Защитник - Конн Иггульден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лучники же стреляли снова и снова, восторженно скалясь оттого, что враг так близко. Их луки были туги, и сами они свежи и полны нервного напряжения. Снова и снова стрелы поражали всадников, и уже тридцать или более из них лежали недвижно на земле или спешно покидали поле боя. Сумятица еще не улеглась, но пики и стрелы уже не рвали воздух. В коротком бою погибло лишь трое афинян.
Аристид оглянулся. Его водоносы возвращались с полными мехами, согнувшись под их тяжестью. Этого должно было хватить на какое-то время.
– Вы, шестеро, со мной, – сказал он, выходя вперед.
Всадники уже готовились к новой атаке, но без недавней веселости и азарта, как будто греки обидели их, сыграв не по взаимно согласованным правилам. Ему хотелось посмеяться над сердитым выражением их лиц. Они пришли в Грецию и сожгли Афины. А теперь им вернули долг.
Аристид подошел к еще бьющему копытами огромному вороному коню. Из шеи торчало древко стрелы. Шансов выжить не оставалось. Хозяин жеребца был, несомненно, мертв, и его неподвижные глаза смотрели в небо. Аристид подумывал перерезать ему горло для уверенности, но рога протрубили отход. Прежде чем отдать приказ, отправляя людей назад, Аристид бросил взгляд на стоящих на склоне спартанцев в красных плащах.
Переживая восторг от своей маленькой победы, он почти забыл о собственных предупреждениях. Здесь была не битва, а обычная стычка, испытание воли. Конечно, павшие умирали так же тяжело, как в настоящем сражении. Он был рад, что не попал в их число.
– А теперь назад, ребята. Отличная работа. Лучники, вы великолепны.
Может быть, Фемистокл сказал бы что-то более трогательное, заставил их зардеться от гордости или пустить слезу. Но им и это было приятно. Карабкаясь наверх по рыхлой осыпи, подальше от равнины, они высоко держали голову.
Аристид остановился на полпути – передохнуть. Рядом так же тяжело дышали молодые воины, так что беспокоиться по этому поводу он не стал. Сверху было видно, что персидские всадники собрались вокруг главного лагеря, как сгусток крови в говяжьем хрящике. Своих убитых они уже забрали, что порадовало его. Мертвых нельзя ни оставлять там, где они пали, ни обирать. Враги – не звери, а цивилизованные люди. Но на его ненависти к ним это никак не сказывалось.
Он уже начал отворачиваться, как что-то заметил вдалеке. Персы снизу увидеть это не могли. Аристид заслонился ладонью от солнца, присмотрелся внимательнее, а когда понял, что там, сердце как будто упало.
Вереница повозок медленно ползла по равнине в их направлении. Был ли этот обоз вызван Павсанием, или продукты и воду направила в качестве подарка какая-то община? Аристид не знал. Но обоз почти наверняка шел к ним. У персов не было ни аванпостов, ни городов, которые могли бы им помочь, по крайней мере не в тот год. Разве что обоз шел из Фив. Вот это было бы едва ли не хуже всего. Тогда ему пришлось бы перерезать этот маршрут снабжения. Кто знает, может быть, голод принудит персов сдаться.
В любом случае действовать было нужно, не теряя времени. Внизу, на равнине, о караване с припасами еще никто не знал. В его распоряжении был час, не больше. Аристид выдохнул и постарался рассуждать логично. Между ним и гребнем холма, где стояли спартанцы Павсания, располагались илоты. Они могли перенести в лагерь все перехваченное продовольствие. Он с усилием сглотнул, внезапно почувствовав тошноту. Персы, конечно, в стороне не останутся. Уязвленные неудачей у ручья, они наверняка нападут, если увидят, что греки вышли на равнину. Сердце заколотилось от волнения; решение требовалось принять прямо сейчас. Им не выжить без еды и вина, но обычно тихий голос в голове упорно твердил, что предпринимать еще одну вылазку так скоро после предыдущей неразумно и опасно. Но если персы все-таки выступят? Тогда они окажутся на равнине, а Павсаний и спартанцы у них на фланге.
Аристид прикусил кончик большого пальца, мысли лихорадочно метались. Что бы сделал на его месте Фемистокл?
Но ответ был ясен. Он бы рискнул.
Глава 23
Аристид сочинял сообщение для Павсания, когда спартанец сам спустился к нему по склону. Регент явно был не из тех, кто готов ждать новостей, тем более поняв, что задержка чем-то вызвана. Следом за Павсанием появился и его неизменный спутник, выбиравший дорогу с гораздо большей осмотрительностью.
Подождав, пока спартанец отдышится и придет в себя, Аристид кивнул ему.
– Почему ты остановился? – первым делом спросил Павсаний. – Воду мы забрали. Никаких новых приказов я тебе не посылал.
Заметив сердитый блеск в глазах спартанца, Аристид тоже приподнял бровь. Неужели этот человек спустился только для того, чтобы упрекнуть его в задержке?
– Регент Павсаний, взгляни на восток, и ты увидишь длинный обоз, направляющийся в эту сторону. Персы его еще не заметили, но это может случиться в любой момент.
Павсаний повернулся и сощурился, всматриваясь. Яркое утреннее солнце не давало увидеть караван тем, кто был внизу, но не помешало Павсанию.
– Мой маршрут снабжения проходит через горы у нас в тылу, через земли, которые мы контролируем. Кто послал этот обоз, я не знаю, – сказал спартанец и замолчал, задумчиво глядя вдаль.
Аристид нетерпеливо рубанул рукой:
– Если обоз идет к ним, его необходимо перехватить. Но мне кажется, он предназначен нам. Подарок от Платеев или Левктр.
– Платеи разграблены… – ответил Павсаний, прикрыв ладонью глаза.
Аристид ждал. Спартанец определенно хотел проявить себя, и такая возможность представилась. Но ситуация была не так проста, как могло показаться на первый взгляд, и заставляла задуматься даже такого подготовленного человека.
– Здесь может быть уловка, рассчитанная на то, чтобы выманить нас с горы, – сказал наконец Павсаний.
Аристид согласно кивнул. Он уже думал об этом, но теперь сделал вид, будто Павсаний предложил что-то особенное.
– Если так, – помолчав, сказал Аристид, – тогда это их первая хитрость. Персы пришли в Грецию с молотом, а не кинжалом. Никакой особенной утонченности я в их действиях не видел. Конечно, всякое бывает…
Он замолчал, злясь на себя за посеянное зерно сомнения. Говорить следовало уверенно, так, чтобы убедить спартанца. Конечно, если он ошибается, то придется признать, что и персы способны нанести мастерский удар.
Жизнь или смерть, победа
