Как разграбили СССР. Пир мародеров - Лев Сирин

— Вы действительно сделали в хоккейном мире много открытий?

— Да. Я первый стал играть в позиции «бабочка». Или «баттерфляй». В любой ситуации при нижней шайбе вратарь садится и — колени в сторону. Или делает шпагат. Раньше отбивали шайбы совершенно по-другому. На тренировках Тарасов (старший тренер ЦСКА 1947 — 1975 гг., старший тренер сборной СССР 1962 — 1972 гг. — Прим.авт.) говорил мне: «Так нельзя!» И для него я специально тренировался по-старому. Но в игре все делал по-своему. Однажды, уже после 1972 года, я летел в Канаду. В самолете ко мне подходят с вопросом: «Правда ли, что по Вашему поводу специально заседало Политбюро? Нашли Вашу маму, которая якобы играла в хоккей, а Вам, маленькому мальчику, якобы специально сломали ноги и сделали операцию, чтобы Вы могли таким образом класть щитки и не пропустить ни одной шайбы?» Спрашивали всерьез. Они не думали, что кто-то может играть в хоккей лучше них. Сейчас только один Набоков играет в старом стиле. А во всем мире все давно играют в стиле Владислава Третьяка. Или маска. Сейчас ведь маска, в которых все играют, тоже моя. Маска Третьяка, так ее и называют. Вот видите (указывает на стену с фотографиями), основная часть с решеткой — от меня пришла.

— Какая скорость у шайбы?

— Под двести. Без маски убьют, и даже глазом не моргнешь.

— Из нападающих кого больше всего боялись?

— Я никого не боялся. Я уважал. На тренировках — Фирсова. У него был бросок — с ума сойти! Из западных... Самый сильнейший бросок в Канаде у Дениса Хала. В каждой команде есть сильнейшие в этом смысле. Их я приблизительно знал. Дело ведь не в силе броска, а в умении забить. В «Динамо» — Мальцев. В «Спартаке» — Старшинов, Якушев, Шалимов. В «Химике» — Ляпкин. В рижском «Динамо» — Балдерис. Глинка из Чехословакии. Под каждого такого выдающегося игрока я подстраивался, изучал его: как и откуда он бросает... Картотека в голове была. Для этого и просматривал матчи, чтобы знать главных противников.

— Лучший хоккеист всех времен и народов Харламов?

— Я думаю, что в Советском Союзе — да. А из всех народов... еще и Гретцки, и Горди Халл. Их нельзя сравнивать с Харламовым, но они не хуже. Версии о том, что Харламов выпивши сел за руль и разбился, не соответствуют действительности. Он в девять утра ехал на тренировку. В девять утра кто пьет? Жена сидела за рулем. Не вписалась в поворот. Несчастный случай.

— Лучшая хоккейная пятерка по-Вашему? Михайлов — Петров — Харламов...

— Я не могу назвать. А чем были хуже Ларионов — Макаров — Крутов? Или Альметов — Александров —

Локтев. Я застал все звенья, поэтому мне трудно составить лучшее. Каждый был хорош для своего времени. Всех не соединить, понимаете? У нас очень много выдающихся хоккеистов было.

— Лучший тренер, по-Вашему?

— Сегодня Быков. Раньше были Тихонов, Тарасов. Чернышов был хорошим тренером.

— В Вашем столь раннем уходе — в тридцать два года — из хоккея действительно отчасти виноват Виктор Васильевич? Не разрешил Вам ездить на тренировки из дома во время сборов.

— Я его не осуждаю. Он сказал: «Дисциплина у меня для всех одна! Ради тебя я ее менять не буду!» И я ушел.

— ...непобедимым.

— Да. Никто меня не видел умирающим на площадке. Это правда. Печально, когда на знаменитого человека смотрят с жалостью. Лучше уйти и не позориться. Но очень сложно сказать самому себе, что ты не тот, что был раньше. Есть люди, которые уже толком не играют, а по инерции считают себя игроками такого класса, какими они были в прошлом. Очень сложно расставаться со славой! Я даже в матчах ветеранов не встаю в ворота. Не хочется плохо выглядеть. Всему свое время.

Москва, июль 2009 г.

Колосков Вячеслав Иванович — почетный президент Российского футбольного союза. Родился 1$ июня 1941 г. в Москве. В 1979 г. назначен начальником Управления футбола СССР. При Колоскове советские клубы завоевали Кубок обладателей Кубков УЕФА в 1981 и 1986 гг. Кандидат педагогических наук, профессор.

— Вы возглавляли Управление футбола СССР, в том числе и во времена падения «железного занавеса» — после гибели Советского Союза, когда спортсмены ринулись на Запад конвертировать свои таланты в валюту. Как происходил этот процесс в футболе?

