Я (почти) в порядке - Лиса Кросс-Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рай
Вернувшись домой, Рай пообещал Талли быть с ней на связи. Он пообещал найти психоаналитика, и, если ему никто не понравится, он свяжется с ней и попросит помочь. Перед тем как она уехала из дома его родителей, он проводил ее до машины и спросил, можно ли ее обнять.
– Ты серьезно? – не поверила она и протянула к нему руки. Их обман, их ошибки, их злоба рассеялись, став переливающейся звездной пылью, и вознеслись над ними, пока они держали друг друга в объятиях.
– Как ты поедешь? Ты ведь очень устала.
– Сейчас я держусь на адреналине. Опущу стекла, включу громкую музыку, – сказала она. – Знаешь, после всего случившегося я совершенно откровенно признаюсь, что рада встрече с тобой. То есть жизнь коротка – это ясно, но я хочу ее прожить. Я открылась тебе, ты сделал мне больно, но я ни о чем не жалею.
– Прости, что сделал тебе больно. Сколько бы раз ни говорил «прости», этого недостаточно.
– А ты прости, что я была с тобой не до конца честна.
– Я обманул твое доверие, а ты была так добра ко мне, – сказал он.
– Да. И я тебя прощаю. Прощение так и работает. Ты прощаешь меня?
– Нет ничего легче.
– Вот видишь! – сказала она, устраиваясь в машине. – До свидания, Рай.
– До свидания, Талли.
Он смотрел ей вслед, пока хвостовые огни не расплылись и машина не свернула за угол, скрывшись из вида.
* * *
Перед тем как повалиться спать в своей старой спальне дома у родителей, он посмотрел на фото, которые прислала Талли, – на первом она была одна, на втором – они вдвоем, чтобы убедиться, что все это ему не почудилось. Он разобрал рюкзак, вытащив все и сложив рядом с кроватью. Здесь же был и конверт с деньгами – он не знал, как и когда Талли засунула его обратно. Родители стояли в дверях, не желая выпускать его из вида.
(И есть что-то новое: открытка с «Поцелуем» Климта, вложенная в Библию, прямо за раскраской Бренны с сиреневым сердечком.)
Часть пятая
Талли
В ноябре и декабре Талли часто выходила на связь с Раем. Зимой было тяжело справляться, и ей хотелось удостовериться, что он в порядке. Он всегда отвечал, приветствовал и спрашивал, как она поживает. Они обменивались примерно похожими цепочками сообщений, и Рай всегда напоминал ей, что ему важно, как она поживает.
с днем благодарения!
С Днем благодарения!
как ты? как твои руки?
не светская беседа. я правда хочу знать.
я всегда думаю о тебе, молюсь за тебя.
напиши, как ты, пож.
Я в порядке. Руки зажили.
Я ценю, что ты думаешь обо мне. Я тоже о тебе думаю. Надеюсь, у тебя все хорошо.
у меня все оч хорошо.
пиши, звони в любое время, о’кей?
О’кей. Так и сделаю. Спасибо, Талли.
* * *
с рождеством, рай. знаю, это
день рождения бренны. как ты?
разговор о важном!
С Рождеством. Спасибо,
что помнишь. Я в порядке.
Люблю разговоры
о важном
* * *
ты о себе заботишься?
Прилагаю все усилия. Слушал
вчера One Direction и
улыбался. Что ты
наделала.
ух ты-ы-ы! горжусь тобой.
молодец!
Рад стараться
угодить тебе, молодчина.
* * *
твои чувства так же важны,
как и чувства других.
Твои тоже ☺
* * *
Он посылал ей рецепты: любимый суп рамен, самая вкусная пряно-острая курица и коньячный соус для стейка. Иногда среди ночи ее будило сообщение с «приветом» от него, и она отвечала ему своим «приветом».
у меня вместо глаз сердечки когда ты пишешь первым! извини за то что говорю как
психоаналитик но честное слово, это очень обнадеживает. кажется это важно, что я подпускаю к себе!
Подпускай, подпускай. Рад слышать.
И ладно тогда… считай, я это старательно у себя пометил ☺ Кстати сказал новому
психоаналитику что он напоминает мне
тебя. Хороший знак. Очень хороший.
Еще раз спасибо, что помогла найти его.
надо же я в восторге от этой новости!
он настоящее сокровище, и ты тоже.
идеальная пара!
Ты сокровище.
К вашему сведению, я скучаю.
К ВАШЕМУ сведению, я тоже скучаю.
Ты мне нравишься, Рай.
И ты мне, Талли.
* * *
А иногда так.
Ты в порядке?
Почти.
* * *
Талли рассказала родным некоторые детали о Рае, чтобы они сами навели справки о его деле. Она рассказала им, что он пытался начать жить с нуля, поэтому назвался Эмметтом и соврал о том, откуда он. Лионелу было все равно, как его звали; он ему приятель на всю жизнь, так как спас Лионела. А мама клятвенно заверяла, будто так и думала, что это он, но решила ничего не говорить. Как будто она вообще могла не проговориться о чем-то настолько важном, как то, что Талли встречалась с парнем, которого раньше обвинили в убийстве своей семьи. Но Талли мамины заверения волновали мало. Она твердо решила слишком много от нее не требовать.
После любви прочнейший связующий элемент в любой семье – это прощение.
* * *
В наступившем году в «Службе психологического консультирования ТЛК» появилось еще два психоаналитика, и у Талли было много работы; домой она приходила поздно, усталая и довольная. Иногда по вечерам она заставала у себя Никодимаса Тейта – закутанный во что-то, он сидел и мерз у нее на крыльце или ждал ее в своем белом «Джипе». Они заходили в дом и готовили ужин. Занимались любовью в ее постели, засыпали, а утром просыпались, пили вместе кофе и шли на работу.
Она и Нико теперь были вместе, и Талли наконец призналась себе и ему, что он ее бойфренд. Она рассказала ему о Рае все, даже неловкие моменты. Сказала, что они с Раем целовались, когда на Лионеле загорелся костюм.
Талли дала Нико ясно понять, что не хочет снова выходить замуж и что ей всегда нужно чувствовать себя свободной. И она проследила, чтобы он знал, что она и Рай останутся на связи, потому что он ее друг. «Я понимаю. Я знаю тебя. Знаю, кто ты», – сказал тогда Нико. И как только он это сказал, она поняла, что когда-нибудь выйдет за него. Может быть. Вероятно. Его энергия была крепкой и привлекательной. Романтичной. В известной степени. Она любила Нико до безумия и легко согласилась больше ни с кем не спать. Они наконец верно рассчитали время и могли теперь поставить по нему часы.
– Ik hou van jou[77], – сказал он, отдав ей ключ от своего дома.
– Ik hou van jou, – сказала она, отдав ему ключ от своего. Она сказала это по-нидерландски, по-английски и даже по-французски: – Я
