Безудержная любовь (ЛП) - Харлоу Мелани

— Я тоже никогда не думала, что смогу это сделать.

— Я люблю тебя, — прошептал он, начав двигаться. — Скажи, что ты моя.

— Я твоя, — пообещала я, обхватывая его ногами, руками, сердцем. — Я твоя.

Эпилог

СЛЕДУЮЩИЙ ИЮНЬ

ВЕРОНИКА

У Остина зазвонил будильник, вырвав меня из глубокого, спокойного сна. Он потянулся и нажал "повтор", но, прежде чем он успел встать с кровати, я обхватила его рукой за торс. — Нет. Останься.

Он мягко рассмеялся. — Мне скоро нужно отправляться в путь.

— Но это наша годовщина.

— Годовщина?

— Да! Сегодня третья суббота июня. Ровно год назад я постучалась в вашу дверь в поисках работы.

Он откинулся на подушку и обнял меня. — Хм. Наверное, ты права. Прошел год. Кажется, что больше.

— Это хорошо?

— Да. — он сжал меня. — Такое чувство, что ты всегда была здесь. Всегда принадлежала этому месту.

Я улыбнулась. — Так и есть. Поэтому я прощу тебя за то, что ты не вспомнил об этой очень важной годовщине. День, когда я обрела жизнь, которую искала.

Он поцеловал меня в макушку. — Я обрел то же самое.

— Во сколько ты вернешься сегодня вечером?

— Довольно поздно. Клиент в Энн-Арборе. И на понедельник у них запланирована фотосессия для Architectural Digest23 так что я должен сделать это сегодня, чтобы дать им время оформить столовую.

Я ахнула и подняла голову. — Я не знала о фотосессии! Это потрясающе! — волнение затмило мое разочарование из-за того, что его не будет весь день.

За последние девять месяцев спрос на стол Austin Buckley, изготовленный на заказ, резко возрос — у него было больше заказов, чем он мог выполнить. Его столы стояли в магазинах и галереях в пяти разных городах, включая Чикаго и Детройт, и этим летом он переезжал из гаража в настоящую мастерскую, в которой находился выставочный зал.

Он бы уже сделал это, но прошлой осенью был занят преобразованием танцевальной школы мисс Эдны в танцевальную академию Саттон. Здание, расположенное недалеко от города, на самом деле было в довольно хорошем состоянии, но нуждалось в новых этажах и решетках, новой звуковой системе и реконструкции вестибюля.

Я начала вести занятия в октябре, количество участников неуклонно росло в течение всего года, и мои летние семинары были переполнены — у меня даже были списки ожидания. Я наняла студента колледжа, который помогал мне в течение следующих пары месяцев, и планировала нанять еще одного штатного инструктора осенью.

— Я так горжусь тобой, — сказала я, мои глаза затуманились. — Ты так усердно работаешь.

— Я тоже горжусь тобой. — он заправил мои волосы за ухо. — И мне жаль, что меня сегодня не будет рядом, чтобы отпраздновать это событие. Но ты будешь здесь, когда я вернусь домой, верно?

Я улыбнулась. — Конечно.

Я переехала прошлой осенью, прежде чем стало достаточно холодно, чтобы Остину пришлось отапливать гараж. Мы обсуждали это пару недель — казалось глупым проходить через все эти неприятности, когда я все равно проводила ночи в его комнате. И хотя я изо всех сил старалась улизнуть ни свет ни заря, чтобы дети меня не увидели, они точно поймали меня в коридоре раза три. Мы пытались придумать, как лучше подойти к этому с детьми, когда однажды вечером они усадили нас и объявили, что, по их мнению, мне следует переехать к ним. Они даже помогли перевезти все мои вещи.

Иногда они спрашивали, собираемся ли мы пожениться, и мы всегда говорили одно и то же — может быть, когда придет время. Но мы были слишком заняты запуском нашего нового бизнеса, чтобы всерьез задуматься об этом.

Когда это случится, это случится. То, что у меня было сейчас, было всем, чего я когда-либо хотела.

Любовь. Семья. Дом.

Я была там, где мне было место.

— Оуэн! Аделаида! Пошли! — крикнула я вверх по лестнице незадолго до девяти. — Учителю нельзя опаздывать!

— Иду! — Аделаида сбежала по ступенькам, одетая в свой танцевальный костюм, держа в руках несколько шпилек для волос. — Ты можешь помочь мне с моим пучком?

