Повелитель душ - Луанн Райс

– Бог нас любит! – вскинув голову, восторженно воскликнул Меррилл. – Он направляет нас, указывает нам путь, даже если мы не обращаемся к нему с молитвами… Это Бог свел нас с Джоном. Джон понимает меня, потому что внутри он такой же, как я. Наши сердца стучат одинаково. Ведь одержимость это то же самое, что и любовь!

– Давайте продолжим, – перебил его Джон. Ему было не по себе при мысли о том, что в чем-то Меррилл был прав: он и в самом деле стал одержимым – он не мог не думать о том поцелуе даже здесь, в этой тюрьме.

– Итак, мистер Меррилл, – невозмутимо произнес доктор Беквит с легкой улыбкой, – вы готовы приступить к нашему важному разговору?

– Да. Я готов…

– Ну, что же, тогда начнем. И начнем мы с… – доктор порылся в своих записях, – … с Энн-Мэри Хикс. Будьте добры, расскажите мне о том, как вы ее впервые увидели… и обо всем, что произошло после.

Джон поднялся, чтобы уйти и предоставить возможность знаменитому эксперту спокойно работать с его клиентом. На его заключении о психическом заболевании Меррилла Джон собирался строить свою защиту. Доктор Беквит и раньше работал с клиентами Джона, но Меррилл – это был особый случай, представляющий огромный интерес для научных исследований известного психиатра.

Сейчас, взглянув на письмо Мэгги, Джон опять почувствовал на своих губах поцелуй Кейт и не мог уже больше думать ни о чем другом.

– Добрый день, господин адвокат, – раздался знакомый хриплый голос, и в кабинет вошел его отец.

– Здравствуй, папа, – сказал Джон, поднимаясь, чтобы пожать руку отцу. – Проходи. Что тебя привело сюда?

– А, я ездил в аптеку за лекарствами для Мэ… для меня, для себя, то есть… совсем я заговорился. У меня опухоль на большом пальце, болит ужасно – сил нет.

– Ладно, папа, – заметил Джон, усмехнувшись. – Я же знаю, что лекарство нужно для Мэв, можешь этого не скрывать. Ну, а что все-таки между вами – может, расскажешь?

– Не суйте свой нос не в свое дело, молодой человек, – ворчливо произнес отец, стараясь казаться строгим, но не в силах сдержать смущенной улыбки.

– Хорошо, папа, как хочешь.

Патрик кивнул головой, довольный тем, что ему ничего не пришлось объяснять сыну.

– Я по дороге зашел в суд, но там сегодня не было никаких слушаний. Скучно живете, скажу вам, господа адвокаты… В мое время все было не так. Жизнь в суде кипела, ни дня не проходило без слушаний… Это я тебе говорю, сынок, как бывший адвокат и бывший судья!

– Да, славное было время, правда, папа?

– Славное, Джон, это точно. Ну, а что у тебя? Это дело Меррилла так до сих пор и тянется?

– Я бы не сказал, что оно «тянется». Мы постепенно продвигаемся.

– А как ко всему этому относятся твои коллеги? Как они смотрят на то, что такой толковый адвокат, как ты, все свои силы и время отдает столь неблагодарному делу?

– Честно говоря, кто как, – ответил Джон и жестом пригласил отца сесть в виндзорское кресло с золотой эмблемой Джорджтауна, а сам откинулся на спинку своего стула перед письменным столом. – Они разделились на две партии. Те, кто против смертной казни, меня поддерживают. А у тех, кто за нее, мои действия вызывают раздражение.

Отец усмехнулся.

– Могу себе представить. Ты ведь хороший, известный адвокат, и вдруг, вместо того, чтобы работать с перспективными клиентами, поднимая престиж своей конторы, ты берешься за такое поганое дело. Ты пренебрегаешь интересами фирмы, плюешь на общественное мнение и наживаешь себе врагов… – и все ради чего? Ради того, чтобы спасти от смерти человека, которого никто не хочет видеть живым.

– Я все это знаю.

– Многие осуждают тебя, Джон, очень многие. Просто эти люди забывают о том, что любой, даже самый ужасный преступник, имеет право на адвоката. Ведь это один из главных принципов правосудия. А раз так, то кто-то же должен, в конце концов, быть адвокатом Меррилла!

– Попробуй объяснить это тем, кто бросил кирпич в мое окно.

– Знаю, знаю. Это невозможно. К твоему несчастью, клиент твой чересчур отвратителен. А в нашем городе у каждого есть знакомые или знакомые знакомых, знавшие кого-нибудь из этих девушек.

Джон кивнул и подумал о Кейт, вспомнив об их поцелуе и о том, что он ей рассказал. Он почувствовал, что краснеет, и отец тотчас это заметил. Джон знал, что должен теперь что-то сказать – иначе старик не успокоится, и внезапно ему захотелось во всем признаться, чтобы облегчить душу. Судья внимательно смотрел на сына, дожидаясь, когда тот заговорит.

– Я совершил нечто… сомнительное, – начал Джон.

– Да?

Джон медленно кивнул. Он встал, подошел к двери и плотно ее закрыл.

– Я рад, что ты здесь, папа. Я должен тебе все рассказать. Это для меня очень важно.

Патрик слегка наклонил голову набок и молча ждал.

Джон глубоко вздохнул и обвел взглядом все свои дипломы, сертификаты и галерею семейных фотографий – родителей в день их свадьбы, его с Терезой, Тедди-первоклассника, Мэгги с ее первой теннисной ракеткой и обоих детей на велосипедах в «Пэрэдайс Айс Крим»…

– Я нарушил этический кодекс адвоката, – сказал Джон.

Глаза отца расширились от удивления. Он раздул щеки, шумно выдохнул воздух и хмуро кивнул:

– Продолжай.

– Я открыл третьему лицу то, что мне рассказал мой клиент…

– Меррилл?

– Да.

Джон посмотрел в глаза отцу, мнением которого он очень дорожил, и ему была необходима его поддержка. Именно поэтому, забыв о своей гордости, он решил обо всем рассказать Патрику. Держать это в себе было слишком невыносимо. Джон не столько переживал, что все откроется и ему придется отвечать за свой проступок, сколько испытывал муки совести от того, что изменил своим принципам.

– Я не думаю, что она кому-то расскажет об этом… – добавил он, хотя отец его ни о чем не спрашивал. – Что-то говорит мне, что она не выдаст меня.

– Это женщина?

Джон кивнул.

– Да. У нее пропала сестра. Она уехала из дома шесть месяцев назад, и с тех пор от нее нет никаких известий…

– Шесть месяцев – это долго, – задумчиво произнес Патрик. – Слишком долго, чтобы не начать предполагать худшее…

– Да, – сказал Джон. – Я тоже так думаю.

– Ну, и что же ты сделал?

– Мы встретились в Фэрхейвене, штат Массачусетс… Это была совершенно случайная встреча. Простое стечение обстоятельств. Мы уже встречались несколько раз до этого: она просила меня узнать у моего клиента о ее сестре. Я спросил его кое о чем, и он рассказал мне историю, которую никому больше не рассказывал. Эта история произошла в Фэрхейвене, и я приехал туда, чтобы во всем удостовериться, и вот…

– Эта женщина тоже оказалась там.

– Да. Ее сестра была в Фэрхейвене – примерно в то же самое время, что и мой клиент.