Память льда. Том 2 - Стивен Эриксон

– Это не значит, что нам можно просто встать и уйти. Кроме того, вон кто-то идёт…

Вторая женщина повернулась на месте. Через миг проворчала:

– Ну, тут нет никого из тех, кому стоило бы докладывать. Худ свидетель, я их даже не знаю.

– Конечно, знаешь. Вот – Харадас, чародейка из тригалльских торговцев.

– А другая – воин, я б сказала. Элинка, бёдра крутые…

– А лицо жёсткое.

– И глаза больные. Может, из этих, «Серых мечей» – я её видела на переговорах.

– Ага. Ну, идут к нам.

– Я тоже, – проговорил голос в нескольких шагах левее. Охранницы повернулись и увидели, что к ним присоединилась Серебряная Лиса. Она пробормотала: – Это опасно.

– Что именно? – спросила её одна из воительниц.

– Собрание женщин.

Малазанка проворчала:

– Мы же не будем сплетничать, правда?

Серебряная Лиса улыбнулась шутке.

– У рхиви сплетничают только мужчины. Женщины слишком заняты, давая им повод для сплетен.

– Хм. Неожиданно. Я думала, есть древние законы против прелюбодеяния и всякого такого. Изгнание, побивание камнями – разве в племенах так не делают?

– Не у рхиви. Возлечь с чужим мужем – отличная забава. Это для женщин так. А мужчины, разумеется, воспринимают всё слишком серьёзно.

– Спроси меня, так они всё воспринимают слишком серьёзно, – пробормотала солдат.

– Это от чувства собственной важности, – ответила, кивая, Серебряная Лиса.

Подошли Харадас и её спутница. За ними, на расстоянии шестидесяти шагов, шагала женщина из баргастов.

Чародейка кивнула Серебряной Лисе, затем двум малазанкам.

– Сумерки – волшебное время, правда?

– Чего ты хочешь? – процедила Серебряная Лиса.

– Задать вопрос, заклинательница, – рождённый из мысли, которая недавно пришла ко мне, отчего я и пришла к тебе.

– Ты слишком долго общалась с Круппом, Харадас.

– Возможно. Две армии продолжают терзаться вопросом снабжения, как ты знаешь. На переговорах Белолицые баргасты предложили предоставить значительную долю всего необходимого. Вопреки их самоуверенности я полагаю, запасы их истощатся в самом скором…

– Ты хочешь спросить про Телланн, – сказала Серебряная Лиса.

– О да. Путь т’лан имассов точно должен был остаться… незаражённым. Если бы наша гильдия могла со всем уважением использовать его…

– Незаражённым. Да, он таким и остался. Тем не менее на Пути Теланн кроется возможность насилия и опасность для ваших караванов.

Харадас приподняла бровь.

– Путь в осаде?

– В некотором роде. За Трон Звериной Обители… сражаются. Среди т’лан имассов есть отступники. Зарок слабеет.

Чародейка вздохнула.

– Благодарю за предупреждение, заклинательница. Разумеется, если речь идёт о Тригалльской торговой гильдии, риск учитывается. Поэтому мы и берём такие деньги за свои услуги. Ты позволишь нам использовать Телланн?

Серебряная Лиса пожала плечами.

– Не вижу причины отказать. А ты можешь открыть портал на наш Путь? Если нет, то я…

– Не нужно, заклинательница, – со слабой улыбкой ответила Харадас. – Мы давно уже нашли средства, но – из уважения к т’лан имассам и учитывая наличие менее… нецивилизованных… путей, такие порталы никогда не применялись.

Серебряная Лиса некоторое время разглядывала чародейку.

– Удивительно. Могу только предположить, что Тригалльской торговой гильдией заведует группа Высших магов исключительного мастерства. Ты знаешь, что даже самым могущественным, самым знающим магам Малазанской империи не удавалось постичь секреты Телланна? Я бы хотела как-нибудь встретиться с основателями твоей гильдии.

Улыбка Харадас стала шире.

– Уверена, они были бы рады и сочли твой визит за честь, заклинательница.

– Возможно, говоря от их имени, ты слишком щедра, чародейка.

– Ничуть, уверяю тебя. Я рада, что мы решили вопрос так легко…

– И вправду опасное собрание, – пробормотала Серебряная Лиса.

Харадас моргнула, затем овладела собой и продолжила:

– Теперь я могу представить тебе нового Кованого щита «Серых мечей» капитана Норул.

Женщина поклонилась.

– Заклинательница. – Норул замялась, затем её лицо ожесточилось решимостью. – «Серые мечи» присягнули Тоггу и Фандерее, Волку и Волчице Зимы.

– Любопытный выбор, – проговорила Серебряная Лиса. – Любовники, разлучённые навечно, но обетом вашего отряда соединённые в духе. Дерзкий и отважный жест, Кованый щит.

