До и после Победы. Книга 1. Начало. - Сергей Суханов

За этот бой Миха, как и все, получил нашивку "За встречный бой" - это в дополнение к значку "За десять атак", что появилась у него после ложных атак опорного пункта. А медаль "За отвагу" он получил за взятый в плен танк. Когда закончился тот встречный бой, немцы и оружие были собраны и все тронулись обратно, Михаил шел сзади и прикрывал свое отделение. И тут-то на них и выехал танк - при постоянно громыхавших тут и там перестрелках и взрывах, да после горячки боя - проворонили, одним словом. Все вышли уже на поле, поэтому деваться было некуда. Миха оказался ближе всех к нему, как-то на редкость легко попрощался с жизнью и, тут же вспомнив слепые места этой четверки, зигзагами ломанулся к стальной махине. Та стала поворачивать башню, чтобы подстрелить наглеца, а сама продолжала идти вперед. Но Миха был уже рядом. Кинув в катки гранату, он нырнул в воронку, дождался взрыва и выглянул. Его визави начинал крутиться на перебитой гусенице, пулемет на лобовой броне сек по полю, а башня выискивала его, Миху, собственной персоной. И скоро найдет - закручиваясь, танк вплотную приблизился к спасительной воронке, но при этом она не попадала в мертвую зону. Миха чертиком выскочил из укрытия, перекатился вправо и сразу же вышел из-под грозного взгляда стволов - угловая скорость танка была значительно меньше скорости передвижения Михи - от него до танка было не более пяти метров, и только уход вправо по сближающейся с танком дуге еще спасал смельчака. Потом все со смехом вспоминали, как он пошел на танк с дубиной. Михе же в тот момент было не до смеха, подвернувшаяся под руку жердина казалась ему единственным спасением, и он воспользовался шансом, подсунув ее под погон башни, которую тут же заклинило - мощности поворотных механизмов не хватало, чтобы справиться со сразу же зажеванной деревяшкой. Но танк еще мог двигаться - его мотор работал, и корпус поворачивался на одной гусенице. Но, похоже, фрицы потеряли Михаила, так как танк продолжал вращение, тогда как он поднырнул перед его носом в обратную сторону - теперь даже чтобы достать его из лобового пулемета, танку придется поворачивать в обратную сторону. Но сколько еще продержится жердина, было непонятно. И Миха проявил чудеса расторопности - зубами содрать кору с березовой палки, завернуть ее в пилотку, поджечь - все это было проделано моментом, а рывок к танку ему показался вообще молниеносным. Сложнее оказалось взобраться на надгусеничную полку - танк дергался и все норовил сбросить наглеца. Но, обдирая ладони, Михе все-таки удалось подскочить к щели наблюдения в боковой грани башни и ножом пропихнуть разгоравшийся комок внутрь танка. Тот, еще подергавшись, застыл, распахнул люки и выплюнул из них задыхавшихся танкистов. Хорошо, наши быстро подлетели, а то Миха на взводе буквально тремя ударами отметелил одного из фрицев до потери сознания и уже примеривался к другому. Оттащили. А потом и наградили. Еще и корреспонденты взяли интервью и потом напечатали даже в центральной газете, причем с фотографией - Миха на фоне захваченного танка.

Интервью брали уже после того, как их роту отвели в тыл, где после небольшого отдыха им устроили двухнедельные курсы наблюдателей и перемещения по лесу. Уж лучше бы снова в бой. Миха так не уматывался со времени учебки. Снова учебные рейды, во время которых их тренировали вести наблюдение за противником, составлять карту местности - приметные ориентиры, характер местности, возможные пути прохода пешком и техникой, определять проходимость и ее динамику при изменении погоды - где прошедшие дожди расквасят поверхность, сделают непроходимыми лесные дороги, а где - сколько ни лей - всегда можно будет пройти даже на колесах, или наоборот - где можно будет пройти после долгой сухой погоды. Выводили и на передовые, где они в течение пары дней вели наблюдение за противником. Тут-то Михаил понял, как именно так точно была выявлена система огня того опорника - журнал наблюдения за два-три дня позволял выявить основные огневые точки, схему обороны, силы обороны противника. А командиры при этом натаскивали их, обучали наблюдению - выбор ориентиров, доклады, отслеживание изменений - все скрупулезно фиксировалось и проверялось, ошибки тут же разбирались. Учили их и отслеживать изменение характера огня противника во время боя - если усилился - значит подошло новое подразделение. И вообще - отслеживать любое изменнеие обстановки - если видно, что что-то изменилось, значит, этому есть причина - ее и надо рассмотреть, догадаться о ней.

