Тайна Полтергейста - Сергей Недоруб

В тот вечер они вышли в парк позже обычного. Стояла ранняя осень, но она все равно носила теплую курточку, поскольку ее знобило, и шапку, скрывающую остатки волос.

— Девочка моя, — начал отец. — Я хочу, чтобы ты знала. Я тебя очень люблю.

— Я тоже люблю тебя, папа, — ответила она честно, ни секундочки не задумываясь.

Он присел перед ней и посмотрел в лицо.

— Выслушай меня очень внимательно, — сказал он. — Твоя болезнь оказалась сильнее, чем все мы думали. И я решил бороться с ней по-настоящему. Но для этого мне нужна твоя помощь.

Она кивнула.

— Я сделаю все, что ты хочешь, — сказала она. — Я очень хочу выздороветь.

— Тогда забудь все, что было раньше. Забудь о своей болезни, ласточка. С этого дня твоя жизнь начинается заново. У тебя будет новое имя.

— Новое имя? — Она раскрыла большие, красивые глаза.

— Да. Имя, которое будем знать только мы двое, да и твои самые близкие друзья, если захочешь. Я буду звать тебя Литера.

— Литера, — повторила она.

— Теперь все, что произойдет с тобой, будет относиться к Литере. Ты можешь наполнить свою жизнь любыми мыслями и событиями. Любыми, какими захочешь. Чем станет история Литеры — решать только тебе.

— Как здорово! — сказала она с восхищением. Папа поцеловал ее в порозовевшую щеку.

— Теперь все будет по-другому, — сообщил он. — Это не Литера будет сидеть и тихо болеть, а другая девочка. Литера будет бороться с болезнью и победит ее.

— А что будешь делать ты?

— А я, — вздохнул папа, — снова уеду на работу.

— Зачем? — Девочка встала на месте, и отец повел ее к выходу из парка.

— Ну, ты же не одна будешь бороться с болезнью. Я буду тебе помогать. Надо зарабатывать деньги на твое выздоровление. Хорошо?

— Хорошо, папочка.

Они шли домой, и девочка крепко держалась за руку самого сильного человека в мире.

"Я — Литера, — восторженно думала она. — Литера, Литера…"

Тянулись долгие, однообразные дни.

Литера не думала о болезни. Болезнь этого не заслуживала. Литера больше не собиралась отдавать ей ничего из того, что было в ее власти. Свое время, настроение, мысли, мечты. Папа был прав: девочка, грустно смотрящая в зеркало и думающая только о том, что больна, осталась в прошлом. У Литеры больше не имелось ни времени, ни желания удалять какому-то недугу больше сил, чем это было необходимо.

Она ходила в школу, помогала маме готовить обеды, сама убиралась в комнате. Литера настолько привыкла принимать таблетки каждый день, что уже перестала замечать, что делает это. Со временем она самостоятельно научилась пользоваться косметикой и создавала себе такую внешность, какую только могла пожелать.

И уже могла спокойно произносить "хроническая лейкемия".

День сменял день, неделя неделю, счет пошел на месяцы. Папа все не возвращался, и никакие расспросы не помогли выведать у мамы, когда он вернется. Литера подолгу любовалась снежинками за окном, в то время как ее сверстники проводили время за компьютерами. Она их жалела.

Весна наступила, принеся с собой тревогу. Отец все еще не появлялся и перестал присылать весточки. Литера все ждала звонка в дверь.

И однажды звонок раздался.

Открыв замок с замиранием сердца, она удивленно посмотрела на двух подростков, стоявших на пороге.

— Привет, — неуверенно произнес тот, что повыше ростом, долговязый.

— Вы к кому? — спросила Литера, высунув лишь голову. — Чего вам надо?

Другой парень застенчиво переминался с ноги на ногу.

— Извиниться, — ответил он.

— За что?!

— За то, что мы не успели с тобой подружиться…

Их звали Фармер и Уотсон. Литера никогда не произносила их настоящие имена. Любые обычные имена были слишком шаблонны.

Им не пришлось долго бороться за свое здоровье — острая форма лейкемии уже давно поддавалась излечению в отличие от хронической. Мальчишки были здоровы уже через пару лет после выписки из больницы. Однако они не забыли о девочке, коротавшей вечера в соседней палате в полном одиночестве, без надежды на исцеление. Найдя Литеру через программу взаимной поддержки онкологических больных, они решили навестить ее.

Литера приняла их в свой мир, обрадовавшись, что наконец-то нашлись друзья, которые способны понять ее полностью. И они в самом деле оказались настоящими друзьями. Отзывчивыми, понимающими ценность простых вещей, вроде умения жить, не думая о возможном скором конце. По отношению к остальному миру оба парня так и не смогли социально обустроиться — каждый из них занимал единственную строчку в списке знакомств другого.

