Сын Портоса - Александр Дюма

— Что это? — спросила его жена.

Вместо ответа шевалье де Локмариа прочитал вслух:

«По получении этого приказа шевалье де Локмариа надлежит оседлать коня и скакать во весь опор в Париж, где он должен доложить о себе военному министру, который вручит ему депеши для маршала де Креки, стоящего лагерем под Фрейбургом, в Брисгау. Ни под каким предлогом не откладывать выполнение приказа. Лейтенанту наших мушкетеров, господину де Мопертюи, поручается проследить за тем, чтобы шевалье де Локмариа немедленно отправился в путь.

Сбитые с толку новобрачные посмотрели друг на друга.

— Господь не допустит, чтобы это оказалось возможным! — воскликнул Жоэль.

— Что именно? — высокомерно осведомился мушкетер, помня, что стоит перед дуэлянтом, создавшем вакантное место в его полку.

— То, о чем просит его величество.

— Его величество не просит — он приказывает, — ответил преемник д'Артаньяна с твердостью, достойной своего предшественника.

— Но его величество не может думать… Он, должно быть, забыл… Черт меня побери! Я не могу покинуть женщину, на которой женился сегодня утром!

Жалобный тон и выражение отчаяния на лице бедного юноши тронули офицера.

— Я понимаю, что выполнение этих распоряжений мучительно для вас, — сказал он, — но вы солдат, сударь, и должны повиноваться приказам.

— Отведите меня к королю! — взмолился молодой дворянин. — Я должен поговорить с ним, объяснить ему… Он прислушается к моим мольбам и даст отсрочку.

— Король удалился ко сну, и никому не позволено видеть его до следующего утра, а в это время вы уже должны скакать по дороге во Фрейбург.

— Но неужели вы хотите, чтобы я отправился в этом наряде? — возразил Жоэль, глядя на свой свадебный костюм.

Аламеда шагнул вперед.

— Мой дорогой шевалье, в вашем гардеробе вы найдете все необходимое; кроме того полицейские вернули шпагу, которую вы им в свое время вручили, — подобная предупредительность весьма необычна для этих господ.

— И вы можете выбрать лошадь в моей конюшне, — добавил Буалорье.

— Увы! — воскликнул посол, взяв новобрачную за руку. — Вы видите, как я огорчен. Простите старика, явившегося причиной всего случившегося. Мне пришла в голову злополучная мысль сообщить королю о вашем горячем желании служить ему. Должно быть, я слишком красноречиво описывал, как вам не терпится доказать свою отвагу. Я сделал глупость, повторив его величеству слова, сказанные вами утром.

— Значит, шевалье дал обязательство? — спросила молодая жена.

— Пожертвовать всем ради короля и страны, — ответил дипломат. Шевалье понурил голову, а старый заговорщик продолжал: — Таким образом, король, ищущий посланца, которому он мог бы доверять, остановил выбор на нашем друге, решив по моим словам, что осчастливит вас этим знаком уважения.

Бретонец устремил умоляющий взгляд на Арамиса. Но тот заговорил после небольшой паузы:

— Его величество не учел того, что означает для вас в такой момент разлука, хотя она всего лишь временная. Если бы мне удалось обратиться к нему, убежден, он бы изменил свое решение. К несчастью, у нас нет на это времени.

— Дайте мне какой-нибудь совет, — взмолился Жоэль.

— Мой дорогой мальчик, — промолвил старый герцог, качая головой, — мужчина, обладающий умом и сердцем, подобными вашему, в такие минуты должен просить совета у самого себя.

— Короче говоря, — вмешался лейтенант, — что я могу доложить его величеству?

— Вы сообщите ему, — взяла на себя инициативу Аврора, — что его распоряжения будут выполнены. Неужели вы думаете, Жоэль, — обратилась она к мужу, — что я люблю вас и горжусь вами так мало, что попытаюсь задержать? Нужно повиноваться велениям чести. Новая разлука причинит мне боль, и одному Богу известно, как грустно и одиноко мне будет при дворе в ваше отсутствие. Но вы предложили королю свою службу и не вправе уклоняться, когда он нуждается в вас. Отправляйтесь в путь без сомнений и колебаний. Мысль о том, что мы оба исполняем свой долг — вы в своем путешествии, а я в своем одиночестве — утешит нас.

Не прошло и часу, как актеры этой семейной драмы спустились во двор особняка Буалорье, где грум держал под уздцы пару лошадей. Новобрачные шли рука об руку. Глаза Авроры были сухими, а выражение лица спокойным, но она с трудом подавляла рыдания, боясь поколебать мужество своего супруга. Жоэль казался не менее сдержанным. Он стал еще красивей, одетый по-военному — в кирасе, стальном латном воротнике, рукавицах из буйволовой кожи, голубом камзоле с серебряными кружевами, красных панталонах, высоких сапогах и шляпе с алым плюмажем. Шпага Портоса вновь заняла место у него на боку.

— Шевалье, я выбрал для вас своего лучшего боевого коня, — заметил господин де Буалорье.

— Вам, по-видимому, требуется денщик, — добавил Аламеда. — Я предлагаю вам Эстебана — одного из моих преданных испанцев, который однако говорит по-французски не хуже любого парижанина. Он храбрый, опытный парень и сумеет помочь вам в трудную минуту.

Жоэль с поклоном поблагодарил обоих.

— Если вы не возражаете, — сказал Мопертюи. — я буду сопровождать вас до границы города, чтобы сообщить вам инструкции.

Жоэль вскочил в седло. Молодожены посмотрели друг на друга с глубокой печалью во взгляде и с нежностью в сердце.

— Вы едете не один, — прошептала молодая женщина, — ибо забираете с собой мою любовь.

— Вы добры и великодушны, Аврора, — шепнул в ответ Жоэль, в то время, как она протянула руку, словно указывая ему дорогу.

— Господь вернет вас мне целым и невредимым! Мы встретимся вновь! Помните, что вы найдете меня такой, какой оставили, — вашей женой, гордой тем, что носит ваше имя, и счастливой, потому что мы любим друг друга.

Сын Портоса склонился в седле и, взяв Аврору за руку, без всяких усилий поднял ее вверх.

— Да, мы встретимся вновь! — повторил он. — А до тех пор, моя любимая, да хранит вас Бог! — Последние слова прощания замерли на их губах, слившихся в поцелуе.

Следуя полученным инструкциям, Жоэль прискакал прямо к приемной военного министра, но Лувуа, задержавшись вчера допоздна в Сен-Жермене, не принимал никого до полудня. Вспомнив о вдове Скаррон, шевалье де Локмариа, не обращая внимания на недовольство Эстебана, спешился и направился прямиком в Серый дом.

Дама с радостью приветствовала его, с удивлением глядя на новый наряд.

— Я — солдат короля, — сказал Жоэль, объяснив, что с ним произошло, — и пришел проститься с вами — нашим добрым ангелом — поблагодарить вас за все, что вы для нас сделали. В нашу счастливую судьбу вы внесли свою лепту — ведь это благодаря вам моя жена приобрела положение при дворе.