НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ... - Сергей ГОРОДНИКОВ

Сокрушив военными походами Казанское и Астраханское ханства Поволжья, Иван Грозный уничтожил ту опасность, которую эти ханства постоянно нагнетали на восточном и юго-восточном рубежах, что только подлило масла в огонь вызревающих противоречий общегосударственного кризиса, ибо исчезали внешние причины оправдания централизации государственной власти за счёт боярского и чиновничьего произвола. Но намерения твёрдо следовать по пути передачи значительную часть полномочий власти на места вызвали подъём, как местнического и удельного самосознания населения, так и ожесточённого сопротивления князей и боярства, породили угрозу вновь возродить удельную, феодальную междоусобицу на основе традиций родоплеменной общественной власти. Единственный способ удержать власть в таких обстоятельствах Иван Грозный увидел в опоре на дворянство, создав из самых способных поместных дворян орден опричников, наделив его чрезвычайными полномочиями для подавления внутренних противников.

Разгром Ермаком в 1582 году сибирского ханства и завоевание безграничных земель за Каменным Поясом, присоединение Сибири к Московскому государству окончательно надорвали переживающую кризис государственную власть. Устройство прежнего сверх централизованного и произвольного чиновно-боярского управления не в состоянии было переварить столь огромные расширения государственного пространства и рухнуло. Верхи больше не в состоянии были управлять страной по старому, не смогли найти новых способов собственной организации, а у Низов укоренялось нежелание жить, как прежде. На местах возрождались стремления решать свои проблемы независимо, основываясь на традициях родоплеменной общественной власти. Страна сползала к Великой Смуте, которая грозила уничтожить Московскую Русь, как веками раньше княжеская родовая смута уничтожила Новгород-Киевскую Русь, и погубить великорусскую народность, как раньше удельная раздробленность погубила древнерусскую народность.

4. Великая Смута и великорусская Народная революция

Со смертью в 1598 году сына Ивана Грозного, царя Фёдора Ивановича, на Московском престоле пресеклась династия Рюриковичей, родовых потомков основателей древнерусского государства и русской традиции государственной власти, – как их называли «прирождённых государей». С Рюриковичами было связано становление древнерусской, а затем великорусской народности, и смерть царя Фёдора способствовала перерастанию кризиса государственных и народнических отношений Московской Руси в Великую Смуту.

В таких обстоятельствах выделились три центра управляющего воздействия на ход событий. Во-первых, московское боярство. Во-вторых, сосредоточенное в Москве богатое купечество. И в третьих, Собор земских представителей, выражающий настроения немосковских земель огромной страны.

Правящий класс московских бояр превращался в формальную основу государственной власти. Однако боярская Дума, даже избирая из своей среды новых царей, неуклонно теряла способность выступать источником морального права на государственное насилие. В противовес родовитой боярской верхушке растущее влияние на дела в стране стали оказывать несколько сот крупных купеческих семей Москвы, которые за предшествующее столетие хозяйственного подъёма и торговли сделали большие состояния на торговых, ростовщических и иных посреднических сделках. Ярким примером их значения в судьбе Московского государства было покорение и присоединение Ермаком безграничной Сибири. За Каменный Пояс Ермака и его отряд казаков снарядил и направил богатейший род купцов Строгановых. И от имени Строгановых Ермак подарил покорённые в Сибири земли царю Ивану Грозному, что подтолкнуло Московскую Русь к Великой Смуте.

У богатого московского купечества с конца 16 века обозначились собственные, олигархические интересы, и эти интересы они старались навязать, как боярству, вынужденному обращаться к ним за всевозможными займами, так и через подкуп Собору земских представителей. Именно используя поддержку московских купцов, которая оказывалась не одними деньгами, но и подкупом городской бедноты и Собора земских представителей, к царской власти прорвался поднятый Иваном Грозным до боярского сана Борис Годунов, брат царицы Ирины, жены умершего царя Фёдора. Понимая, что без примирения с чиновным боярством ему не справиться с управлением страной, не удержаться у власти, Борис Годунов ради сближения с родами бояр пожертвовал купцами-олигархами, предал самых влиятельных и богатых казни, тем самым, освобождая бояр от долговых обязательств перед ними. Но после казней и подавления влияния крупных московских купцов распадались отлаженные ими торговые связи страны, а засушливые неурожайные годы в таких обстоятельствах привели к резкому росту цен на хлеб, следствием чего стали массовые волнения. Ставшее набирать ещё при Иване Грозном существенное влияние дворянство, в свою очередь, требовало перераспределения церковных земельных владений в свою пользу, что углубляло и обостряло противоречия внутри государственных отношений, ослабляло государственную власть. Раздираемое внутренними склоками, в большинстве недовольное возвышением Годунова боярство не справлялось с управлением в переживающей общегосударственный кризис стране, и государственная власть теряла способность воздействовать на ход событий. В попытках укрепить авторитет своей власти и найти поддержку у церкви, Борис Годунов добился от всех патриархов зарубежных православных церквей признания за Москвой права на собственный патриарший престол. Но и это не помогло. Смерть Годунова, умерщвление боярами его наследника, а затем появление в Польше самозванца Григория Отрепьева, который объявил себя сыном Ивана Грозного, царевичем Дмитрием, окончательно надорвали московскую боярскую власть. В Московской Руси повсюду вырвались на свободу традиции родоплеменной общественной власти и, как буря, разразилась кровавая Великая Смута.

Великая Смута показала, насколько недееспособной в новых исторических условиях была прежняя великокняжеская и боярская государственная власть во взаимоотношениях с местными родоплеменными традициями общественной власти. Московская государственная власть зародилась и развивалась, как ответ на татаро-монгольское иго. Её жёсткая чиновничья централизация и часто жестокие способы борьбы с удельной раздробленностью получали известную поддержку родоплеменных традиций общественной власти, пока оправдывались необходимостью борьбы за этническое выживание объединённых в народность русских племён перед лицом опасностей от соседства с татаро-монгольскими ханствами, пока способствовали объединению усилий ради противодействия хищническому грабежу Руси этими ханствами. Однако после разгрома Казанского и Астраханского ханств Иваном Грозным и Сибирского ханства Ермаком, такая власть сама стала игом для немосковских земель; она содействовала тому, что хозяйственная жизнь в государстве оказалась полностью зависимой от торговых интересов московских купцов, у которых скапливались основные денежные средства страны. Купцы вовлекали в обслуживание своих олигархических интересов московское боярство, то есть управленческую власть, а поскольку сами были далеки от того, чтобы вкладывать свои огромные средства в хозяйственное земледелие, в ремесленную деятельность, постольку и московская власть слабо выражала озабоченность состоянием производственных и социальных отношений страны. Она стала тормозом для развития производительных сил на местах, не отражала поместных земледельческих хозяйственных интересов, а потому не могла налаживать социальные связи великорусского народнического общественного бытия на землях Восточной Руси. Повсеместно зрело недовольство ею со стороны родоплеменного общественного бессознательного умозрения русского этноса. Такая власть теряла способность осуществлять дальнейшее развитие страны, и княжеско-боярская Московская Русь при любом царе на московском троне, рано или поздно, зашаталась бы, распалась от роста внутренних противоречий и вызываемых ими смут.