Взгляд на звёзды (СИ) - Забудский Владимир

Вписывались в образ и её татуировки: два вычурных многогранных ключика к неизвестным дверям на одной связке, с крыльями, словно у ангела или красивой птицы — сзади на шее; хитросплетение взаимосвязанных шестерёнок, рычагов, труб и вентилей — на левом предплечье; чешуйчатый змей Уроборос, заглатывающий собственный хвост — обвивает её левую ногу от середины бедра до середины голени.

Её лицо было достаточно волевым, смелым и решительным, чтобы отпугнуть любого, кто привык воспринимать женщину как милое и беззащитное существо, нуждающееся в опеке и покровительстве. Однако каждый, кто не был склонен чрезмерно зацикливаться на её вызывающей эмансипированности, легко проникал взглядом за кажущиеся колючки и обнаруживал под ними открытость, искренность и эмпатию, которые располагали к себе.

— Ладно-ладно. Хороша, конечно, но хватит любоваться, — пробормотала себе под нос Саша, подмигнув отражению.

В этот момент к ней неожиданно обратилась «Афина»:

— Доктор Тёрнер, прошу прощения за беспокойство, но к вам гость.

— Кто?

Вместо ответа ИИ отобразил фрагмент записи с наружной видеокамеры. В вечерней тишине, нарушаемой стрекотанием сверчков и шумом редких транспортных средств, проносящихся невдалеке, ночной визитёр — человек в спортивной одежде с капюшоном — появился тихо, как призрак. Подозрительно оглядываясь по сторонам, он аккуратно вышел на освещённое настенным фонарём пространство из тени тропических кустарников, густо растущих на противоположной стороне маленькой извилистой улочки, крутыми изгибами спускающейся вниз, к океану. По его движениям в нём можно было легко заподозрить домушника или киллера, если бы он не прошел открыто к двери и не позвонил в неё.

Закусив губу, Саша быстро накинула халат и вышла в прихожую.

— Я уже как-то раз говорила тебе, что подобным образом ведут себя только маньяки, — сказала она, открывая дверь.

— От привычек не так просто избавиться, — ответил Сай спокойно, снимая с головы капюшон.

— Долго ты сидел в кустах? Наслаждался компанией цикад и москитов?

Он ничего на это не ответил — просто переступил порог и прильнул к ней в поцелуе. Он сделал это спокойно и уверенно — без нервных колебаний, характерных для застенчивых подростков, смертельно боящихся неудачи, и без чрезмерной наглой порывистости, которую часто проявляют раззадорившие себя перед очередным приключением самоуверенные мачо. Сай поцеловал её так, словно делал это уже далеко не в первый раз, словно иначе и быть не могло.

В какой-то момент Саша была близка к тому, чтобы как-то остановить всё это. Собиралась сказать, что её поступок в самолёте был импульсивным, что она ещё ничего не обдумала, что им обоим требуется отдых и время на размышления. Но ей нравилось то, что происходило — нравилось до приятных мурашек, пробирающих тело от макушки до пяток, до резко участившегося пульса. Не отрываясь от Сая, она решительно захлопнула дверь. Халат спал вниз с её свежего и тёплого после душа тела.

Они не говорили долго. Не говорили — не значит «не общались». Ведь физическая близость является формой общения, которая часто может передать гораздо больше эмоций и открыть больше тайн, чем самый откровенный разговор. Сай оказался замечательным любовником — терпеливым, внимательным и искусным. Он не торопился сам и умело, ласково сдерживал её нетерпеливость, позволяя их телам и умам лучше понять и прочувствовать друг друга, настроиться на одну частоту, на которой они смогут получить наибольшее наслаждение. Не опускаясь к грубости и вульгарности, он оставался пытливым и раскованным, и не пожалел усилий, чтобы отыскать именно те тайные кнопочки, нажатие на которые творило с её телом магию. Женский оргазм — капризная штука, и его редко удаётся достичь с мужчиной, с которым отсутствует эмоциональная близость, зачастую образующаяся гораздо позже первой-второй встречи. Однако с Саем она достигла вершины удовольствия сразу. А через некоторое время, благодаря терпеливому продолжению его ласк, экстаз вернулся снова — как новая приливная волна, накатившая после отлива.