— Да. Где твой брат? — спросила я, забирая шпильки у нее из рук и вставляя их в волосы.

— В ванной. Ой, больно.

Я поправила заколку. — Встряхни головой. Все надежно?

Она покачала головой и попрыгала вверх-вниз. — Да.

— Хорошо. Хватай свою танцевальную сумку и садись в машину. — я в последний раз поднялась по лестнице, чтобы сказать Оуэну, чтобы он поторопился, затем написала Остину короткое сообщение.

Я уже скучаю по тебе. Езжай осторожно и дай мне знать, когда доберешься до туда, хорошо?

Я добавила эмодзи с красным знаком поцелуя, как делала всегда, и нажала отправить.

— Я готов, — сказал Оуэн, спускаясь по лестнице. Он прыгнул примерно с пятого этажа.

— Мило, — сказала я, взъерошив его волосы. — Хорошее выступление на лестничной площадке.

У обоих детей было много талантов — Аделаида прекрасно выступала в джазе и балете, а Оуэн был великолепен в хип-хопе и чечетке. Мне нравилось, что я была их первым учителем танцев.

— Где сегодня снова папа? — спросила Аделаида, когда мы уже направлялись в студию.

— Доставляет мебель.

Я услышала хихиканье на заднем сиденье и посмотрела на них в зеркало заднего вида. — Что тут смешного?

— Ничего, — сказал Оуэн. — Я, э-э, скорчил смешную рожицу.

Но взгляд, которым они обменялись, заставил меня задуматься, не замышляют ли они чего-нибудь.

Позже в тот же день я готовила ужин, когда раздался звонок в дверь. Я услышала топот ног близнецов по лестнице, а затем хихиканье.

— Дети? Кто у двери? — я положила лопатку на подставку для ложек и выключила огонь под кастрюлей.

— Это курьер! — крикнула Аделаида. — Ему нужно, чтобы ты что-то подписала.

Я улыбнулась. Может быть, он прислал цветы на годовщину? Остин умел удивлять меня, и ему нравилось это делать — такие мелочи, как принести мне кофе или сливочную помадку в течение дня, продуманные вещи, например, как очистка снега в студии или посыпание солью парковки, сладкие вещи, как розы без причины, грязные вещи, такие как горячее текстовое сообщение в середине дня, и такие важные события, как октябрьские выходные в Нью-Йорке, чтобы я могла забрать коробку с вещами, которые сохранила от своей матери, и повидаться с Морган и ее семьей.

Я старалась быть такой же заботливой — приносила ему обед, пока он работал, проверяла, как там его отец, массировала его больные мышцы (хотя обычно это приводило к другим вещам), а когда видела, что он слишком заводится, время от времени напоминала ему о необходимости сделать перерыв. Быть полегче с самим собой.

Когда Морган увидела нас вместе, она сказала мне, что сразу поняла, что он тот самый.

— Я никогда не видела тебя такой счастливой, — сказала она, крепко обнимая меня. — Это верно. Я чувствую это.

Направляясь к входной двери, я вспомнила, что должна ей позвонить.

Мои ноги перестали двигаться. Мое сердце заколотилось.

Через сетчатую дверь я увидела Остина, стоящего на крыльце, одетого в черный смокинг и ухмыляющегося.

Я прикрыла рот руками. — О мой бог.

— Привет, — сказал он, протягивая коробочку с кольцом. — Я здесь по поводу невесты.

— О мой бог. — слезы навернулись мне на глаза, когда тысячи бабочек запорхали у меня в животе.

Рядом со мной хихикали близнецы. — Иди туда, — сказал один из них.

Я толкнула дверь и вышла на крыльцо. Мои ноги дрожали, а голова кружилась.

Остин — мой великолепный, сильный, любимый Остин — опустился на одно колено и открыл коробочку с кольцом. Бриллиант сверкнул мне. — Около года назад у моей двери появилась женщина в свадебном платье и кроссовках, — сказал он. — Она была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел, поэтому я попытался заставить ее уйти, потому что я не хотел чувствовать то, что она заставляла чувствовать меня. Мне не нравилась идея, что она может перевернуть нашу жизнь с ног на голову. Я не хотел, чтобы что-то менялось. — его губы приподнялись, а темные глаза заблестели. — Но она не осталась в стороне.