Люди и Ящеры - Алексей Владимирович Барон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Курфюрст кивнул.
– Это верно. В уставе записано. Так что, Джон Александрович, назначайте пока Кранке исполняющим обязанности командира дивизии в прежнем чине.
– Оберст Алоиз Кранке лично водил свой полк в штыковую атаку, ваше высочество. Получил сабельную рану, но остался в строю. Его полк потерял четыреста восемнадцать человек убитыми, но не дал прорваться ящерам в самый критический момент.
– Я это знаю, – курфюрст встал и прошелся по кабинету. – Но я знаю также о засаде, в которую генерал Шамбертен на редкость удачно посадил егерей и тем спас пехотинцев Кранке от уничтожения.
– Критическая ситуация сложилась не по вине командира полка.
– В любом случае, устав есть устав, и не верховному главнокомандующему его нарушать. Однако мы можем сделать кое-что другое.
Курфюрст еще раз прошелся вдоль стола.
– Скажите, а чем вы хотите наградить оберста Кранке?
– Серебряным Крестом.
– Бронзовый уже есть?
– Нет, но…
– Понятно. Утверждаю. А еще как верховный главнокомандующий приказываю добавить к ордену именную шпагу. За получением почетного оружия явиться лично, как только позволят обстоятельства. Если же обстоятельства не позволят, я сам явлюсь. Надеюсь, это немного скрасит ожидание генеральских эполет?
– Замечательно, Бер… ваше высочество.
– Это еще не все. Приказываю переименовать семьдесят первый полк в «семьдесят первый гвардейский Его Высочества пехотный полк» с запретом расформирования части на все время существования Поммерна.
– На все время? – переспросил министр финансов.
– Dixi.
– Такого еще не было с момента создания курфюрстенвера, ваше высочество.
– Что ж, теперь будет. Давайте войдем в историю.
– А сколько стоит вхождение в историю? – осторожно продолжал интересоваться министр финансов. – Денежное довольствие семьдесят первого полка останется прежним?
Курфюрст удивленно поднял брови.
– Конрад, помилуйте, что проку в гвардейском мундире, если его карманы пусты?
– Так-то оно так, ваше высочество, но это еще триста семьдесят тысяч талеров в год. Не считая стоимости этих самых мундиров.
– Дорогой Конрад! Гвардия есть гвардия. На ней не экономят. И потом, мы сегодня еще и миллиона не спустили, а вы уже расстраиваетесь.
– Что, речь пойдет о миллионе? – упавшим голосом спросил Мамулер.
– Видите ли, при меньших расходах нет смысла собирать нашу сегодняшнюю компанию, – царственно пояснил Бернар Второй.
С монархом, пусть даже и конституционным, много не поспоришь. Мамулер замолчал, с грустию ощупывая свою горемычную папку. Вероятно, пытался определить степень ее похудания. На курфюрста эта пантомима не подействовала. С редким бесчувствием Бернар Второй предложил послушать информацию о том, что же происходит на Севере. Чтобы немного развлечь министра финансов.
Главный шпион Поммерна без промедления занял место у карты.
– Северное направление опасений пока не вызывает, – сразу заявил он. – По отчетам барона Обенауса Посольский Приказ Мурома к нам благосклонен, торговля идет успешно, а Думное Вече на днях даже выразило благодарность за досрочную постройку телеграфной линии Бауцен – Муром. Агентурные донесения также спокойны.
– Что поделывают стрелецкие рати? – поинтересовался канцлер.
– Остаются в местах постоянной дислокации, их численность увеличилась незначительно.
– А что поделывает муромский флот? – спросил морской министр.
– Отмечается концентрация боевых скампавеев и призыв матросов резерва. Официально это объясняется появлением нескольких кораблей Пресветлой Покаяны в устье Теклы.
– А в действительности?
