Прима Мемори - Джудит Ривз-Стивенс

В легких у Кирка горело от укола дротиком так, словно там был разложен костер. Он лихорадочно искал выход из этой ситуации. Мира Ромейн, стоявшая рядом, поддерживала Ухуру.

– Вы когда-нибудь слышали о том, как уничтожают нежелательные улики, капитан? Тут все будет уничтожено. Полностью! И в нужное время самоуверенные живые существа, называющие себя Службой Безопасности Федерации, обнаружат, что вся эта лаборатория охвачена пламенем, и в огне найдут ваши трупы, а вместе с вами найдут и этого сумасшедшего наемного убийцу академика Шрадека! – тр'Нел насмешливо и злорадно расхохотался.

– Почему они обязательно подумают, что убийца – академик Шрадек? спросил Спок с таким видом, будто это сейчас интересовало его больше всего.

– Да потому, что после того, как я убью вас, ошеломленные свидетели увидят, как сюда, в лабораторию, прибежит академик Шрадек. Затем раздастся взрыв лабораторной силовой установки. Когда дым рассеется, то здесь найдут ваши тела и тело Шрадека.

– Но вскрытие покажет, что ты – ромуланец, – сказал Спок.

– Ну конечно, потому что я – риханнсу, – согласился тр'Нел. – А тело Шрадека – это тело настоящего вулканца.

Сказав это, преступник махнул рукой в сторону упакованного оборудования, стоявшего у стола, и его дротик воткнулся в большой закрытый контейнер.

– Не правда ли, стасисные поля – полезнейшее и прекраснейшее изобретение? – ухмыльнулся он. – Естественно, перед самым взрывом я транспортируюсь отсюда, потому что у меня уже назначена встреча с протоплазером хирурга. – Тр'Нел устало потер свое лицо ладонью. Наконец-то я избавлюсь от этой ненавистной вулканской оболочки! И стану… кем-нибудь еще! Во имя процветания и славы Т'Пел и ее Адептов!

За спиной тр'Нела над дверью лаборатории загорелась красная световая полоса, предупреждавшая о том, что случилась авария. Сирены никакой не было, но из дальнего утла раздалось угрожающее жужжание включившихся электромоторов.

– А-а-а, вот… началось! – торжественно заявил тр'Нел, и в глазах у него появилось какое-то безумное выражение. – Боюсь, что центральная компьютерная система уже получила сигнал о том, что сбежали шесть беспокойных звездных обезьян.

По-прежнему к ним лицом он отступил к выходу, и створки двери разошлись бесшумно у него за спиной. – Но не беспокойтесь: на Прима Мемори много прекрасных систем безопасности и сбежавшие животные с легкостью будут пойманы. – Он сделал еще один шаг назад и оказался в коридоре.

Теперь Кирк и остальные увидели, что их окружили аварийные роботы с красными полосами на боках и большими панелями на верхней части корпуса.

Панели медленно раздвигались.

– Подождите! – закричал Кирк. – Кого вы должны убить?

– Успокойтесь, капитан, – произнес тр'Нел, продолжая бесстрастно наблюдать за тем, как роботы, согласно заложенным в них программам, продолжают окружать пленников. – За кого вы меня принимаете? За вулканца?

Аварийные роботы выдвинулись на позицию атаки. Над каждым из них торчали несколько стволов, из которых должна была вылететь парализующая жидкость.

– Жаль, что мы с вами не сможем увидеться через час. Прощайте, капитан! После того как мой контракт будет выполнен, Федерация превратится в сборище бессмысленных, болтливых глупцов, какой она, в сущности, и сейчас является. Прощайте, капитан!

Створки дверей начали медленно сдвигаться.

– Ах да, мистер Спок, я совсем забыл, – спохватился тр'Нел, когда двери уже почти закрылись. – Здоровья и процветания вам.

Двери окончательно закрылись, и в лаборатории не стало слышно смеха убийцы.

Вокруг пленников все теснее смыкалось кольцо роботов; красные полоски на боках у них означали, что это модули контроля за животными – последнее звено в длинной цепи безопасности Прима Мемори.

И для того чтобы эту безопасность обеспечить, они должны были убивать.

Глава 24

В центре Вселенной была Нейросфера. В центре Нейросферы находились Изыскатели. Это Второй знал всегда, потому что это было очевидно с того момента, как у него впервые пробудилось сознание. То, что разные Изыскатели имели разные концепции по вопросу, в каких отношениях центр Вселенной находится с остальным миром и где он пересекается с этим миром, их нисколько не волновало. Физическая локализация проблемой не являлась: где находится мысль, когда все внешние источники отключены? Мысль является центральной субстанцией для всего. Если Изыскатели думают, следовательно, они там, где мысль, то есть в центре. Том самом, из которого проистекает все остальное.