– Заклинательница, Тогг и Фандерея более не разлучены, они учуяли запах друг друга. Ваше поведение говорит, что вы не знали об этом, и это меня смущает, сударыня.

Теперь нахмурилась Серебряная Лиса.

– С чего бы вдруг? Я не особо интересуюсь древними богами-волками… – Она постепенно замолкла. Кованый щит заговорила снова:

– Заклинательница, собравшая Второе Соединение т’лан имассов, я формально прошу вас отказаться от т’лан айев, детей наших богов.

Тишина.

Серебряная Лиса смотрела на командира «Серых мечей», полуприкрыв глаза, и её круглое, полное лицо не выражало ничего. Затем его исказила дрожь.

– Ты не понимаешь, – наконец прошептала она. – Они нужны мне.

Кованый щит склонила голову.

– Зачем?

– Д-для… дара. Для выкупа. Я поклялась…

– Кому?

– Себе.

– Скажите, сударыня, т’лан айи включены в этот дар? Они бегали с т’лан имассами, это правда. Но ими нельзя владеть. Ни т’лан имассам. Ни вам.

– И всё же они присоединились к Обряду Телланна на Первом Соединении…

– Они были… вовлечены. По незнанию. Связанные верностью и любовью к имассам во плоти. В итоге они потеряли свои души. Сударыня, мои боги идут, и в их криках, которые я теперь слышу каждую ночь во снах, они требуют… возмещения.

– Я вынуждена отказать, – сказала Серебряная Лиса. – Пока Тогг и Фандерея не явятся во плоти и не заявят о своей силе, чтобы подкрепить свои требования, я не отдам т’лан айев.

– Заклинательница, вы рискуете жизнью…

– Станут ли боги-волки объявлять войну т’лан имассам? Придут ли они вместе с т’лан айями перегрызть наши глотки, Кованый щит?

– Я не знаю, сударыня. Вам придётся ответить за принятые вами решения. Но мне страшно за вас, заклинательница. Тогг и Фандерея – Взошедшие звери. Их души неведомы таким, как вы и я. Кто может предвидеть, что таят сердца подобных существ?

– Где они сейчас?

Кованый щит пожала плечами.

– На юге. Похоже, мы все сойдёмся в Паннионском Домине.

– Тогда у меня есть время.

– Осуществление вашего дара, сударыня, может погубить вас.

– Всегда – честная сделка, честный обмен, – пробормотала Серебряная Лиса наполовину себе самой.

Морпехи переглянулись, услышав эти слова – легендарные в Войске Однорукого.

Женщина из баргастов подошла и остановилась на расстоянии нескольких шагов. Острые тёмные глаза напряжённо следили за разговором Кованого щита и Серебряной Лисы. В паузе она рассмеялась глубоким смехом, чем привлекла к себе внимание.

– Жаль, что нет мужчин, достойных такой компании, – прорычала она. – Это зрелище мне напомнило, где кроется истинное сердце власти в этом мире. Малазанские морпехи, Кованый щит «Серых мечей», ведьма и чародейка. А теперь, для полноты картины, ещё и дочь баргаста из племени Белолицых… с едой и вином.

Солдаты вскочили на ноги, ухмыляясь.

– И я хочу сплетничать! – воскликнула Хетан. – Кованый щит, Итковиан ведь больше не блюдёт обеты, верно? Я могу уложить его в постель…

– Если сумеете поймать, – ответила Норул, приподняв бровь.

– Я бы сумела его поймать, даже если бы у него было пятьдесят ног! Серебряная Лиса! Как насчёт Круппа?

– А что с ним? – озадаченно спросила заклинательница костей.

– Ты уже взрослая женщина. Могла бы подмять его под себя! Чтоб он завизжал!

– Какая ужасная картина.

– Он-то, конечно, круглый, мелкий и скользкий, но умён же, да? Ум сам по себе горячит кровь, разве не так? Я слышала, что хоть ты и выглядишь как женщина, в самом важном смысле – всё ещё дитя. Взбодрись желанием, девочка! Ты слишком долго якшалась с неупокоенными и усохшими! Как я всегда говорю – хватай копьё обеими руками!

Серебряная Лиса медленно покачала головой.

– Говоришь, ты принесла вино?

Хетан подошла, улыбаясь ещё шире.

– Да, два меха, такие же большие, как твои груди, и, без сомнения, такие же сладкие. Подходите же, мои достойные спутницы, и попируем!

Харадас улыбнулась.

– Отличная идея, благодарю.

Кованый щит заколебалась. Она посмотрела на морпехов и принялась снимать свой помятый шлем. Норул глубоко вздохнула:

– Пусть волки подождут, – сказала она. – Я не могу придерживаться тех же жутких ограничений, что мой предшественник…

– Не можешь, – с вызовом спросила Хетан, – или не будешь?

– Не буду, – поправилась воительница, стянув шлем. Вспотевшие, отмеченные сединой волосы свободно рассыпались. – И да простят меня Волки.