Трудная профессия: Смерть - Mirash

Одним из таких моих дел была забота о наставнице и Джуремии. Заканчивалась вторая неделя с момента автокатастрофы, я постоянно наблюдала за ними своими методами и видела, что Джуремии становится однозначно лучше, хотя врач осторожно говорил о небольшой положительной динамике, которая не должна меня чрезмерно обнадеживать. В состоянии наставницы заметных мне изменений не было.

Я поздоровалась с медсестрами, дождалась Евстигнеева. Вопреки обыкновению он не стал коротко разговаривать со мной в коридоре, а позвал к себе в кабинет.

— Ксения, мне нужно обсудить с вами перспективы лечения.

— Наверное, но я в этом ничего не понимаю.

— Я постараюсь объяснить вам как можно понятнее.

Должно быть, он действительно старался, но понятнее не было. Все, что я для себя вынесла из его речи, что пора приступать к более радикальным способам лечения, если же меры не предпринимать, шансы обеих на хороший исход резко уменьшатся. Нужно пробовать разные методики лечения, — он уверенно обосновал каждую из предложенных, но для меня это было пустым звуком.

— Послушайте, — в какой-то момент устало перебила его я. — Я не разбираюсь в этом, но я полностью доверяю вашему мнению. Скажите мне, что от меня требуется, я постараюсь это сделать.

Евстигнеев протянул мне лист бумаги.

— Здесь список необходимых лекарств и процедур на ближайший месяц. Что бы вам было проще ориентироваться, я указал ориентировочные цены. Чем быстрее мы приступим к лечению, тем будет лучше.

Я смотрела в список и понимала, что уперлась лбом в очередную стену.

Глава 21

Из больницы я пошла в сторону дома пешком, преследуя сразу две цели: сэкономить на проезде и получить время для спокойных размышлений. Я, наконец, осознала, что очень легкомысленно упустила из виду финансовую сторону нашего существования. А ведь, казалось бы, не первый раз сталкиваюсь с нехваткой денег… Но, так или иначе, а проблема существует и ее надо как-то решать, причем срочно.

Итак, что мы имеем? Шесть персон, включая меня. Нам нужно питаться, мыться, одеваться, оплачивать жилье, телефоны и прочие мелкие потребности. К тому же две из нас нуждаются в достаточно дорогом лечении и уходе. Полагаю, в итоге расходы не маленькие, но нужно узнать точно, сколько нам требуется денег.

А что с доходами? У меня небольшая зарплата младшего лаборанта на полставки и немного сбережений на счету. Луззаремия где-то работает, надо срочно выяснить, где именно и за какую зарплату. Каттеремия и Танремия? Скорее всего, нет, но стоит спросить, возможно, я просто в очередной раз не в курсе дел своих соучениц. Кстати, младшие вроде примерные студентки, а значит, можно надеяться еще на стипендию.

Нужно также выяснить, нет ли у нас доступа к средствам наставницы. После того, как я осенью сбежала, прихватив ее деньги, а также мелкие сбережения соучениц, наличные в нашем доме перестали лежать на виду. Но не исключено, что наставница просто их спрятала. У нее также наверняка есть счет в банке; может быть, мы сможем им воспользоваться…

Вскоре я добралась до дома и от размышлений перешла к активным действиям. Год назад гнева наставницы я боялась больше всего, а сейчас без сомнений пошла в ее комнату, устраивать несанкционированный обыск с целью изъятия денежных средств, если повезет. В этой комнате я, да и остальные соученицы, бывали нечасто. Наставница обычно уходила туда только поздним вечером, завершив все свои дела, а ранним утром уже встречала нас полностью собранной. И я впервые за всю жизнь была здесь тогда, когда хозяйка комнаты отсутствовала. Это было странное ощущение, сбивавшее меня с толку. Было сложно просто приступить к выполнению своей задачи — поиску денег. Как бы ни оправданно это было в данной ситуации, я чувствовала, что этим грубо нарушу неприкосновенность ее личного пространства.

В тишине я задумчиво провела взглядом по комнате, будто видела ее впервые. Вдоль одной стены протянулся библиотечный шкаф. В углу стояло мягкое кресло, рядом с ним были небольшой столик и торшер. У кровати располагалась тумбочка со стеклянными дверцами, за которыми виднелось невероятное количество разнообразных свечей — на самой тумбочке тоже стояло несколько штук. У окна стоял письменный стол с компьютером, принтером и сканером. Поверхности уже покрылись тонким слоем пыли, воздух словно замер на месте. Но все же это была опрятная, чистая и достаточно уютная комната.

Я тряхнула головой и решительно направилась к окну, что бы проветрить помещение, затем начала методично проверять все уголки. Мне улыбнулась удача, пусть и не слишком широкой улыбкой. В столе у наставницы были наличные, не самая крупная сумма, но достаточная для оплаты пары-тройки недель лечения. Там же я обнаружила аккуратно сложенные счета и квитанции, документы на банковское обслуживание Светланы Мягковой. Хорошо, теперь попытаемся свести дебет с кредитом…

Я расположилась прямо за ее столом — ни к чему таскать документы без нужды туда-сюда, пусть лежат в одном месте. Вытащив из принтера пару чистых листов бумаги и откопав в столе карандаш, принялась внимательно изучать найденные источники ценной информации. К моему счастью, наставница аккуратно и своевременно оплачивала счета, так же аккуратно и систематизировано их хранила. За июль у нас долгов не было. Но за август сумма получалась определенно больше моих текущих возможностей, — а это только расходы на коммунальные услуги… Я не разгребла еще и половины бумаг.

— Ксюаремия! — услышала я голос Луззы — Ты дома?

— Да! Я в комнате наставницы, иди сюда!

Луззаремия нерешительно замерла на пороге, смотря на меня так, будто я не сижу за столом наставницы с бумагами, а отплясываю канкан на алтаре.

— Заходи, ты очень кстати. Мне нужна твоя помощь.

— Что ты здесь делаешь?!

— Разбираюсь со счетами. У нас серьезные проблемы.

— А что это за деньги? — она указала на купюры.

— Эти деньги я нашла в столе наставницы. Лузза, я сказала, что у нас серьезные проблемы, тебя это не интересует?

— Ты залезла к ней в стол? Что за проблемы?

— Я залезла к ней в стол, в шкафы и под матрас. Потому что мне нужны деньги на лечение для нее и Джуремии, на оплату счетов, нам на еду и прочие нужды. Я столько не зарабатываю. Посмотри список от врача, — я протянула ей лист.

Луззаремия хмуро прочла список.

— Что делать? — наконец спросила она.

— А я знаю? Давай соображать. Луз, да сядь ты уже в кресло!

— Это же комната наставницы! — судя по ее тону, я предложила ей танцевать канкан вместе.