– Скампавеи собираются значительно севернее Мурома. С другой стороны, покаянская эскадра представляет угрозу для нашего судоходства не меньше, чем для муромского. В этой ситуации посаднику нет никакого смысла с нами ссориться. Куда разумнее дружить. К тому же Тихону весьма не нравится загостившийся в Муроме фрегат «Обрат Симеон», принадлежащий Пресветлой Покаяне. В этой связи Тихон приглашает в гости один из боевых кораблей Поммерна. С дружественным визитом и не менее, чем с тремя десятками пушек на борту.
– У Мурома много своих скампавеев, – заметил морской министр. – Зачем Тихону еще и наш корабль?
– Для демонстрации поддержки, – вмешался курфюрст. – Традиционная политика муромцев: как только начинает давить одна из соседних держав, тут же обращайся за помощью к другой.
– Выгодно ли это Поммерну, ваше высочество?
– У нас есть и собственные резоны для отправки какого-нибудь корвета. Но этот частный вопрос мы обсудим позднее. Продолжайте, Ольховски.
– Слушаюсь, ваше высочество. Собственно, хорошие новости исчерпаны, остались плохие. Главная плохая новость пришла из Магриба. Эмир разбил, наконец, войско мятежных беков. Еще месяц-другой он будет занят отловом разбежавшихся, но очередную гражданскую войну в эмиратах можно считать оконченной. И как всегда в подобных случаях, возрастает опасность для Поммерна.
– Когда она может стать реальной? – спросил канцлер.
– Самое раннее – в августе нынешнего, самое позднее – к весне следующего года. Агенты доносят, что к нам уже собирается посольство с требованием прекратить прием беженцев.
– Известно кто к нам отправится? – спросил канцлер.
– Младший марусим Нурмулда Бейт-Гафар.
– Опять этот капризный лис!
– Увы.
– Что будем делать с посольством господа? – спросил курфюрст. – Прошу высказываться. Господин канцлер?
– Полагаю, посольство должно быть принято с максимальной любезностью, монсеньор. Со всеми подобающими почестями…
– Это понятно. А по существу? Бейт-Гафару придется сказать либо «да», либо «нет».
– Уже много лет Поммерн никому не отказывает в политическом убежище. Принципы не должны меняться без серьезных причин…
– Следовательно, «нет»?
– …а с другой стороны, ваше высочество, серьезная угроза государству делает временную отсрочку в реализации отдельных принципов внешней политики вполне допустимой…
– Следовательно, «да»?
– …хотя сомнительно, что отказ принимать диссидентов начисто избавит нас от угрозы войны. Однако нельзя забывать и о том, что даже небольшой выигрыш времени позволил бы нам лучше подготовиться, и в этой связи…
– Черт побери, Бройзе! Совет-то ваш в чем заключается?
– Вот в том и заключается, монсеньор. Любезно принять и послать их к черту. В сущности, выбора нет. Иначе после первого требования неизбежно появится второе, а когда они наведут у себя относительный порядок, – о, тогда и третье последует, традиционное.
– О возвращении Джанги? Мы не можем на это согласиться.
– Разумеется. Рано или поздно отказывать придется, но лучше это сделать прямо сейчас. Тогда на нашей стороне будут воевать все те перебежчики, которых мы спасем от резни, и воевать они будут получше нас. Их сейчас уже больше семи тысяч, если считать только боеспособных. Почти две кавалерийские дивизии, причем с собственными лошадями. Но главное даже не это. В межгосударственных отношениях нельзя поддаваться на шантаж. Ни к чему хорошему такое не приводит. Поражение без боя, поражение только из страха потерпеть поражение… Исторические примеры приводить?
– Нет, нет, Хьюго. Я вас понял. Теперь давайте послушаем герцога Сентубала.
Председатель верхней палаты встал и коротко поклонился.
– Ваше высочество, в целом я согласен с мнением уважаемого господина канцлера (еще один легкий поклон). Только вот между «да»
