Замужество Сильвии - Эптон Синклер

– Сильвия! Сильвия! – восклицала она. – Понимаешь ли ты, что теперь все о тебе говорят?

Это было самое худшее бедствие, которое только могло постигнуть женщину в Кассельменском округе: служить предметом сплетен и разговоров.

– Они уже говорили о тебе, когда ты хотела выйти замуж за Франка Ширли! А теперь… теперь они никогда не перестанут говорить о тебе!

Потом являлся отец. Он любил свою старшую дочь больше всего на свете и был в душе справедливым человеком. Он не мог спорить с ней. Да, что говорить, она права, права! Но когда он уходил, волны скандала и позора снова приводили его в смятение.

– Дитя мое, – молил он ее, – подумала ли ты, как это отзовется на твоем муже? Подумала ли ты, что, стараясь защитить других, ты кладешь на Дугласа клеймо, от которого он не избавится всю свою жизнь?

Дядя Мандевиль приехал из Нового Орлеана, чтобы посмотреть на свою любимую племянницу. Но волна сплетен обдала его, лишь только он вышел из вагона, и от всех этих толков он пришел в такое сильное возбуждение, что отправился прямо в клуб и там напился до потери сознания.

Кузен Клайв рассказал потом Сильвии, как дядя Мандевиль отказывался верить тому, что ему говорили, и клялся, что перестреляет их всех, если они не перестанут сплетничать про его племянницу. Клайв добавил с мрачной усмешкой:

– Я сказал ему, что если Сильвии будет предоставлена полная свобода действий, то ему придется перестрелять добрую половину жителей этого города. Он же поклялся Богом, что по крайней мере эти негодяи получат по заслугам. Он решительно встал с постели и принялся искать свои брюки и револьверы, так что нам в конце концов пришлось вызвать по телефону майора, дядю Барри и двух гигантов-сыновей дяди Мандевиля.

Сильвия все же исполнила свое намерение и поговорила откровенно с Селестой, которая не находила себе места от тоски. На следующий день явилась тетя Варина и, едва сдерживая свое негодование, воскликнула:

– О Сильвия, как это ужасно! Слышать подобные вещи из невинных уст твоей юной сестры. Ее слова напомнили мне змей и жаб, которые вылетают изо рта известного героя волшебной сказки. Подумать только, и такие мысли могут гнездиться в мозгу молодой девушки! Сильвия, твоя сестра заявила, что никогда не выйдет замуж. Ты научила ее ненавидеть мужчин… Ты хочешь сделать из нее «передовую женщину».

В этом понятии заключался для членов семьи Кассельменов целый мир ужасов. Сильвия не могла припомнить такого времени, когда бы ее не подстерегали: помни, когда ты высказываешь какое-нибудь мнение, то непременно заканчивай его вопросом, «не думаете ли вы, что это так?» или чем-нибудь в этом роде, иначе мужчины вообразят, чего доброго, что ты «передовая женщина».

Сильвия не раз слышала в юности разные смутные намеки и слухи, и только теперь, приобретя жизненный опыт, она начинала уяснять их истинное значение. Когда она была молоденькой девушкой, в их доме бывал один господин, который никогда не снимал перчаток. Ей сказали тогда, что он страдает какой-то кожной болезнью. Теперь из разговора со своими замужними приятельницами она узнала, что господин этот после женитьбы уже не мог встать с инвалидного кресла, а жена его родила ребенка с чудовищной головой и умерла вследствие тяжелых родов.

О, как много таких печальных открытий сделала Сильвия в своем родном городе, в кругу своих друзей и знакомых. Целый ряд вымерших идиотов, эпилептиков, паралитиков! Невинные дети, еще в утробе матери обреченные на муки за грехи отцов. Женщины, скрывающие от света свои страдания, причем очень часто они так и не понимали до конца своих дней, от чего страдают. Вот, например, бедная миссис Валене, которая проводит все дни полулежа на веранде одного из самых роскошных домов в округе. Она показывает своим друзьям ладони рук, покрытые какими-то буграми и чешуей, восклицая:

– Что это может быть, как вы думаете?

А ведь она была красавицей в дни молодости «мисс Маргарет». Она вышла замуж за человека, который был богат, красив, остроумен и… развратен. Теперь он пил без просыпа, двое его детей умерли в лечебнице, а третий страдал какой-то сложной болезнью костей и суставов, так что его приходилось периодически на много месяцев класть в гипс. Жена же его, когда-то любимица общества, теперь проводила целые дни, неподвижно лежа на веранде и читая Книгу Иова, которую она знала уже наизусть.

Но представьте себе, когда Сильвия вернулась домой, взволнованная тем, что слышала, и рассказала родным эту печальную историю, единственное, что произвело на них впечатление, это Книга Иова! Под бременем ниспосланных ей страданий мисс Валене стала набожной: разве можно не увидеть в этом перст Божий?

– Недаром сказано, – резюмировала «мисс Маргарет», – кого любит, того и наказует. В священном писании сказано: грехи отцов взыщутся на детях до четвертого и даже до седьмого колена. Разве Господь сказал бы нам это, если бы он не знал, что такие дети будут?

Я не могу обойти молчанием в этой части своей повести миссис Армистэд, самую циничную особу в городе, которая послужила для Сильвии источником сведений в этот критический период ее жизни. Миссис Салли Армистэд имела двух сыновей, с которыми Сильвия охотно играла в детстве, несмотря на протест своей семьи.

– И чего вы водитесь с ребятами миссис Армистэд, Сильвия? – кричала ей кухарка, тетя Мэнда.

Но в то время как отец Салли собирал хлопок, она заботилась о своем цвете лица и фигуре и в конце концов вышла замуж за молодого способного купца. Теперь он был одним из самых богатых собственников «негритянских лавок», а жена его пользовалась славой самой злоязычной особы во всем округе.

Если бы миссис Армистэд родилась герцогиней, она, наверное, оставила бы свое имя в истории. Она была единственной женщиной во всем округе, которая осмеливалась иметь свое мнение и не боялась высказывать его. При этом она пользовалась всеми аксессуарами светских женщин, как, например, лорнетом, и нередко доводила людей до панического состояния, в упор рассматривая их. Разумеется, она не позволяла себе ничего подобного в отношении Кассельменов, но горе было мелкой рыбешке, которая попадалась на ее пути! От зорких глаз миссис Армистэд не могла укрыться ни одна человеческая слабость, но ее острый ум приводил в восторг даже тех, кто становился его жертвой. Про нее ходили целые легенды. Рассказывали, как однажды, узнав о смерти своего злейшего врага, молодой красивой женщины, она отправилась посмотреть на покойницу. Когда она вышла из комнаты, где лежало тело, чей-то расстроенный голос спросил ее: «А как выглядит наша бедная Руфь?» «О, – ответила миссис Армистэд, – как всегда: такая же старая и бесцветная».