Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной - Ричард Докинз

Явлению, когда коэффициент успеха остается неизменным независимо от того, насколько велик технический эволюционный прогресс, американский биолог Ли ван Вален дал запоминающееся название “эффект Черной королевы[8]”. Как вы помните, в Зазеркалье Черная королева схватила Алису за руку и потащила ее за собой; они бежали все быстрей и быстрей, однако как бы быстро они ни бежали, обе продолжали оставаться на прежнем месте. Алиса была, понятное дело, озадачена и потому заметила: “У нас, когда долго бежишь со всех ног, непременно попадаешь в другое место”. “Какая медлительная страна! — сказала Королева. — Ну а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!”[9]

Название “эффект Черной королевы” забавно, но может сбивать с толку, если (как это иногда делается) использовать его применительно к математически точным понятиям — например, к нулевому перемещению объектов друг относительно друга. Еще одна деталь, способная ввести в заблуждение, — это то, что в книжке про Алису высказывание Черной королевы представляет собой истинный парадокс, несовместимый со здравым смыслом реального материального мира. А вот в эволюционном “эффекте Черной королевы”, который постулирует ван Вален, нет ровным счетом ничего парадоксального. Он пребывает в полном согласии со здравым смыслом, если пользоваться им, здравым смыслом, с умом. Но, даже и не будучи парадоксальными, гонки вооружений могут приводить к таким ситуациям, которые в глазах рационально мыслящего человека будут выглядеть жутким расточительством.

Почему, например, деревья в лесу такие высокие? Вкратце можно ответить так: все остальные деревья высоки, так что никакое отдельно взятое дерево не может позволить себе быть низким. Это, в сущности, истина, но она оскорбительна для разума, мыслящего экономически. Какая нецелесообразность, какая разорительность! Когда все деревья уже имеют высоту лесного полога и освещены солнцем примерно одинаково, то ни одному из них не выгодно быть ниже других. Но если бы все они были ниже, если бы только можно было заключить что-то вроде профсоюзного соглашения по снижению допустимой высоты лесного полога, тогда все деревья выиграли бы. Они конкурировали бы друг с другом за точно такое же количество солнечного света, но “плата”, необходимая, чтобы вырасти и достичь высоты полога, была бы намного скромнее. Это пошло бы на пользу как каждому отдельному дереву, так и лесной экономике в целом. Увы, естественному отбору нет никакого дела до всеобщей экономики, и он не оставляет места для картелей и соглашений. Некогда имела место гонка вооружений, в ходе которой лесные деревья становились с течением поколений все крупнее. На каждом этапе этой гонки вооружений сама по себе высота не давала деревьям никаких преимуществ. Единственное, что имело значение на всех этапах данной гонки, — это быть выше соседних деревьев.

По мере того как развертывалась гонка вооружений, средняя высота лесных деревьев увеличивалась. Чего нельзя сказать о выгоде, которую деревья извлекали из своей большой высоты. На самом деле она даже понижалась в связи с увеличением расходов на рост. Из поколения в поколение деревья становились все выше и выше, но в каком-то смысле им было бы лучше оставаться на исходной позиции. Вот при чем тут Алиса и Черная королева, но только, как видите, в случае с деревьями действительно нет никакого парадокса. Это обычное свойство всех гонок вооружений, в том числе и человеческих: всем было бы лучше, если бы никто не усиливал свою позицию, но, как только кто-то начал усиливаться, все остальные не могут не последовать его примеру. Опять-таки, между прочим, стоит подчеркнуть, что мой рассказ получился чрезмерно упрощенным. Я не имел в виду ни того, что каждое поколение деревьев становилось в буквальном смысле выше предыдущего, ни того, что данная гонка вооружений непременно должна продолжаться и по сей день.

Пример с деревьями иллюстрирует еще один важный момент: гонка вооружений может вестись не только между представителями разных видов. Любое конкретное дерево может затенить другое дерево (причиняя ему тем самым ущерб), принадлежащее как к тому же самому виду, так и к другому. В сущности, в первом случае ущерб может быть даже больше, поскольку для всех организмов наиболее опасными конкурентами являются именно представители их собственного вида. Организмы, относящиеся к одному виду, в гораздо большей степени, чем при межвидовой конкуренции, борются друг с другом за одинаковый набор ресурсов. Кроме того, бывают внутривидовые гонки вооружений между поведенческими ролями самцов и самок, а также родителей и потомства. Я обсуждал эти явления в “Эгоистичном гене” и потому не буду заниматься ими здесь.

