Апелляция кибер-аутсайдера - 5 - Семён Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот факт, что я являюсь несовершеннолетним, плюс уведомление от Федерации (по официальным каналам), плюс мой здешний рейтинг — всё это в сумме практически исключает субъективную трактовку или интерпретацию чиновником любого уровня, хоть этим послом, хоть самим министром иностранных дел или министром юстиции.
— А вы неплохо подготовились. — Сапрыкин, вопреки запущенному автоматическому процессу, радостью не искрится, а наоборот хмурится всё больше и больше.
— У меня был крайне компетентный и добросовестный инструктор, — вежливо киваю, ничуть не кривя душой. — Если я хоть что-то понимаю в вопросе, через две, максимум три минуты вопрос будет решен.
Судя по обилию работающих у посла приложений на буст мозгов, его на эту встречу тоже запрограммировали. Причём никак не в том направлении, которое имеет место.
— Я очень опасаюсь сбоев в технике. — С красноречивым выражением лица он тянется через одно из расширений, кажется, к ограничителю канала.
— Зря, — вздыхаю. — Если шахматными терминами, у меня есть три лишних фигуры в эндшпиле, а у вас — голый король и одинокая пешка на первой линии. Если же категориями бокса, у вас не работают обе ноги и одна из рук, а биться вы вышли с выступающим мастером спорта.
Наверное, на его работе тоже учат оценивать новые вводные моментально:
— Хромой боксёр — это лично я? Моя должность? Или что-то иное? — Сапрыкин максимально корректен и вежлив.
Его невидимый щуп замирает на половине пути.
— Точно не вы: лично к вам у меня претензий нет, поскольку в данном случае вы представляете не собственную волю. То же касается и вашей должности, наверное.
— Тогда о чём речь?
— Я имею ввиду те три параллельных разговора, через которые люди на той стороне независимо друг от друга присутствуют сейчас на этой теоретически конфиденциальной встрече.
— Каким образом вы это определяете? — его невозмутимости можно позавидовать. — Со всем уважением к концерну HAMASAKI, без сомнения солидные возможности вашей семьи здесь не котируются. Как...?
И ведь не сказал, что я ошибаюсь или неправ.
— Виктор Иванович, вы позволите, я не буду отвечать на этот вопрос?
— Хорошо, давайте откровенно. Вы отдаёте себе отчёт, что ваши теоретически законные права могут не иметь ничего общего с реальностью? — он резко меняет линию общения, наверняка под этим тройным влиянием извне. — Не потому, что вы ошиблись или что ваш отец чего-то не учёл. Просто потому, что некоторые правила существуют на бумаге исключительно для отвода глаз. В качестве вывески для общества, — добавляет он. — Но никак не для того, чтобы по ним работать, когда придёт их очередь.
— Вы говорите очень странные вещи, господин посол. Особенно с учётом фиксации нашей беседы на сервере министерства иностранных дел.
— Я буду готов ответить перед своим руководством по всей строгости закона, в любой момент... Хорошо, отбросим реверансы и поговорим на самом деле откровенно. Вы что, правда считаете, что можете вот так прийти — и получить всю собственность по щучьему велению? — внешне он собрано ожидает ответа.
— Вы не обидитесь, если я отвечу на том диалекте, который у меня родной?
— Без проблем. Я отлично говорю по-русски, это тоже мой родной язык, — посол обозначает слабую улыбку уголком рта. — Если даже я не пойму отдельного слова, у меня есть техническая возможность расшифровать практически любое лексическое значение.
— Поймёте, там вопрос не в значениях.
— А в чём?
— В стилистике. По-английски layers of vocabulary.
— Разделы языковой лексики, — машинально кивает он, пытаясь сообразить, к чему клонится.
Но выражения лица не меняет.
— Именно. Виктор Иванович, пожалуйста, не лепите горбатого к стенке и не передергивайте: за кривую раздачу в приличном обществе могут и канделябром перекрестить. Вы достаточно хорошо понимаете намёк? Не нужно изображать конфету, если у вас в руках говно.
— Так. Вы отдаёте себе отчёт где, находитесь, — он откидывается на спинку кресла, но не расслабляется, а ещё больше собирается. — Вы практически... угрожаете? Господин Седьков, а вы точно уверены в собственной адекватности?!
— Поясняю. Наш с вами текущий разговор — не договорняк между братвой, мною и вами. Он полностью субъектен действующему законодательству вашего — и бывшего моего — государства. Чтобы снять все возможные вопросы тех, кто сейчас наседает на ваши уши по всем трём каналам, официально напоминаю: я НЕ ПОЛУЧАЮ, не пришёл получать, не прошу, чтобы получить. Настоящим я УВЕДОМЛЯЮ лично вас, как посла, плюс министерство иностранных дел и — через него — все компетентные органы Сегментов.
— О чем? — а он хорошо держится.
— О том, что вступаю в управление СВОЕЙ собственностью, которая МОЯ по праву... перечислить вам все параграфы? Или достаточно сказанного?
— Вы же неглупый человек, несмотря на возраст. Должны понимать, что есть уровень законов, которые прописаны для народа, плебса — чтоб создать видимость и заткнуть рты. Но не для того, чтобы по ним работать.
— Занятная у вас получится запись на сервере министерства. Вы говорите очень странные вещи, господин посол. Прямо противоречащие конституции вашего собственного государства вещи говорите; поверьте, я её тоже неплохо знаю.
— Насколько неплохо? — фыркает он на автомате.
— Могу цитировать напамять в разделе собственных гражданских прав.
— Бывают уровни материй, на которых отписки для народа не работают, как вы их ни назовите. Каждый раз стороны должны договариваться с ноля. Это мой официальный вам ответ вне зависимости от того, что сейчас выдаст машина на ваш запрос.
— Ваш ответ, министерства или ещё дальше?
— В данном случае это абсолютно монолитный блок. Тот редкий случай, когда разнородные группы Сегментов на удивление единодушны. Кстати, если неформально, я не припоминаю на своём веку, чтоб кому-то кроме вас удалось вызвать настолько консолидированную реакцию. Всех кругов и слоёв без исключения, а их немало, поверьте. — Он со значением опускает веки.
— Спрошу ещё раз и под запись: а как же закон?
— Бумажка для толпы. В данном случае не работает, забудьте.
— Если не секрет, а что вы сейчас сделаете, когда машина выдаст...?
— Прерву выгрузку вручную и заблокирую вам выдачу. Дальше будет тоже вручную. Поверьте, это не моя прихоть, а позиция государства, что бы
