Совсем другой дракон - Рэйчел Аарон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это дух, да? — сказала она тихим и злым голосом, глядя убийственно на старшего мага. — Что ты сделал, Мирон?
— Я не хуже тебя, — ответил он, сжимая серебряную ленту в кулаке и вставая. — Каждому Мерлину нужен Смертный Дух.
Существо на цепи зашипело и побежало прочь, зубы сверкали, как ножи, в темноте, оно грызло путы. Когда серебро не поддалось, оно издало жалобный звук, и Марси сжала кулаки.
— Все не так делается, — прорычала она. — Мерлин работает со своим духом. Ты приковал его на цепь, как собаку. Дух чего это? Ужаса?
— Не твое дело, — Мирон посмотрел на нее свысока, что было нагло, учитывая обстоятельства.
— А ты еще критиковал Призрака.
— Осуждай меня, сколько хочешь, — едко ответил он. — В отличие от тебя, у меня нет иллюзий насчет того, что я делаю. Ты пыталась дружить с забвением, со смертью, но я понимаю, что этими силами нельзя управлять. Смертные Духи — не наши союзники. Они — наши тени, следы, оставленные низшими качествами человечества, и они погубят все, если мы не ударим первыми.
Марси потрясенно уставилась на него.
— Ты звучишь как Алгонквин.
— Она-то знает, — рявкнул он. — Алгонквин всегда была нашим врагом, но это не значит, что она ошибается. Она понимает лучше всех живых существ, что Смертные Духи — монстры. Наши монстры, из наших изъянов, и как любое зло человечества, его нужно убрать.
Марси скрестила руки на груди. Вот, в чем было дело.
— Вижу, Алгонквин нашла того, кто готов взять работу, от которой я отказалась. Дай угадаю: ты тут, чтобы подавить магию и не дать Смертным Духам подняться, а взамен ты будешь первым Мерлином.
— Почти, — он потянул за серебряный поводок. — Но я тут не только для того, чтобы стать первым Мерлином. Я буду и последним.
Он повернулся и прошел к колонне, волоча духа за собой как непослушную собаку. Когда он дошел до деревянной двери, он намотал серебряный поводок на ладонь, поднял кулак, чтобы постучать.
Как и у Марси, удар зазвенел как гонг в кипящей магии. Дверь тут же открылась, бросая свет во тьму, и Широ, шикигами Абэ-но-Сэймэя, тот же страж, который закрыл дверь перед лицом Марси, опустил голову в приветствии, как делал и для нее.
— Приветствую, — сказал он, рот не совпадал со словами, которые переводило заклинание. — Тот, кто будет Мерлином.
— Спасибо, — Мирон тепло улыбнулся, словно пришел на ужин, а не собирался все уничтожить. — Я — сэр Мирон Роллинс, Замминистра магии ООН, заведующий кафедрой тектонической магии в Кембриджском университете, Мастер Лабиринтов и маг, связанный с СЗД.
Марси приподняла брови.
— Маг СЗД? — завопила она. — С каких пор?
— Он про свой дух, — прошептал Призрак, кивая на крысу на конце серебряной ленты, которая все еще пыталась вырваться.
— Да ладно, — сказала она. — Это СЗД? Место, где мы живем? — он кивнул, ее глаза расширились. — Город может быть Смертным Духом?!
— Все, что люди ценят, может быть Смертным Духом, — раздраженно сказала Амелия, склоняясь на плече Марси, чуть не падая. — Теперь тихо. Сейчас будет хорошо.
Марси не понимала, как становление Мирона Мерлином может быть «хорошим». Но, видимо, Амелия говорила не об этом, потому что, хоть Широ все еще вежливо улыбался Мирону, как делал для Марси, его нечеловечески темные глаза были жесткими, как камень.
— Ты привязан к Смертному Духу, — он взглянул презрительно на большую крысу, тянущую за поводок Мирона. — Но ее магия — не твоя. Она была заполнена кровью меньших духов, и от нее воняет водой Алгонквин.
Марси не понимала, что он имел в виду в первой части, но, когда он упомянул, она узнала сильный запах озёрной воды т духа Мирона, но не обычный. Даже когда вода Алгонквин парила под Небесными путями, она всегда пахла чисто. Вонь от духа напомнила Марси ливневой канализации, куда она, Джулиус и Джастин забирались вечность назад. Она гадала, был ли дух болен, когда Мирон топнул ногой.
— Какая разница, откуда ее магия? — осведомился он. — Она — Смертный Дух, и я — ее хозяин. Это дает мне право пройти в эту дверь.
— Тут ты ошибаешься, — Широ выглядел еще презрительнее. — У тебя тут нет прав, маг. Как я и сказал юной леди до тебя, Мерлины — защитники людей. Они не могут принадлежать кому-то. Ты привязал слуга на службу, но пока ты сам — слуга Хозяйки Озер, я не впущу тебя в это священное место. Ты можешь попробовать снова, когда освободишься от влияния Алгонквин. До этого ты не достоин стоять в свете этих врат.
И он захлопнул дверь перед лицом Мирона.
Марси рассмеялась.
— Поделом тебе, — сказала она, когда Мирон отшатнулся. — Не верится, что ты согласился работать на Алгонквин. Ты такой предатель. Как генерал Джексон не застрелила и тебя?
— Потому что я не дал ей шанса, — сказал Мирон, оглянувшись на нее с чистой ненавистью во взгляде. — Не путай нас, Новалли. Я не такой, как ты. Ты — студентка, которой повезло получить духа, которого она не заслужила. Ты никогда не знала, что делаешь, потому что ничем это не заслужила. У тебя были только драконы, готовые использовать тебя, и твоя наглость, когда выросла после смерти. Но я не лакей драконов, и я не слуга Алгонквин. Я — Мастер Лабиринтов, величайший маг из живущих! Все человечество знает о Мерлинах или Смертных Духах из моих исследований. Я заслуживаю быть тут, и меня не прогонят.
Улыбка слетела с лица Марси.
— Погоди, — она подняла руки. — Ты планируешь…
Она не смогла закончить. Мирон не слушал. Он просто повернулся к двери, сжимая поводок духа, пока он приказывал:
— Сломай это.
Дух СЗД возмущенно взревел, жуткая смесь ломающегося бетона и криков испуганных людей. Когда звук не прекратился, Мирон потянул снова, двигая крысу вперед, пока серебряный поводок не задавил рев, превратив его в жалкий всхлип.
Дух больше не боролся. Он сжался, выглядя как обычная крыса, послушно повернулся к Вратам Мерлин и ударился телом об дверь.
Грохот пронесся по бушующей магии как взрыв бомбы, сбивая Марси даже через защитный поток воздуха Пустого Ветра. Она поднималась на ноги, когда дух бросился снова, атакуя дверь когтями и зубами, которые искрились, как вспышки выстрела в тёмном переулке. Дух бил когтями и кусал, бил снова, и толстое дерево Врат Мерлина стало трескаться.
— Стой! — закричала Марси, подойдя к краю защиты своего духа. —