Перемещение по лесу тоже оказалось непростой наукой, даже для Мишки, который всю жизнь прожил в деревне, стоявшей в окружении леса. Здесь их учили растворяться в окружающей обстановке, чувствовать ее, пытаться слиться с ней, прочувствовать каждый куст, каждое шевеление, отслеживать прежде всего изменения обстановки - новый звук, шевеление веток. От них требовали постоянно исследовать обстановку и одновременно проигрывать ситуации - "что если".

После курсов их отделение превратилось во взвод, и Михе дали звание младшего сержанта и двух новобранцев. Подумать только, еще два месяца назад он сам был таким же зеленым юнцом. А сейчас, как обстрелянный боец, уже он натаскивал молодняк, обучал, давал советы и следил, чтобы не накосячили. Вместе со званием ему выдали и автомат, правда, немецкий, не наш. Немного было завидно, что Димке, который оказался хорошим стрелком, выдали снайперскую винтовку. Миха тоже бы не отказался от такой штуки, да даже его мосинка была лучше. Что автомат ? Сто-сто пятьдесят метров - вот и вся дистанция. Правда, по зрелому размышлению, он и из винтовки-то стрелял по врагу на меньшие расстояния - то стрельба "по направлению", во время ложных атак, когда даже противника не видно, то - с пятидесяти метров во время того встречого боя. Ладно, посмотрим. Тем более что стрельба с глушителем ему понравилась - звук был совсем нерезкий и автомат дергало значительно меньше, чем с голым стволом.

А вскоре стало понятно, для чего их готовили на этих курсах. Михин взвод оказался в группе прикрытия "кочевников" - гаубичников, которые разъезжали по лесным дорогам и устраивали обстрелы немцев - железнодорожные узлы, станции, мосты, крупные колонны. Работка та еще. Приехать, развернуться, сделать 10-15 выстрелов на ствол и сматываться. Конечно, техника была доработана с учетом низкой проходимости лесных дорог - колеса гаубиц были уширены, на колеса грузовиков надевались цепи, в кузове было полно досок, чтобы быстро загатить какую-нибудь непролазную лужу. И тут Михе и повезло и не повезло. С одной стороны, уже стоял октябрь, листва была не такой густой как летом, так что вероятность обнаружения повышалась. С другой стороны, их прикрепили уже к новой технике - вездеходам на гусеничном ходу. Вот это был зверюга ... по рассказам гаубичников, с автомобилями даже не стоило и сравнивать - пройдет везде и протащит за собой гаубицу, даже в таких местах, где и ногами-то не пройдешь. А уж лебедкой - вытащит себя даже со дна мирового океана - хватило бы троса. Да и по обнаружению у Михи уже были сомнения, когда они, потратив два дня на покраску техники в расцветку "осенняя листва - голые ветви - пожухлая трава", загнали для проверки вездеход с гаубицей немного вглубь леса и отошли метров на двадцать. Ну что сказать ? Если бы они не знали, что там что-то должно стоять, то ни за что бы не увидели - только ровные очертания некоторых рисунков давали понять, что там не естественный лес, а что-то искусственное. Но с воздуха такое разглядеть точно нельзя, просто невозможно. И они пошли - бесконечные рейды, обстрелы, дозоры. По-началу было тяжело, приходилось ходить в прикрытие, перегружать сотни килограммов боеприпасов. Но потом на технику установили ручные лебедочные механизмы, с помощью которых можно было загрузить и выгрузить тяжелые ящики, а до позиции довезти их на колесных тележках, которые в сложенном виде занимали мало места. Стало по-легче. И только через месяц, когда землю начал покрывать снег, Михаил вынырнул из леса, чтобы получить очередное звание, отделение под свою команду и, самое главное - свою радость - новый автомат с необычными патронами, который он увидел как-то у ДРГшников и тут же в него влюбился.