Когда наступит вчера - Владимир Свержин

– Ладно, уходим. Делли, ты уж по дороге поведай нам всё, что известно о Превращательных Сетях Макраса.

– Вообще-то сведения о них – военная тайна. Мне это по долгу службы знать положено, – замялась сотрудница Волшебной Службы Охраны короля Базилея. – Ну вы, положим, бояре. А эти-то? – Она кивнула на заплаканную Оринку, безуспешно пытающуюся растормошить отсутствующего в этом мире Финнэста.

– Она всё равно мысли читать умеет. Так что, если спросят, ты ничего не говорила. Мы с Вадюней подтвердим.

– А она тоже подтвердит? – усомнилась наша закадычная подруга. – Она же кудесница! Ей душой кривить нельзя.

– Она будет молчать, – не сомневаясь ни минуты, заверил я. – Ты ведь будешь молчать?

– Буду, – утирая рукавом слезы, выдавила Оринка. – Фея-матушка, челом бью, коли возможно расколдовать моего суженого, так уж не погнушайтесь! Уделите ему толику своей великой силы!

– Здесь где-то мышь. Мне нужна мышь, – завороженно глядя на глотающую слезы красавицу, пробубнил Финнэст.

– Расколдовать-то можно, – качая головой, печально вздохнула Делли. – Что одним наведено, другой завсегда без изъятия свести может. Да вот беда – Сети Макраса штука новая. Злокозненность ее доселе толком не изведана. Так что не в моих силах покуда заклятие снять. Может, и от тебя что-то потребуется. Да вот только – что? – Она развела руками.

– Может, того… – неловко, точно стыдясь своего предложения, вмешался Вадюня, – ну, типа чмокнуть?

– Да уж целовала, – вновь залилась слезами несостоявшаяся королева Юшкиного сердца.

– Так где ж мышь? – нетерпеливо повысил голос недавний стременной.

– Так, Вадим! Грузи к себе Финнэста, да постарайся, чтобы он не бушевал. Оринка, в седло! Делли, мы все ждем твоего рассказа.

– Ну вот, – спрыгивая наземь и примеряясь, как бы поудобнее ухватить ошалевшего мышелова, проворчал И.О. государя. – Не, ну, конкретно, где справедливость? Ему, значит, Оринку, а мне с шизиками возись!

Хорошо, что юная кудесница ничего не ведала ни о «шизиках», ни о шизофрении, а то быть Вадиму уж если не битому, то солоно хлебавши.

Да, ситуация у нас складывалась престранная. По результатам оперативной прослушки мы теперь точно знали, что Юшка-каан, думный радник и глава Союза Кланов «Соборная Субурбания» является несомненным соучастником в расследуемом нами преступлении. Однако, кроме отзвучавших слов, которые к делу не подошьешь, у нас образовался ряд новых безответных вопросов да плюс к ним невменяемый витязь – жертва страстей каана и Сетей Макраса. Как говорится, улов богатый. Но, что немаловажно, малосъедобный. Впрочем, что тут сокрушаться! Будь у нас даже десяток томов тщательно подобранных и до последней мелочи доказанных материалов уголовного дела, куда их нести? Где тот судья, который вынесет суровый, но справедливый приговор коварным преступникам? Ну, Делли, ну спасибо, удружила! Подогнала дельце!

– …о Макрасе самом мало что известно, – вещала Делли, пока мы мчались к пролому, спеша унести ноги подобру-поздорову. – Обычно его величают Макрас из Офта, но Офт – имение старого чародея Уиллгейса, чьим порождением и является Макрас.

– Ты хочешь сказать, что он – не человек? – настороженно поинтересовался я.

– Да уж, вестимо, не человек! – отозвалась Делли. – Коли мужчина его сам, без женщины из головы выродил.

– А с виду в натуре и не скажешь! – разочарованно кинул Вадюня. – Так, мужик мужиком!

– То-то и оно, что с виду! Видов-то у него – тысячи! В каком он в иной раз предстанет, никогда не узнаешь. Хуже другое. Образ-то его вы узрели, токмо что руками не щупали. А вот самого Макраса здесь, быть может, и в помине не было.

– Ты же сказала, что он был? – с сомнением в голосе напомнил я.

– Образ его точно имелся. Да такой, что от живого человека не отличишь! Образ, должно быть, Юшке хорошо известный, чтобы новым лицом каана не смущать. А сам Макрас наверняка за хребтом живет-поживает да через сеть свою всё-всёшеньки, к чему присосется, видит, слышит, даже отвечать может. И не токмо здесь, а заодно и во множестве иных мест, где Сеть его укоренилась.

– Здесь, стало быть, уже укоренилась? – поинтересовался я.

– Выходит, что так, – кивнула фея. – Да видать, мало кому о том ведомо. Такие-то дела.

Она вздохнула:

– Уиллгейс Макраса лет двадцать пять назад создал себе в помощники. Сначала так оно и было. У старого чародея огромная библиотека имелась! Почитай, всё, что о магии, алхимии и звездочетстве когда-либо писалось или печаталось, у него в наличии было. А как стар он стал, чтобы самому вверх-вниз по книжным шкафам лазить, так и приспособил Макраса, чтоб тот ему нужные книги приносил. И вот как-то, глядючи в окно, затянутое густой паутиной, старик и смекнул, что ежели к каждой книжке паутинку волшебную прикрепить, то ее никуда и нести больше не надо будет. Только вопрос задай, всё до словечка Макрас перескажет. Слушай да записывай, коли что надо. А там, глядишь, Макрас и писать выучился и языками разными овладел. Дальше – больше. В лабазе, скажем, паутинку закрепил – и не надо ни сапоги топтать, ни коней седлать. Раз – одна нога здесь, другая – опять здесь. Всё, что в доме потребно, вмиг доставлено. А уж какие сны Макрас родителю своему показывал – и вовсе диво дивное!

– Ну и замечательно! Полезная вещь! – на ходу бросил я. – А то я в нашем трофейном клоповнике просто спать не мог.

– Всё, конечно, так. Старый маг тоже порождению своему нарадоваться не мог, но… – Делли поспешила сыпануть дусту на золоченую пилюлю, – вот беда: Уиллгейс лет десять тому назад как заснул, так по сей день просыпаться не желает. Лежит себе, счастливо улыбается, и добудиться его никакой возможности нет.

– Ты хочешь сказать, – я оглянулся на Финнэста, пытающегося разорвать ремни, стягивающие его запястья, и требующего немедля подать какую-то мышь, – что Макрас теперь паразитирует на своем бывшем хозяине?

– Так и есть. К кому эта Сеть прилипнет, тот из мира сего в иной уходит. Мертв – не мертв, а и жив – не жив.

– Н-да-а… – протянул я. – Вот это влипли! И что, скажите, ваша научная магия может этому противопоставить?

– Тс-с! – шикнула Делли. – В другой раз договорим. Вон толмач с кметями[20] у пролома толкутся.

Мы были уже в двух шагах от вывернутых из частокола заостренных бревен, когда вдалеке, в той стороне, где находился гостевой терем, глухо бухнул колокол. Его звук на минуту вспугнул отдыхающих после дневного жара птиц, и те возбужденно принялись обсуждать услышанное.

– Клин! Похоже, эти мурлопотамы нас таки хватились! – не отставая от пернатых, прокомментировал колокольный звон Вадюня.