Долгое время Литера старалась отучить их от некоего чувства вины, выражавшегося в осознании того факта, что им удалось вылечить себя, а ей нет. Юная девушка ни на секунду не ставила под сомнение свою уверенность в том, что однажды будет здорова, и эта вера в собственные силы поддерживала Фармера и Уотсона в их делах. Трое друзей стали одной тесно сплоченной компанией и свято верили в незыблемость своего союза. С завидной энергией все трое занялись самообразованием.

Свободные от тягот и проблем обычного подросткового мира, они с жаром окунулись в прекрасный мир наук, искусств и творчества. Их привлекали математика, литература, музыка, живопись. Не забыли они и о спорте.

Фармер настоял, чтобы все трое одновременно пошли на курсы автовождения. Литера с хохотом дала себя уболтать, прекрасно понимая, что у нее нет никаких шансов на собственный автомобиль. Однако, буквально впервые сев за руль, она поняла, что одной мечтой у нее теперь больше. Хватило всего лишь нескольких дней, чтобы поразить себя и других своей жаждой скорости. Она догадывалась, что за этим крылось — стремление ко все большей активности, к битве с болезнью.

К тому времени Фармер и Уотсон окрепли и возмужали, Литера же выросла в эффектную молодую девушку. Их отношения сохранили морально высокую планку, их всех по-прежнему больше интересовали книги, чем отношения с противоположным полом, хотя никакого стеснения на личном фронте никто из них не чувствовал. Они просто осознавали, что в своем возрасте не способны всерьез одарить потенциального любимого человека нужной защитой. Каждый день приходилось наблюдать, как вокруг них молодые люди обоего пола тонут в омуте непонятных отношений, половых связей и всплесков жалости к себе. Трое друзей единогласно решили отложить головную боль по этому вопросу до лучших времен.

Литера уже давно перестала ощущать себя больной, вместо этого приобретя уверенность, что многие из тех, кто считает себя здоровым, на самом деле в чем-то больны, и наоборот. Ее собственный недуг перешел в длительную стадию ремиссии, и девушка уже долго не ощущала никаких признаков болезни.

Для полного счастья ей не хватало лишь возвращения отца. Время его отсутствия уже насчитывало годы. Каждый месяц Литера бежала к почтовому отделению, чтобы получить денежный перевод. Ее не интересовали банкноты — сам факт перевода говорил о том, что папа в этом месяце добыл деньги, а значит, все еще жив и здоров и продолжает бороться за нее.

Каждый вечер ее внимание обострялось. Она знала, когда прибывает единственный поезд, на котором папа мог вернуться домой, и в какое конкретно время он может позвонить в дверь, Литера ждала его, с ногами забравшись на диван, с книжкой в руках, и верила, что однажды папа вернется.

И дождалась.

Литера долго думала о том, как это произойдет, однако и представить себе не могла, до чего же прекрасным будет этот миг! Отец вернулся в день ее выпускного бала. В роскошном вечернем платье Литера вышла на сцену арендованного школой ресторана, произведя фурор и вызвав овации всех сидящих в зале родителей. Приняв из рук директора аттестат о среднем образовании, она с радостной улыбкой повернулась к залу и увидела папу.

Отец появился на выпускном вечере, он даже не зашел домой. В своей военной форме, стройный, подтянутый, мужественный. Он стоял возле входной двери, поставив спортивную сумку рядом с собой. Его глаза блестели от счастья.

Литера подошла к нему и прильнула к груди, наслаждаясь его объятиями и сильными, заботливыми руками, не потерявшими былой хватки. Не в силах произнести ни слова, они оба сели за праздничный стол и долго сидели, взявшись за руки. Глаза отца приобрели чуть заметный оттенок усталости, а на голове прибавилась пара десятков седых волосков, но в остальном это был все тот же папа, тот неповторимый, который ушел несколько лет назад, и тот единственный, кого Литера ожидала увидеть.

Отец танцевал с ней весь вечер, грациозно передвигаясь по сцене. Подобно магниту, они притягивали к себе восторженные взгляды выпускников и их мам, впечатленных чарующей картиной. Всего пару раз папа отпустил ее на танец с другими мальчиками, но это не было его ограничением — просто нашлось всего лишь двое юных смельчаков, набравшихся храбрости попросить у статного военного разрешения потанцевать с его прекрасной дочерью. Оба раза он передавал им Литеру с уважительной улыбкой и неотрывно наблюдал, как его ангел танцует с молодыми людьми, после получения аттестата готовыми к покорению мира. И оба раза по возвращении дочери он одаривал парней крепким рукопожатием, заряжая их энергией на весь оставшийся вечер.