— У нас все было четко организовано. При Госкомспорте СССР была создана специальная организация, которой было разрешено заключать контракты с зарубежными клубами для направления туда наших футболистов, хоккеистов и так далее. Одним из первых уехали в «Ювентус» Заваров из «Динамо» (Киев), в «Тулузу» Хидиятулин, позже Дасаев в «Севилью». Деньги от этих контрактов получал в основном Госкомспорт, футболистам доставалось в лучшем случае 30% от общей суммы договора. Правда, премиальные они получали полностью — это были их деньги. Футболисты на законных основаниях работали за границей, и мы их там постоянно контролировали. Но массового оттока футболистов на Запад в то время у нас не было, потому что не было востребованности в советском футболе. Харин, Кирьяков, Бородюк... В основном единичные случаи. Но, повторяю, никаких скандалов в отличие от хоккея в этом плане не было. А в хоккее при мне просто-напросто на Запад убежали Могильный и Федоров, их выкрали и увезли за границу. Скандалы в хоккее были вызваны тем, что хоккеисты уезжали напрямую, минуя Госкомспорт, поскольку советский хоккей был на Западе востребован. Сравните достижения футболистов и хоккеистов.

Что касается судеб наших первых футбольных легионеров... Это дело чисто психологическое. Не каждый сумел адаптироваться к новой реальности, вписаться в новый уклад жизни, соответствовать новым требованиям. Практически ни у кого не получилось, кроме, пожалуй, Бородюка. Быстро вернулись Заваров, Хидиятулин, Шалимов. У хоккеистов же — особенно в новом поколении — десятки стали на Западе мегазвездами.

— С распадом СССР отечественный спорт заполонили иностранные тренеры. Как относитесь к такому нашествию?

— В свое время я действительно был убежденным противником того, чтобы сборную России тренировал зарубежный специалист, пока сам лично как руководитель национальной Федерации футбола не исчерпал лимит отечественных тренеров на этом посту. Газзаев, Семин, Бышовец, Романцев... Когда некоторые из них пошли по второму кругу, я понял, что нового они из себя представить ничего не смогут и полностью исчерпали свои возможности.

— Приближался ли кто-нибудь из советских тренеров по классу к мировым тренерам?

— Смотря что брать за критерий мастерства тренера. Результат. У Бескова, к примеру, очень длинная тренерская биография. Он впервые руководил сборной еще в 1964 году на чемпионате Европы в Испании, где после триумфа Качалина в 1960 году в Кубке Европы в Париже мы проиграли испанцам 1:2. Бескова сняли с работы «за плохой результат» — второе место! Второе место на чемпионате Европы также было и у Лобановского в 1988 году в Германии. Четвертое место в мире было у Николая Петровича Морозова в 1966 году в Англии. Качалин еще выиграл Олимпийские игры в Мельбурне в 1956 году. Вот по победным титулам, наверное, Качалин лучший, а за ним Лобановский и Бесков. Никаких других критериев, очевидно, рассматривать не стоит: и тот и другой, работая в клубах, добивались больших результатов. У Лобановского они чуть повыше, потому что он выиграл Кубок кубков и Суперкубок УЕФА с «Динамо» (Киев). И все-таки Бескова и Лобановского я бы поставил в один ряд.

В постсоветской России, если опять же отталкиваться от результата, Кубок УЕФА выиграл Газзаев, а Семин и Романцев ничего не выиграли. В этом смысле Газзаев — тренер номер один. Все трое, в принципе, отвечают критериям современного тренера, но, как вы знаете, поработав в сборной, никто из них ничего не добился...

— Потому что школа не та?

— Раньше подготовкой футбольных тренеров действительно занимались намного серьезнее и профессиональнее. Высшая школа тренеров была создана по решению ЦК КПСС. В принципе, эта школа как очно-заочная существовала давно, в ней еще учились Маслов, Тарасов, Чернышев, Симонян. Но на каком-то этапе мы поняли, что тренерское образование необходимо поставить на постоянную основу, и в этом нас поддержало правительство Советского Союза и, как я говорил, ЦК КПСС. Была создана эта школа. Туда приходили выдающиеся футболисты, которые уже закончили играть и имели огромный опыт за плечами. Всех, конечно, не перечислишь, но... Валентин Иванов, Эдуард Малофеев, Виктор Прокопенко — такого калибра были люди! И они два года, как говорится — с отрывом от производства, учились в этой спортивной футбольной школе. Причем им платили стипендию в размере зарплаты, которую они получали, будучи футболистами. У них было полностью государственное обеспечение: экипировка, разъезды, командировки, общежития.

Мы приглашали из-за рубежа ведущих специалистов читать им лекции, несколько раз в год они ездили на стажировки в ведущие клубы мира. Три-четыре выпуска эта школа, пока мы не исчерпали всех наших выдающихся футболистов, у которых были задатки стать тренерами, работала очень эффективно. Потом пошел второй эшелон учащихся, классом пониже, и у государства к школе стал пропадать интерес. В конце концов она потихоньку умерла. После развала СССР в этом смысле была мертвая зона достаточно продолжительное время, но потом мы эту школу восстановили при Академии физкультуры — сейчас это Государственный университет физкультуры и спорта, где есть кафедра футбола. Но нынешняя Высшая школа тренеров никак не похожа на ту, советскую, школу, которая была раньше: очно-заочное обучение, минимум практических и теоретических занятий и стажировок, по-моему, раз в курс они съездят в Турцию... Совсем другой уровень преподавания. Поэтому и выпуски в этой школе далеко не те, что раньше. И это наш провал.