Апелляция кибер-аутсайдера - 5 - Семён Афанасьев

— Сморкайтесь! — порыскав по сторонам, он без затей оторвал от направляющих реек хлопковую ширму, скрывавшую в этой комнате мини-бар в нише с бутылкой саке и парой маленьких глиняных рюмочек. — Ё-ё-ё, и здесь у вас бухло. Какая-то нездоровая атмосфера, э.

Безропотно высморкавшись в предложенную ей аппликацию с родины (не самую дешёвую, чтобы сказать очень мягко), она честно сообщила:

— Ощущение тоски и безнадёги. Когда всё касалось только меня, я вообще не парилась!

— А сейчас чего?

— А сейчас всё чаще и чаще начинает лететь в сторону детей. Я уже просто боюсь утром просыпаться, потому что приятных сюрпризов гораздо меньше, чем таких...!

— Дети взрослеют, — пожал плечами Виктор. — По мере этого возросления и ваши проблемы начинают нас касаться. Всё закономерно, удивляет скорее ваше детство в заднице м такие вот капризы. К-хм, сорри. Моё приложение врёт или вы сейчас себе добавили гормонов?

— Не врёт. Я уже в норме. — Тика решительно изгадила миниатюрную картину на ткани ещё раз, прочищая нос. — Ты молодец. Всё, говорим по делу.

Рыжий нахально поймал её взгляд, порассматривал что-то около секунды в зрачках, затем выдал:

— Не пойдёт. Давайте сперва власть поделим.

— Чего-о-о?! — от удивления она даже в самом деле успокоилась. — Чего ты там со мной делить собрался?!

А ведь умеет зацепить, подумала она про себя. Не отнимешь. И сразу даже не скажешь, хорошо это или плохо.

— Между нами есть нестыковки иерархии. Каждый считает, что в каких-то моментах главный он.

— Да. — Японка взглянула в окно. — Я в глубине души считаю, что таким образом поощряю твою свободу и самостоятельность, но втихаря присматриваю за тобой. Рассчитываю, что в большинстве случаев в сложный момент успею и смогу вмешаться.

— Угу, — сын Виктора покладисто кивнул. — И за Миру вы присматриваете.

Повеяло нехорошим. Тика напряглась.

— Вот как полчаса назад, с Ченем. Кстати, вот та сопля. — Он потянулся к её интерфейсу и самовольно сгрузил слепок продукта в нужный отстойник.

— Хам, — проворчала она из детского желания оставить последнее слово за собой. — Блин, жопа, — вздохнула Тика гораздо более беспомощно чуть позже. — Вот это я и называю тоской и безнадёгой. Когда такая херня летает в воздухе перед носом моих детей, а я даже ничего не могу сделать ЗАРАНЕЕ, чтобы устранить сам риск — хочется усесться на пол, обнять колени и завыть. Я понимаю и принимаю, что лично мне предстоит идти до конца. Но то, что оказались втянуты и вы...

— СТОП! Вот поэтому я и говорю — давайте власть поделим? — Рыжий флегматично подвесил в воздухе кубик с их взаимными эмоциональными тонами. — Тика, посмотрите на себя и на меня. Потом скажите себе мысленно, у вас такое редко или часто? Потом давайте вместе решим: насколько адекватно будет оставить истеричке, даже мудрой, руль в руках? Хотя она и сорокалетняя, и местами дальновидная, хладнокровная и опытная.

Хамасаки-мать возмущённо набрала воздух, чтобы ответить раз и навсегда.

Уже в конце вдоха пришло понимание, что ребёнок её осознано спровоцировал.

— Стоп-стоп-стоп! — замахал руками в воздухе старшеклассник. — Я ж сделаю, как вы скажете. Просто скажите, я не прав сейчас?

— Бл*. Не скажу! — и как ему постоянно удаётся делать её инфантильной? — Ты в курсе, что девять раз из десяти я чувствую себя малолетней дурой только с тобой?

— Это из-за вашего чувства вины, — мгновенно отбил мяч пацан. — Тика, а давайте я вам тоже кое в чём признаюсь? — здесь глаза Виктора загорелись нехорошим энтузиазмом. — Чтоб обнулить, так сказать, счётчик и начать с чистого листа?

— Может, ну его нахер? — абсолютно искренне предложила она. — Может, не надо ничего обнулять и начинать?

— Надо, надо. Этому телу вы биологическая мать, — он похлопал себя по животу. — С точки зрения нравственных императивов и вы в душе считаете меня сыном, а я не отрицаю вашей роли.

— Спасибо и на том!..

— ...Но кроме физики есть ещё психика. И вот наш с вами психологический контакт весьма далёк от родительского и, гм, детского. — Он выжидающе уставился, словно хотел что-то слышать от неё.

— Наверное. Это ещё один момент, в котором я чувствую себя виноватой перед тобой, к слову.

— А я постоянно боюсь вас задеть! Вы из себя только изображаете неприступную скалу, а на самом деле — хрупкая, почище родной дочери! — его словно прорвало. — Сейчас такие дела заворачиваются, что ваши мозги и опыт нихрена не рулят! А вот олимпийское спокойствие и хладнокровие весьма бы пригодились, блин, — Виктор резко выдохся и опустил плечи. — Знаете, в боксе побеждает далеко не всегда лучше подготовленный технически. А у вас огромный внутренний конфликт, точнее разрыв, между нынешней эмоциональной склонностью и внешними требованиями. Ещё у вас заниженная самооценка, хотя вы стараетесь этого не показывать... Фуф, наконец я это сказал.

— А кто побеждает в этом твоём боксе? — ну и чёрт с ним, с самомнением.

В конце-концов, биологически — родной сын.

— Часто — более крепкий психологический. Да, техническая подготовка очень здорово рулит, но только где-то до уровня мастера спорта или на ступеньку пониже. Потом, если офэпэ в паритете или рядом, психика бьёт технику.

— Какая-то натянутая картина, точнее, аналогия.

— А я и не тянул одеяло на себя! — на ровном месте возмутился Виктор. — Как звучала моя фраза?!

— Что за тон и ультиматумы?! — она даже удивлённо подалась назад. — Эй, с кем ты сейчас разговариваешь?!

— Я сказал, давайте поделим власть, — Виктор неуступчиво выставил вперёд лоб. — И вы не оценили, что я вообще бросился к вам в первую очередь! Вместо того, что мог сделать самостоятельно. Нам сейчас не собачиться нужно, а быстрее между собой договариваться! Ченя уже наверняка начали искать!

— Ладно. Наверное, это удел всех восточных женщин, — Тика заставила себя выдохнуть и переключить мысли в более лёгкий поток. — Говори, что придумал. Я уже поняла, что нужна тебе только как крыша для твоих решений. А на мои даже не рассчитываешь.

— Не бойтесь, я адекватный. — Сын Виктора придвинулся поближе и разом подвесил перед носом чуть ли не десяток голограмм. — Вашу голову со счетов