Первый апостол - Джеймс Беккер

— Как вы узнали о гробнице среди холмов?

— В оригинале «Эксомологезиса», в том, который хранился в скифосе, имелся постскриптум. В нем говорилось, что два диптиха — артефакты, подтверждающие текст «Эксомологезиса», — вместе с еще одним свитком спрятаны в месте погребения обоих тел. Там также говорилось, что местонахождение захоронения можно определить по знакам, нанесенным на «камень Марцелла». Вот почему катары так тщательно хранили камень, хотя и не знали, как расшифровать схему на нем. Мне оставалось только идти по вашему следу, Бронсон.

— Откуда вам все это стало известно? — спросила Анджела. — Ведь вы явно не относитесь к числу высших сановников Ватикана.

— Меня подробно посвятил во все детали описываемого поиска предыдущий префект Конгрегации вероучения, — ответил Мандино.

— С какой стати одному из высших кардиналов и членов Римской курии сообщать подобную информацию человеку, не принадлежащему к ватиканской элите? И в особенности связанному с мафией?

— Просто потому, что им нужна была моя помощь в поисках «Эксомологезиса», а я отказывался предоставлять ее до получения полной информации о нем.

Минуту в библиотеке царила гробовая тишина. Анджела, Бронсон и Пуэнте пытались осмыслить услышанное.

— Давайте расставим все точки над «i», — произнес наконец Бронсон. — Данная проблема выходит далеко за рамки вопроса об утраченных и вновь обретенных исторических артефактах. Те три реликвии, что сейчас лежат перед нами на столе, способны поколебать основания, на которых зиждется Римская католическая церковь. Если они окажутся подлинными, то христиане по всему миру, проснувшись в одно прекрасное утро, обнаружат, что их на протяжении многих столетий обманывал Ватикан. Но даже если удастся доказать, что перед нами подделки, все равно останется масса сомнений, возникнут многочисленные теории, объясняющие все чьим-то тайным умыслом, как это происходит, к примеру, с Туринской плащаницей. Поэтому неизбежен вопрос: как поступить с ними?

— Инструкции, которыми я руководствуюсь, звучат совершенно недвусмысленно, — ответил Мандино. — Я атеист, но даже я способен оценить масштабы катастрофы, которая может постичь христианство в случае, если содержание данных реликвий станет общественным достоянием. Мы обязаны подумать о судьбе многих и многих миллионов верующих по всему миру. Обнаруженные вами реликвии слишком опасны. Они должны быть уничтожены.

Бронсон огляделся по сторонам. К его удивлению, Пуэнте кивнул, соглашаясь с Мандино, и даже Анджела неуверенно пожала плечами.

Внезапно Перини бросился вперед, схватил Анджелу за руку, развернул ее таким образом, что она оказалась как раз между ним и Бронсоном. Ловким движением он вытащил «глок» и вдавил ей в шею, практически полностью повторив то, что Бронсон сделал с Мандино.

Пуэнте сделал шаг вперед и поднял руки в примиряющем жесте.

— Прошу вас, пожалуйста, успокойтесь, — произнес он. — Нет никакой нужды в кровопролитии, уверяю вас. Никакой свиток или диптих, каким бы древним он ни был, не стоит одной человеческой жизни.

Он вернулся к столу и поднял свиток и диптихи над головой.

— Мы все знаем, чем могут быть данные документы и какую опасность несет информация, в них содержащаяся, — продолжал он. — Я понимаю, конечно, что ситуацию, в которой мы сейчас находимся, вряд ли можно назвать нормальной. Но давайте попытаемся проголосовать. Как нам следует с ними поступить? Твое мнение, Анджела?

Перини еще сильнее вдавил пистолет ей в шею, и она неуверенно ответила:

— Мы должны их сохранить. Подлинные это документы или подделки, изготовленные по приказу Нерона, в любом случае мы имеем дело с реликвиями невероятной ценности.

Пуэнте кивнул.

— Крис, как думаете вы?

Бронсон вспомнил о Джеки, лежащей на каменном полу виллы, о Марке, убитом в его собственной квартире, о Джереми Голдмене, умирающем под колесами машины на лондонской улице. Все они погибли ради сохранения этих реликвий.

— Мы должны сохранить их, — ответил он, — вне всякого сомнения.

Пуэнте бросил взгляд на Мандино.

— Нам известно ваше мнение, — сказал он и повернулся к Рогану. — Что думаете вы?

— Их нужно уничтожить, — откликнулся Роган. — Вероккио?

Вероккио кивнул со словами:

— Сжечь!

