Драконья луна - Алан Троуп

– Как-то нечетко. Скажи еще что-нибудь.

– Проверка, проверка… – повторяю я, как радист на связи, и слежу за лицом своей невесты.

Она очень старается уловить, что я ей передаю.

Наконец она улыбается и говорит:

– Поняла.

И тогда я «сдвигаю» свои мысли еще немного, и снова она старается изо всех сил. Мы повторяем эту процедуру несколько раз, двигаясь к нашей цели крошечными шагами. Проходят часы. Я начинаю беспокоиться, удастся ли нам хоть немного поспать. Но в следующий раз на мой вопрос «ты понимаешь меня?» Генри и Хлоя в один голос отвечают: «Да!»

Я откидываюсь на подушку и с улыбкой слушаю, как болтают моя невеста и мой сын. Генри говорит, что он в порядке и что его покормили. Тогда Хлоя спрашивает, не хочет ли он, чтобы она рассказала ему сказку.

– Пожалуйста, – просит Генри.

Хлоя говорит, что эту сказку рассказывала ей ее мама. Она о воине-драконе, который бился за свое королевство. Мы вместе с Генри слушаем Хлою, скоро ее слова сливаются в бессвязное бормотание, мои глаза закрываются. Не знаю, кто засыпает первым – я или мой сын.

27

Я просыпаюсь рядом с Хлоей. Она горячо дышит мне в шею, рука ее лежит у меня на груди, а нога – на моей ноге. Открываю глаза, надо мной потолок каюты. Мне нравится прислушиваться к ритмичному дыханию моей невесты, стараясь дышать в такт. Как хорошо было бы опять провалиться в сон, но сегодня у нас много дел.

«Луч» вздрагивает в такт работающему по соседству большому катеру. Шуршит занавеска, на носу лодки покашливает проснувшаяся Клаудиа, и я слышу, как ее босые ноги шлепают по палубе. Осторожно высвобождаюсь из объятий Хлои, целую ее в лоб, в прикрытые веки, в чуть припухшие губы.

– Пора вставать, – шепчу я.

Она мотает головой и еще крепче прижимается ко мне. Я снова целую ее, она бормочет, все еще не раскрывая глаз:

– Ладно, ладно, я поняла… Который час?

Из-за тонкой деревянной перегородки до нас до носится голос Клаудии:

– Уже почти восемь.

Мы с Хлоей переглядываемся и дружно хохочем.

– Да здравствует личная жизнь! – громко кричу я.

На лодке длиной в тридцать футов может быть очень людно, когда три человека утром одновременно приводят себя в порядок. Тем не менее через сорок пять минут наша компания собирается за столом на камбузе, полностью одетая. Мы с Хлоей – в льняных костюмах, купленных вчера в «Фэтсбрук Фреддис». И даже Клаудиа меняет свою привычную одежду для катера на непритязательный деловой костюмчик.

К моей радости, Хлоя надевает медальон и серьги, которые я подарил ей в ночь нашей несостоявшейся свадьбы. Клаудиа внимательно изучает четырехлепестковый цветок клевера с изумрудом посередине и изумрудики в ушах Хлои.

– Они так подходят к ее глазам! – восхищается она.

Но когда я достаю из морозилки замороженные гамбургеры и размораживаю их в микроволновой печи, наша латиноамериканка поднимает взгляд от своей чашки кофе и намазанного маслом тоста и, взглянув на мясо, презрительно оттопыривает нижнюю губу:

– Вы что, действительно собираетесь есть это на завтрак? Вы знаете, сколько холестерина и жира в каждом из этих гамбургеров?

– Да,- кивает Хлоя, потом с особым смаком отрезает добрый кусок гамбургера, отправляет в рот и

жует с таким видом, будто в жизни ничего вкуснее не ела. Затем она приникает к портативному телевизору, стоящему на краю стола, и внимательно следит за местными новостями.

Телевизор Хлоя включила сразу же, как обнаружила, что он существует.

– Вы-то уже насмотрелись всего этого по горло, а я никогда не видела, – объясняет она.

– Смотрите: вот и штормовое предупреждение,- говорит Клаудиа.

Я бросаю взгляд на экран. Сотрудник метеорологического центра информирует телезрителей о шторме, который должен разразиться завтра утром, а возможно, и раньше. Небольшие грозы, во всяком случае, могут начаться уже сегодня. Затем он сообщает скорость ветра и его направление. Я беспечно пожимаю плечами:

– Всего лишь ураган первой категории, самое большее – второй.

Клаудиа озабоченно качает головой:

– И все же нам придется как следует привязать лодку.

– Это как пойдет, – говорю я.

На экране карта Карибов сменяется диаграммой урагана «Эйлин». Ее комментирует диктор.

.- Возможно,- продолжаю я,- к тому времени, как начнется ураган, нам удастся убрать отсюда катер. Лучшее место для него – гавань моего острова. Оттуда он ни в какой шторм никуда не денется.

Клаудиа что-то отвечает, но тут мое внимание привлекает женщина-репортер на экране.

– Джек, – обращается она к ведущему в студии, – владельцы катеров начинают переправлять их в безопасные места. Те, кто старается попасть к своим лодкам и увести их в верховья реки Майами уже образовали пробку. – Слышится гудок, и камера показывает нескончаемый ряд машин. Мост над рекой разводят. То и дело раздается громкий хрипловатый звонок. – Разумеется, никому не нравится торчать в пробке в час пик, – говорит она.

Репортаж продолжается, в это время створки моста окончательно разводят, и звонок наконец умолкает. Хлоя, которая никогда не видела, как разводят мосты, завороженно смотрит на экран.

– Ты слышала этот звон? – спрашиваю я.

– Ты думаешь…

Я киваю и мысленно обращаюсь к своему сыну:

– Генри, ты сейчас слышал что-нибудь?

– Нет, папа.

Хлоя смотрит на меня и испытующе спрашивает:

– Здесь есть другие мосты?

– Возможно. Знаешь, сколько разводных мостов в Южной Флориде?

– О чем это вы? – не понимает Клаудиа.

Картинка на экране вновь сменяется картой.

– О разводных мостах, – отвечает Хлоя.

– Папа,- говорит мне Генри,- сейчас я слышу гудок.

– Точно! – кричу я и хлопаю ладонью по столу.

Клаудиа вздрагивает и смотрит на меня как на сумасшедшего.

– Это просто замечательно, Генри! – передает Хлоя моему сыну.

– На каком мосту это снимали? – спрашиваю я Клаудию.

Она морщит лоб, пытаясь понять, что происходит:

– А зачем вам?

– На каком? – рычу я.

– Вы что, не поняли по противоположному берегу? Это был Бискайский мост через Майами.

– Как далеко вверх по реке следующий мост? – спрашиваю я.

– Южная Майами авеню? Через несколько кварталов.

– У нас есть какая-нибудь собственность поблизости?

– Не знаю. А в чем дело? – спрашивает Клаудиа.

– Слышу звонок, – сообщает Генри.

Ему отвечает Хлоя, просит его описывать нам все звуки, которые он слышит.

– Мы думаем, что Генри где-то там, – объясняю я Клаудии.