А еще эта история про деревья позволяет мне продемонстрировать вам важное различие между симметричными и асимметричными гонками вооружений. Симметричной называется такая гонка вооружений, которая происходит между противоборствующими сторонами, стремящимися приблизительно к одному и тому же. Гонка вооружений между лесными деревьями, борющимися за доступ к свету, — прекрасный пример. Потребности деревьев разных видов могут несколько различаться, но в том, что касается гонки вооружений, о которой мы ведем здесь речь, — а именно борьбы за солнечные лучи над пологом леса — все конкурируют за один и тот же ресурс. Они участвуют в некоей гонке вооружений, где успех одной стороны будет воспринят другой стороной как неудача. И эта гонка вооружений симметрична, поскольку природа успеха и неуспеха для обеих сторон одна и та же: в первом случае — доступ к солнечному свету, во втором — затененность.

В то же время гонка вооружений между гепардами и газелями является асимметричной. Это подлинная гонка вооружений, так как успех одной стороны здесь равносилен неуспеху для другой, но суть успеха или неуспеха здесь в каждом случае своя. Противоборствующие стороны “пытаются” делать совершенно разные вещи. Гепарды стремятся есть газелей. А газели не стремятся есть гепардов, они стремятся не быть съеденными. С эволюционной точки зрения асимметричные гонки вооружений интереснее симметричных, поскольку они с большей вероятностью могут давать начало чрезвычайно сложным системам защиты и нападения. Чтобы понять, почему это так, достаточно взглянуть на развитие военных технологий у человека.

В качестве примера можно было бы взять противостояние США и СССР, но на самом деле здесь нет необходимости вести речь о каких-то конкретных государствах. Оружие, произведенное в любой промышленно развитой стране, может быть в конце концов куплено абсолютно кем угодно. Существование такого эффективного нападательного оружия, как противокорабельные ракеты типа “Экзосет”, невольно “подталкивает” к придумыванию достойного ответа, например радиоглушителя, который сбивает с толку систему управления ракеты. Более чем вероятно, что такое средство противодействия будет производиться не страной противника, а той же самой страной, где производятся ракеты, возможно, даже той же самой компанией! Кто, в самом деле, лучше оснащен для производства противоракетной установки, чем сам производитель ракет? Ничто не мешает одной и той же компании производить и то и другое для разных воюющих сторон. Я достаточно циничен, чтобы предполагать, что такое бывает в действительности, и это может послужить ярчайшим примером той ситуации, когда техника совершенствуется, а ее реальный КПД остается неизменным (притом что стоимость возрастает).

С этой точки зрения вопрос, являются поставщики противоборствующих сторон в человеческой гонке вооружений сами противниками или же представляют собой одно и то же лицо, не столь важен, что само по себе любопытно. По-настоящему важно здесь то, что сами вооружения вне зависимости от того, кто их произвел, приходятся друг другу врагами в том особом смысле, какой я присвоил этому слову в настоящей главе. Ракета и специфичная для нее противоракетная установка являются врагами в той степени, в какой успех одного устройства синонимичен поражению другого. То, враждуют ли между собой их разработчики, не имеет отношения к делу, хотя, возможно, проще считать, что враждуют.

До сих пор я обсуждал пример с ракетой и с разработанным специально против нее “антидотом”, не акцентируя внимание на эволюции, на прогрессе, то есть на той стороне вопроса, ради которой, собственно, этот пример и был приведен. Идея здесь в том, что не только нынешнее устройство ракеты способствует появлению подходящей противоракетной установки — скажем, радиоглушителя — или, если угодно, делает это появление необходимым. Сам “антидот”, в свою очередь, ведет к усовершенствованию устройства ракеты — требует “противопротиворакетной установки”, которая специфически противостояла бы данной противоракетной установке. Практически можно сказать, что каждая новая модель ракеты подстегивает свое собственное усовершенствование посредством своего воздействия на систему противоракетной защиты. Развитие техники подпитывает само себя. Вот вам, пожалуйста, рецепт взрывной, неконтролируемой эволюции.