оказаться внутри магической сети.

Архимаг убрал жезл и нахмурился. Непонимание истинного предназначения главного заклинания заставило его заколебаться, но деваться было некуда. Он не мог ни отступать, ни медлить.

Он взлетел с камня и оказался перед первой проблемой — простеньким заклинанием обнаружения, которое должно было предупредить его создателей в случае, если бы кто-то, в какой угодно форме, пересек адамантиновый мост. Громф осмотрел толстые сияющие линии защитной магии, не увидел никаких присоединенных к заклинанию ловушек и рассеял его, прошептав контрзаклинание.

Архимаг проплыл над адамантиновым мостом. В нескольких местах на мосту виднелись пятна крови. Стоящие на стене солдаты Дирр и два демона смотрели сквозь Громфа. Для них он не существовал. Он остался наедине с защитой.

Зависнув перед воротами, он изучал магические линии, перекрещивающиеся на их поверхности. Эти линии не просто физически не позволяли пройти, их узор складывался в два магических символа, которые должны были убивать любого прикоснувшегося к воротам, если он не произнесет до этого пароль либо если у него не было определенного предмета при себе или подходящей крови в жилах. Дальнейшее изучение с помощью одного из жезлов показало Громфу, что эти символы были постоянными. Они не исчезали после срабатывания. Наоборот, они восстанавливались и продолжали убивать, пока их не уничтожат.

Он произнес слова контрзаклинания и сфокусировал его магию в кончике своего указательного пальца, потом осторожно поднес призрачный палец к линиям первого символа. Хотя палец его был нематериален, магия распространялась на физический мир. Там, где прикасался палец, его заклинание стирало символ. Вскоре он был уничтожен.