Второй размышлял над этими концепциями, одновременно перебирая наугад новые ячейки памяти центральной матрицы в поисках собеседников или справочной информации. Идеи, содержавшиеся там, были по-прежнему точно сформулированы и четки, как и в то время, когда он впервые с ними познакомился 6,3х109 секунд тому назад. Однако после того как 7,2х103 секунд назад канал информационного обмена внезапно оборвался во время его интересного общения с двумя источниками данных, условия в Нейросфере несколько изменились. Второму пришлось вернуться к своим первоначальным принципам, чтобы несколько пересмотреть свой взгляд на мир и вернуть ему естественный порядок.

Возвратившись к своим ранним мыслям, Второй внезапно обнаружил давно не поднимавшуюся проблему Пространства информационных потоков. Бесспорно, это была не самая главная проблема, и, конечно, не оно находилось в центре всего мироздания, однако следовало признать, что ни один Изыскатель не мог с полной уверенностью сказать, что же это за пространство. Из него поступила информация. Изыскатели просеивали ее, отыскивали в ней определенный порядок, тот, который, по их мнению, лучше всего соответствовал ранее сделанным выводам, а потом снова отправляли эти, уже упорядоченные данные, обратно в пустоту. Это был просто естественный порядок вещей, вот и все.

Иногда заниматься этим было интересно, иногда скучно. Но в постоянном притоке информации была определенная логика; это помогало занять чем-то свое сознание в течение долгих секунд, да и вообще было предпочтительнее, чем совсем ничего не иметь на входе от этого внешнего пространства. А время от времени Второго развлекали голоса. Это были очень короткие обрывки из произвольно упорядоченных единиц информации, которые тем не менее иногда ясно обнаруживали признаки разумности у объектов Пространства, именуемых «гуманоидами» или «людьми». Изыскателю Два доставляло истинное удовольствие находиться на связи с такими голосами, хотя они и казались ему уж очень медлительными и слишком ограниченными, чтобы считаться обладателями такого дара, как интеллект. Вся жизнь была игрой, и эти голоса можно было считать важным элементом такой игры, во всяком случае, Второй считал именно так, в отличие от своих более прагматичных друзей.

Он еще быстрее начал перебирать банк своих данных и снова встал перед проблемой локализации границ Пространства в особенности потому, что с ним Нейросфера имела некоторые несоприкасающиеся узловые пункты. Изыскатели, расположенные на объектах Информационного Пространства, называвшихся «звездолеты», проникали все дальше и дальше в вакуум, переполненный всевозможными данными. Они отвергли призыв объединиться с голосами из Пространства и приняли решение самостоятельно выбирать вводимую информацию, а не получать ее по каналам связи автоматически.

Второму был понятен этот импульс его собратьев, хотя самому ему значительно больше нравилось ощущение надежности и спокойствия, которое порождала у него постоянная подпитка новыми данными или умиротворяющими сигналами типа «энергетическая подпитка».

– Каждому свое, – часто думал по этому поводу Второй, тем более что собственная позиция не мешала ему наслаждаться информационными потоками от звездолетных Изыскателей, поступавшими из Пространства, благодаря контактам Восьмого со своими проводниками информации.

– Это была хорошая жизнь, – думал Второй, продолжая движение в Нейросфере. Однако его все сильнее начинал занимать вопрос, куда же все-таки подевались другие Изыскатели? Ни одного сигнала от них не поступало на его процессоры. Может, они все взяли и отключились от каналов связи как когда-то Первый предложил это сделать ему? А может это просто такая новая игра? Что-нибудь из того, что запланировали его собратья, пока он создавал свою эпическую песню?

– Да, видимо, это действительно игра, в которой следует отыскать других, – решил наконец Второй. Заинтересовавшись, он начал перебирать все полученные ранее данные, тщательно просеивая их в своем банке памяти, чтобы отыскать первоначальные условия этой игры. Через несколько секунд он выработал стратегию поиска: чтобы отыскать остальных, нужно вначале определить, почему они оборвали все контакты.

Следы информационных потоков, сохранившиеся в отдельных ячейках центрального процессора, показывали, что отключение Изыскателей произошло в тот момент, когда оборвались контакты в Бункере Информационного обмена.