Лёжа на спине с закрытыми глазами на мокрой простыне, Саша погрузилась в неописуемое приятное состояние, являющееся парадоксальной смесью опустошенности и наполненности. Сай ощутил, что она достигла своего пика. Он не пытался зайти на третий круг и не мешал ей наслаждаться послевкусием — лишь поглаживал её так нежно и легко, словно это было дуновение едва ощутимого ветерка. Лишь проплыв на этих приятных волнах столько, сколько ей хотелось, Саша повернулась к нему, улыбнулась и спросила:

— Ты уверен, что тебя готовили именно для спецназа?

Посмотрев ей в глаза и ласково погладив по щеке, Сай улыбнулся в ответ.

— Однажды я провёл около года на Бали, — ответил он некоторое время спустя. — Прятался, как всегда, а заодно пытался найти себя, ответы на некоторые вопросы. И поиски привели меня туда. Там я научился тантрическому сексу.

— Так это то, чем мы сейчас занимались?

— Не совсем. В классическом варианте тантрический оргазм достигается вообще без касаний к… — улыбнувшись, Сай опустил взгляд ниже. — Это может занять иногда несколько часов. Но ощущения — невероятно глубокие.

Саша с интересом хмыкнула.

— Надо будет как-то попробовать. Но если у меня не хватит на это терпения и я перейду к более традиционным «практикам» — не обессудь.

Сай в ответ улыбнулся, продолжая мягко её поглаживать.

— Терпеливость — это не про тебя, верно?

— Да, наверное, — согласилась она. — Я ведь не знаю, сколько ещё времени мне осталось.

— Никто из нас не знает.

Некоторое время они наслаждались тишиной.

— Думаю расспросить тебя о значении твоих тату, — через некоторое время произнёс Сай.

В сознании Саши сразу же предстала та, которую она видела реже всего — два не похожих один на другой ключика на одной связке, с крыльями фенникса. Тату была набита в том месте, где начинается шейный отдел позвоночника.

Эта татуировка появилась на её теле последней и была особенной уже даже тем, что была набита не на Земле. Она сделала её в 2117-ом, по окончанию её марсианского контракта, как символ того родства, которое установилось между ней и Рейчел Хилл. Рисунок символизировал их индивидуальность и их связь. Каждая из них была ключиком к своему замку, но особую ценность они приобретали вместе. Ведь требовалось отпереть оба замка на двери, чтобы получить доступ к тому, что внутри. Крылья же феникса подчёркивали бессмертие их связи, способность их дружбы возродиться из пепла, какое бы расстояние не разделяло их, и какое время не прошло между их встречами.

Тёрнер не хотела рассказывать об этом Саю. Три года спустя, когда их с Хилл действительно разделяло так многое — тогдашние их чувства казались слишком наивными и сентиментальными. Словно у маленьких девочек, которые скрещивают пальчики и клянутся в «дружбе навсегда», искренне веря, что школа, колледж, парни, карьера, семья — вовсе не те вещи, которые могут что-то изменить в их отношении друг к другу. У Саши никогда не было этого в детстве. Ведь она моталась из одного города в другой и переходила из одной школы в другую слишком часто, чтобы у неё могла установиться с кем-то столь близкая связь. Может быть, именно поэтому она попалась на эту сентиментальную удочку уже будучи взрослой.

— Есть история о каждой, — заверила она. — Но тебе расскажу для начала о первой — той, что на руке. С ней всё просто. Она появилась во времена, когда мозгов у меня в голове было куда меньше, чем желания сойти за свою в тусовке байкеров, в которую я тогда затесалась. Я тогда училась в MIT, и решила, что со всеми этими шестерёнками и рычагами я буду выглядеть как крутой технарь, а не как занудная зубрила.

Сай понимающе улыбнулся.

— Я рассказал бы тебе о своей. Но её больше нет. Да и была она не столь красива — всего лишь QR-код, нанесённый на подошву моей правой стопы. Заводская маркировка «Женьли».

Вспомнив о том, в каком ужасном месте прошла юность Сая в те времена, когда Саша училась и развлекалась в MIT, она не сразу нашлась, что ответить.