— Пока у нас перевес три к двум в пользу тех, кто требует их уничтожения, — заметил Пуэнте. — А вы, синьор? — спросил он, обращаясь к Перини, который все еще использовал Анджелу в качестве живого щита. — Каково ваше решение?

— Уничтожить!

— Боюсь, — заключил Пуэнте, — что я вынужден согласиться с большинством. Нам следует исходить из принципа наибольшего блага для наибольшего числа людей. — Он огляделся по сторонам. — Мне очень горько думать о необходимости уничтожения столь древних и столь важных артефактов, но искренне признаюсь, что в сложившихся чрезвычайных обстоятельствах не вижу другого выхода. Синьор Мандино, будете ли вы абсолютно удовлетворены, если эти три артефакта будут уничтожены?

— Да, конечно. Мое задание на данном этапе сводится именно к их уничтожению.

— И если они будут уничтожены, что произойдет с нами — с теми, кто их видел и кто знает, что в них содержится?

— Ничего. Я могу поклясться. После их ликвидации не останется никаких доказательств их истинности, — ответил Мандино.

Пуэнте кивнул. Бронсон отметил про себя, что испанцу удалось взять ситуацию под контроль.

Пуэнте прошел за рабочий стол и извлек из камеры карту памяти.

— Здесь находятся все снимки артефактов. — Взяв ножницы, он разрезал карту на кусочки. — А теперь я собственноручно уничтожу реликвии. Я сделаю это прямо сейчас, в вашем присутствии.

Пуэнте махнул рукой в сторону боковой стены библиотеки, взгляды всех присутствующих внимательно следили за его движениями.

— В той красной коробочке находятся выключатели детекторов задымления и пожарной сигнализации, — сказал он. — Прежде чем я смогу сжечь реликвии, кому — то придется отключить систему, в противном случае заработают разбрызгиватели.

— Я выключу, — предложил Роган.

Он подошел к коробке и щелкнул несколькими выключателями.

— Папирус горит очень быстро, — предупредил Пуэнте с горечью в голосе, — поэтому вся процедура не займет слишком много времени.

В центр стола он поставил квадратную металлическую тарелочку, затем взял свиток, после чего вынул зажигалку и поднес к папирусу. В течение нескольких мгновений от сухого папируса не осталось ничего, кроме крошечной кучки пепла. Пуэнте открыл первый из диптихов и держал зажигалку у его поверхности, пока весь покрывавший ее воск не растаял и не стек на тарелочку. Древесина не загоралась, и тогда он взял небольшой молоток и несколькими ударами превратил диптих в щепки и пыль. Затем то же самое проделал и со вторым диптихом.

— Ну вот и все, — сказал он с каким-то жалким подобием улыбки. — Мир организованной религии вновь спасен, и на сей раз, возможно, навсегда.

Несколько мгновений никто не шевелился, присутствующие словно окаменели, осознав все значение поступка Пуэнте. Внезапно Перини оттолкнул Анджелу, поднял пистолет и выстрелил Рогану прямо в сердце. Вторым выстрелом он пробил грудь Мандино.

Глава двадцать восьмая

— Нет! — закричала Анджела, когда Бронсон рефлекторно отклонился в сторону.

Мандино опрокинулся навзничь и остался лежать на полу. Когда Бронсон поднял голову, Перини и Вероккио направляли оружие прямо на него. У него не было другого выбора, кроме как бросить браунинг.

Перини сделал шаг вперед, поднял оружие, затем он и Вероккио сунули «глоки» в кобуру.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Бронсон.

— Нам было поручено провести операцию по зачистке, — пояснил Перини. — Возможно, вам неизвестно, но Роган, — он сделал жест в сторону трупа, распростертого на полу, — отвечал за устранение ваших друзей, а капо, — жест в сторону другого трупа, — отдавал приказы.

— Свиток и диптихи уничтожены. Зачем было их убивать? — спросила Анджела.

— Из Рима поступили соответствующие инструкции. Благодарите Бога за то, что вы еще живы. Несмотря на клятвы, Мандино убил бы вас всех и, скорее всего, тех, кто сейчас находится в киоске.

— А что вы намерены сделать с нами? — спросила Анджела. — Мы ведь знаем содержание свитка и диптихов.

— Теперь не имеет значения, что вы знаете и чего не знаете, — усмехнулся Перини. — Без этих реликвий никто вам не поверит, а от них осталась лишь горсть пепла, стружек и пыли. Надеюсь, мы с вами больше никогда не увидимся.

Они с Вероккио повернулись и вышли из библиотеки.

Несколько минут в комнате царило гробовое молчание, затем Пуэнте подошел к Анджеле, обнял ее и прижал к груди.