Великий морской змей - Бернар Эйвельманс

Он, конечно, видел движущееся в воде большое животное, сильно отличавшееся от тех, которых он когда-нибудь знал ранее. Это не был ни кит, ни дельфин, ни большая акула, ни аллигатор (стоит заметить, что аллигатор, плывущий по поверхности воды в открытом океане, действительно необычный феномен), ни какое другое большое морское существо, какое можно встретить во время морских путешествий. Капитан пишет: "Наше внимание привлек объект, напоминавший огромную змею (читайте — животное), голова и плечи которого поднимались на 4 фута над поверхностью воды. Диаметр змеи (животного) составлял от 40 до 50 сантиметров сразу же за головой, цвет ее был темно-бурый и бело-желтый на горле". Не было никаких плавников (капитан утверждает, что их не было, но, по его же словам, он не видел большую часть тела животного и, следовательно, не имеет права настаивать на этом). "Что-то похожее на конскую гриву или, скорее, на пучок водорослей развевалось у него за спиной. Ничто на видимой части тела не служило для движения в воде, существо не совершало колебаний ни в вертикальной, ни в горизонтальной плоскостях". Оценка длины животного была сделана, исходя из подобия неизвестного животного змее. Однако змея была бы последним видом животного, которое назвал бы опытный натуралист, глядя на форму и черты головы на рисунках капитана Мак-Куа, переданных в адмиралтейство и опубликованных в "Иллюстрейтед Лондон ньюс" 28 октября 1848 года.

Капитану существо сразу же напомнило змею, но при пристальном наблюдении части тела, находившейся над водой, не было обнаружено ни малейших колебаний его, в то время как подобные движения являются характерной особенностью, отличающей морских змееобразных от представителей других видов морских обитателей. Поэтому выводы, сделанные относительно длины тела животного — "около 18 метров" — на основании его принадлежности к морским змеям, кажутся мне наименее соответствующими действительности и являются неприемлемыми при попытке правильно определить природу животного.

Признаки, о которых можно с уверенностью говорить, следующие: голова с выпуклым черепом средних размеров, морда короткая и тупая, разрез пасти не выходит за линию глаз, маленьких и круглых, почти скрытых в складках кожи; цвет темно-коричневый в верхней части и бело-желтый снизу; кожный покров гладкий, без чешуи и роговых пластин; нет никаких других особенностей твердой и голой на вид кожи. Форма ноздрей не упоминается, но, судя по рисунку, они находятся на конце носа или морды.

Все эти признаки характерны для млекопитающего, существа теплокровного, и ни один из них не подходит к змеям или рыбам, существам холоднокровным. Продолговатое тело, темно-коричневое, не извивающееся, без очевидных спинных плавников, с "чем-то похожим на конскую гриву на спине". Знание о кожном покрове имеет очень большую важность для зоолога при определении класса, к которому может принадлежать описанное выше существо. Из приведенного описания можно вывести, что существо обладает шерстью, которая слишком короткая и частая на голове, чтобы ее можно было различить, и становится видимой там, где она обычно длиннее — на загривке или в верхней части спины. В свете приведенных рассуждений это животное, скорее, не китообразное, а большой тюлень".

Морской слон с растаявшей льдины?

"Но, — продолжает свои рассуждения профессор Оуэн, — какой тюлень таких или любых других размеров мог встретиться на 24°44 южной широты и 9°22 восточной долготы, то есть примерно в 300 милях от западного берега Южной Африки? (В действительности эта точка находится в 300 милях от берега, но в 1000 милях от южной оконечности континента. — Прим. авт.) Животное, которое мы можем встретить в этих водах, принадлежит к самому большому из ушастых тюленей и известно китобоям под именем морской слон или Phoca proboscidea и достигает длины 6–9 метров. (В своей работе авторитетный современный ученый Виктор Б. Шеффер (1958) приводит данные о самом большом из зарегистрированных экземпляров морского слона — 22 фута (около 6 м 70 см, включая и задние ласты. — Прим. авт.) Эти огромные тюлени обитают в больших количествах на антарктических островах, и некоторые особи иногда дрейфуют вместе с айсбергами. Прошедшей весной в Лондоне показывали экземпляр молодого представителя Phoca proboscidea, который был пойман в подобной ситуации. Его плавучий ледяной дом течениями отнесло далеко на север, в сторону мыса Доброй Надежды, где временное убежище начало быстро таять.

Когда крупные экземпляры Phoca proboscidea или Phoca leonina таким образом удаляются от родного берега, они вынуждены периодически возвращаться на свое временное пристанище для отдыха после ежедневных плаваний в поисках рыбы и кальмаров, служащих им пищей. В таких случаях животное может быть снесено течением до широты мыса Доброй Надежды или даже еще севернее, пока ледяная гора полностью не растает. После чего несчастное животное вынуждено пуститься вплавь в поисках берега и плыть до полного истощения сил. Я подозреваю, что именно в таком затруднительном положении находилось существо, которое г-н Сарторис заметил быстро приближающимся к «Дедалу».

Оно, несомненно, надеялось получить возможность для отдыха, приняв корабль за плавучий остров. При таком повороте событий животное должно было высоко держать над водой голову, имеющую форму и цвет, описанные и изображенные на рисунках капитаном Мак-Куа, и размещенную на шее, диаметр которой совпадает с приведенными размерами. Мощная шея продолжается негибким телом, шерсть которого, более длинная и редкая, могла создать впечатление "конской гривы". Органы, приводящие животное в движение, не могли быть видны: грудные ласты находились глубоко под водой, а основную долю в передвижение вносят задние ласты и хвост, также находящиеся под водой и создающие тот характерный след, который легко мог быть принят за продолжение тела наблюдателем, встретившим незнакомое животное и принявшим его за морскую змею.

Более чем вероятно, что никто на борту «Дедала» никогда ранее не видел гигантского тюленя, свободно плавающего в открытом океане. Появившись внезапно в этой обширной водной пустыне, обычно необитаемой, подобное животное представляло собой странное и захватывающее зрелище и вполне могло быть принято за чудо. Но возможности человеческого воображения оказались довольно ограниченны, и во всех случаях, когда настоящий прототип "великого Незнакомца" становился известен, это оказывались или стая резвящихся морских свиней, или пара огромных акул. Гривастый морской змей Понтоппидана считался в высшей степени плохим предзнаменованием до того момента, как завеса тайны была поднята".