Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк - Виталий Сергеевич Останин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На его вопрос я лишь плечами дернул. Понимай, мол, как хочешь, но да, немного рисуюсь.
– Странно, что владетель этого аспекта итальянец, – рассуждая, продолжил Поярков. – Это же Восточной Европы школа. Небольшая, очень сильная и почти исчезнувшая ныне. Я уже много лет о смертецах не слыхал. Да и дар у твоего противника сильный. Не ниже твоего точно, если большего не сказать. Как такой одаренный до наемника мог опуститься? Ладно, пусть его! Это я сам с собой уже… Ступай, в общем, ищи доказательства. И от Михайлы Генриховича старайся подальше держаться. А я уж ему накидаю задач на пару дней – вздохнуть спокойно не сможет.
Я с трудом подавил полную злорадства улыбку – представлял, чем князь воеводу загрузит. Землю носом рыть заставит в поисках итальянского киллера да дружинников, с ним не справившихся, муштровать. В этом мне виделась высшая космическая справедливость: адвокат потрошителей будет устранять последствия приезда убийцы потрошителей.
– А как начиналось-то все безобидно! – уже не мне, а просто вслух проговорил князь. – Посла маньчжурского убили! Эка невидаль!
В приемной чинно сидели Самойлов и дядя Ваня. Возле дверей стоял напарник Мишико, неизвестный мне грузин.
– Ну чего? Голову не сняли? – вопросил наставник, едва я закрыл дверь дядиного кабинета.
– Но и не погладили, – ответил я с серьезным видом. – Князь очень недоволен разрушением своего любимого места для проведения пикников.
Абрек издал странный звук, какое-то бульканье. Я не сразу сообразил, что это он подавил несообразный обстановке смешок. Смешно ему! Я бы тоже посмеялся, но вот не располагает ситуация. Схватка с сильным магом и последующее вранье еще более сильному магу… Короче, не до шуток.
– Двинули. У нас дел еще выше крыши.
Оставив берсерка в приемной, мы неспешно пошли по коврам, устилавшим, казалось, каждый метр коридоров резиденции. Зачем вот столько ковров? Это же непрактично! Как это все пылесосить? Дите тут бегает опять же…
Вот что в голову лезет?
– Ты чего мне там знаки-то давал, дядь Ваня? – спросил я наставника.
– Слепок я снял, вот чего, – отозвался тот. – Хотел тебе сказать, да ты отмахнулся.
– Сам понимаешь, не ко времени было. А что за слепок?
– Это называется так. А на деле что-то вроде фотографии ауры человека.
Я резко остановился, и идущий следом за мной Самойлов, ведущий с кем-то переписку в телефоне, ткнулся в спину. След! У деда был след, и он молчал!
– Чего? – повернулся я к старику, чтобы взглянуть ему в глаза с возмущением, но тут же отвел взгляд. Блин, постоянно забываю! – То есть мы по ней миланца найти можем? И ты молчал?
– Не кипи, Игорек, – улыбнулся наставник. – Все уже сделано. Жандармы уведомлены, ждут меня в отделе по поиску пропавших. Я бы сразу поехал, но ты вдруг в начальника решил сыграть, ждать велел.
В начальника, значит? А о том, что я за них переживал и не хотел одних оставлять, никто не подумал?
– Ладно, поехали. По дороге расскажешь, что это еще за слепок и как он нам поможет.
В общем, наставники так умели – запечатлеть в памяти ауру человека, по которой его потом можно было найти. Малополезный был навык: в памяти слепок долго не удержишь, искомого человека по нему мог только сам запечатлевший найти. Так было до наступления эпохи компьютеров, спутников связи и онлайн-карт. Тогда и выяснилось, что образ ауры можно оцифровывать и отслеживать. Работало почти без сбоев, если, конечно, человек был жив и не умел закрываться от сканирования, – последнее было доступно только сильным магам. Но с большинством работало.
А не так давно, лет пять, может быть, даже специальная услуга на рынке появилась. Обладатели дара наставника – либо слабые, либо не находившие в себе желания работать с воспитанниками, – проводили запечатление ауры за деньги. Как правило, у детей. Чтобы родители, в случае если их чадо пропадет, имели шансы его найти. Говорю же, магия там, не магия – люди всегда останутся людьми!
– А наш миланец умеет закрываться? – спросил я больше у себя, чем у кого бы то ни было. С учетом того, что он показал, я бы не удивился.
Дядя Ваня все же откликнулся:
– Судя по тому, что он творил в гостинице, он много чего умеет. Но слепок все равно дает нам шанс его обнаружить.
– Кто он вообще такой? Князь про смертецов каких-то упоминал из Восточной Европы.
– Была такая школа, да. Это те, про которых я тебе говорил вчера: увидишь – убей. Теперь ты и сам понял почему.
Я хотел было сказать ему, что нет, не вполне я все-таки понял, но тут оторвался, наконец, от телефона Самойлов и сообщил, что Иван Пупкин готов с нами встретиться у себя дома. Оперный певец, артист больших и малых академических театров, только что проснулся, как выяснилось, и был очень удивлен, обнаружив множество пропущенных вызовов и текстовых посланий в своем телефоне.
– И похоже, он здорово напуган, – дополнил свой доклад Глеб. – Узнал, что ты с ним встретиться хочешь, чуть икать не начал.
Вряд ли бы такой пугливый человек мог возглавлять филиал международной преступной организации, подумалось мне. А значит, нечего нестись к нему сломя голову, стоит сперва в жандармерию заскочить и передать слепок. Все равно без моего живого детектора лжи проводить допрос потенциального мерчантэ глупо.
Оцифровка слепка ауры прошла буднично и не произвела на меня впечатления. Я чего-то большего ждал – магия же. Ан нет! Дяде Ване надели на голову обруч с проводами, тянущимися в недра стационарного компьютера, что-то понажимали, пощелкали и сообщили, что все готово.
– Сейчас запустим поиск, – сообщила девушка в приталенном жандармском мундире, проводящая процедуру оцифровки. – Часа на полтора где-то. Если объект не будет экранироваться от сканирования, то сможем указать его местоположение с точностью до пяти метров.
– А если будет? – уточнил я на всякий случай. – Есть возможность продавить его экран?
– Я о такой возможности не знаю, – развела руками девушка. – Аппаратура мощная, может, хотя бы радиус метров в пятьсот очертит.
Квартирка Ивана Пупкина поражала воображение. Даже мое воображение, хотя я и привык за четыре дня к роскоши, да и в прошлой жизни повидал, знаете ли. Располагалась она в двадцатиэтажном доме, занимала весь последний этаж вместе с крышей и начиналась с длинного и широкого вестибюля, превращенного в фотогалерею. В различных позах и образах там был запечатлен только один человек – Иван Пупкин, надо полагать. Он грустил, радовался, дурачился, гневался. Он представал перед зрителем в костюме шута, испанского идальго, ангела и русского царя. В последнем образе он был удивительно похож на персонажа фильма «Иван Васильевич меняет профессию».
Там он нас и встретил. Одетый в цветастый халат из шелка, в специальной
