Драконья луна - Алан Троуп

Я радуюсь дождю, поливающему нас, пока мы идем до причала, бешеному ветру, едва не сбивающему нас с ног, и холоду, пробирающему до костей. Если мой сын страдает, мне хочется разделить с ним страдания!

Хлоя и Клаудиа молча идут рядом со мной, наклонившись вперед, с трудом преодолевая ветер. Мокрая одежда облепляет наши тела. Нет сомнения, что мои спутницы думают о том же, о чем и я: как спасти Генри. И так же, как я, они не могут найти решения.

Море стало бурным даже у пристани. Наша лодка пританцовывает на воде, как норовистая лошадь, и нам приходится тщательно выбирать момент, чтобы запрыгнуть в нее и не пораниться. Первой оказавшись на борту, Клаудиа спускает трап, и мы пробираемся на «Луч».

Нам стоит некоторого труда удерживать равновесие при толчках, и все же оказаться в тепле каюты после холодного дождя и ветра снаружи – большое облегчение. Не добравшись до своей койки, Клаудиа, войдя в каюту, сразу сбрасывает с себя мокрую одежду. Она тут же начинает нажимать кнопки своего телефона, отдавать распоряжения, о чем-то расспрашивать своих людей, одновременно вытирая полотенцем свое стройное загорелое тело. Она так занята, что не замечает нашего присутствия. И все-таки я спешу отвести глаза от ее наготы. Хлоя же, наоборот, пристально разглядывает тело Клаудии. Меня, кажется, ждет очередная вспышка ревности или по крайней мере язвительная реплика. Но вместо этого моя жена пожимает плечами, тоже сбрасывает с себя одежду и начинает вытираться. Увидев, что я медлю и не решаюсь сделать то же самое, она бросает на меня удивленный взгляд:

– В чем дело? Тебе нравится, когда с тебя капает?

Мы втроем используем все сухие полотенца, что есть на борту. Через несколько минут все уже в свитерах и джинсах.

– У Тинделла нет никакой собственности в районе Южной Майами авеню,- сообщает Клаудиа,- и у концерна «Ла Map» тоже. Я оставила сообщение на автоответчике Лизы Стенвелл. Она мне перезвонит. И еще – мои люди должны выяснить насчет собственности Риты Сантьяго или кого-нибудь, кто может быть с нею связан. Человек по имени Умберто выведет из гаража папин «хаммер» и подгонит его к пристани, как я велела. Дождемся всего этого и можем трогаться с места, невзирая на погоду.

Хлоя вопросительно смотрит на меня.

– Это армейская машина,- объясняю я,- она стоит целое состояние! Когда Артуро купил это страшилище, я подумал, что он сошел с ума. Оно широкое и приземистое, похоже на «лендровер», который накормили стероидами. Но ходит по любой дороге и в любую погоду. Сегодня он нам очень пригодится, если куда-нибудь соберемся.

Ожидание раздражает меня. Мне хочется делать что-нибудь. Что угодно. Хлоя и Клаудиа переносят вынужденное бездействие лучше, чем я. Они включают телевизор и слушают бесконечные сообщения об урагане. Не в силах оставаться у экрана и ждать звонков осведомителей Клаудии, я надеваю плащ и поднимаюсь на палубу. Хожу, закрепляю катер дополнительными канатами, чтобы обезопасить его от урагана «Эйлин». Я так поглощен этим занятием, что сначала даже не замечаю, как открывается люк и Клаудиа делает мне знак рукой. Ей приходится высунуть голову и позвать меня. Я опрометью кидаюсь вниз.

– Пока вы там прогуливались, я поговорила по телефону.- Клаудиа вытирает полотенцем свои снова промокшие волосы. – Рита Сантьяго никакой недвижимостью не владеет.

– Черт! – говорю я.

– Но, – перебивает меня моя жена, – у некоего Омара Сантьяго есть дом на пересечении Десятой Юго-Западной улицы и Пятой авеню. А он – Ритин дядя.

– Это слишком далеко,- недоверчиво говорю я. – Шесть или семь кварталов от реки. Генри от туда ничего не услышал бы.

– Дело в том, что этот Омар живет очень близко от своей работы. – Хлоя улыбается так, как будто знает нечто такое, о чем я и не догадываюсь.

Я бросаю взгляд на Клаудию и вижу у нее на лице такую же усмешку. Я уже начинаю жалеть о том, что так надолго оставил свою жену наедине с этой латиноамериканкой. Как они спелись!

– Ну и что же? – спрашиваю я.

– Скажите ему,- обращается Хлоя к Клаудии.

– Вы помните, у Хлои возникла идея проверить анкету, которую заполняла Рита при поступлении на работу. Лиза Стенвелл прочитала мне ее по телефону. Омара Сантьяго Рита упомянула в числе своих ближайших родственников. Она даже указала его профессию – оператор по разводке моста. Теперь уже и я улыбаюсь:

– Я вижу, вы тут даром времени не теряли, а?

– А как же! – отвечает Клаудиа. – Я проверила: Омар работает на мосту Южная Майами авеню в вечернюю смену последние пять лет.

– Но это еще не дает нам точного местонахождения Генри.

Клаудиа кивает:

– Возможно. Но, думаю, мы близки к цели. Один из моих людей живет недалеко от реки. Я попросила его проехать на машине мимо моста по обоим берегам реки. Он позвонил мне несколько минут назад.

Там вокруг нет ничего примечательного: какие-то трущобы, доки. Но он сказал, что под южной частью моста проходит дорога. Парень поехал по ней и обнаружил прямо под мостом небольшую стоянку, на той стороне дороги, что ближе к реке, знаете, как раз в основании моста, под бетонными опорами. Он сказал, что на стоянке не было машин, кроме черного «форда»-пикапа и новенькой зеленой «акуры»…

– А, между прочим, – перебивает Хлоя, – Клаудиа говорит, что Рита Сантьяго как раз две недели назад купила «акуру».

30

Умберто – такой огромный, что при необходимости, наверно, мог бы нести «хаммер» на себе. Он садится за руль, Клаудиа – на переднее сиденье, а мы с Хлоей – на заднее. Салон машины настолько просторный, сиденья так далеко друг от друга, что каждую свою реплику мне хочется кричать, хотя броня успешно изолирует нас от воя ветра и стука дождя. Мы едем на север. Наша машина – одна из немногих осмелившихся бросить вызов стихии. Пик урагана «Эйлин» ожидается завтра ранним утром, но уже сейчас дует шквалистый ветер и льет дождь. Этого достаточно, чтобы большинство людей предпочли сидеть дома.

Хотя сейчас всего лишь половина пятого, уже темно, как вечером. Я смотрю сквозь заплаканное стекло на хмурые дома, закрытые магазины, гнущиеся под ветром пальмы, нижние ветви которых наклоняются до самой земли. Когда ветер становится особенно сильным, Умберто поворачивается и, ослепив нас белозубой улыбкой, говорит:

– Не машина, а клад!

От Рощи до нижней части города – очень небольшое расстояние. В гордом одиночестве мы следуем по проезду Бейшор и Брикелл-Роуд и добираемся до моста Южная Майами авеню через двадцать минут. Умберто слегка снижает скорость, поворачивает налево, в боковую улицу перед мостом, и почти сразу – еще раз налево, на дорогу, пролегающую под мостом.