Первый апостол - Джеймс Беккер

Каковы бы ни были реальные причины, стоящие за загадочным «обращением» Савла, за его превращением из жестокого гонителя в ревностного сторонника христианства, существуют довольно разноречивые мнения относительно вклада Павла в христианское богословие. Определенная группа исследователей полагает, что его взгляды настолько отличаются от взглядов самого Иисуса, что учение Павла они склонны именовать «паулинистическим христианством».

Известно, что Фридрих Ницше рассматривал его как антихристианина, а Томасу Джефферсону принадлежат известные слова, что «Павел был первым, кто исказил учение Христа». Джефферсон сделал даже попытку добиться исключения сочинений Павла из библейского канона.

Как совершенно справедливо утверждает испанский ученый Хосе Пуэнте на страницах этой книги, упоминания об апостоле Петре мы можем найти лишь на страницах Нового Завета. Не существует никаких независимых исторических свидетельств, подтверждающих факт его реального существования. Два послания, приписываемые Петру, дошли до нас на великолепном греческом языке той поры, которым мог владеть только высокообразованный человек. Кроме того, в них обнаруживается масса противоречий, и многие комментаторы полагают, что они не могли быть созданы одним автором, и уж, конечно, не простым полуграмотным рыбаком, говорившим на арамейском языке. Несмотря на это, католическая церковь продолжает считать Петра первым Папой.

Католическая традиция исходит из того, что оба апостола приняли смерть от рук римлян в Риме, хотя факт смерти ни того ни другого не подтверждается никакими историческими свидетельствами. Считается, что Петр был казнен либо 29 июня, либо 13 октября 64 года. Он был распят вниз головой. А Павла обезглавили либо в 64, либо в 67 году. Как римского гражданина его нельзя было подвергнуть распятию.

Что касается места последнего упокоения останков обоих святых, то по данному вопросу в Ватикане царит полнейшая путаница. Мощи, совершенно определенно приписывавшиеся апостолу Петру, дважды обнаруживались под собором Святого Петра в Риме. Заявление об открытии мощей апостола делались Папой Пием XII в 1950 году и Папой Павлом VI в 1968 году.

Первые мощи были обследованы антропологом в 1956 году. Он обнаружил в них пять больших берцовых костей — в скелете обычного человека их две, — и по крайней мере одна из этих костей принадлежала женщине. Кроме того, среди останков были свиные, овечьи, козьи и куриные кости.

В останках, обнаруженных в 1968 году, также была масса костей домашних животных, плюс мышиные кости, ну и несколько осколков человеческого черепа. Упомянутый череп также вызвал определенное замешательство, так как считалось, что глава апостола Петра с девятого века хранится в соборе Святого Иоанна Латеранского в Риме.

Наконец, еще более запутало ситуацию обнаружение в 1953 году в Иерусалиме на месте францисканского монастыря Dominus Flevit[4] на Масличной горе еще одних останков апостола Петра. Мощи находились в оссуарии с надписью на арамейском языке «Симон Бар Иона» («Симон сын Ионы»).

Подобная путаница не покажется странной, если принять во внимание отсутствие объективных свидетельств реального существования апостола Петра. А «удвоение» и даже «утроение» мощей для католической церкви явление вполне обычное. К примеру, хорошо известно, что апостолов было всего двенадцать, но в храмах только одной Германии хранится двадцать шесть апостольских мощей.

По свидетельству Беды Достопочтенного в его «Церковной истории», останки апостола Петра Папа Виталий передал Осви, королю Британии, в 665 году. Если вспомнить, что Ватикан, как правило, не желает расставаться с мощами святых даже на непродолжительное время, упомянутый случай передачи мощей представляется весьма маловероятным. По крайней мере, ничего не известно о том, какова была дальнейшая судьба переданных останков.

Катаризм представлял собой дуалистическую, гностическую ересь, скорее всего развившуюся из богомильства, возникшего на Балканском полуострове, которое, в свою очередь, восходило к манихейству. Катары считали, что благой Бог создал человеческую душу, духовную вселенную и свет, лежащие за пределами материальной земли. Но злое божество пленило душу и заключило ее в темницу грешной плоти человеческого тела, где она обречена на тяжелые мучения. Спасение приходит только со смертью тела, когда душа наконец освобождается из темницы материи и устремляется в сферу чистого духа. Так как многие катары верили, что душа может быть заключена и в тело животного, они были строгими вегетарианцами.

Они называли себя христианами, но отвергали Ветхий Завет, так как считали Бога, описанного в нем, злым божеством, сотворившим мир для порабощения человеческих душ, и полагали, что на самом деле Богом Ветхого Завета был не кто иной, как дьявол, и в силу этого католическая церковь поклоняется не Богу, а сатане.

Катаризм был диаметрально противоположен средневековому католицизму практически во всем. В отличие от католической церкви катары не требовали от прихожан ничего, кроме веры. Более того, они сами оказывали значительную материальную поддержку своим общинам.

Как только катар принимал обет и становился одним из «совершенных», он жертвовал все свое состояние общине. У них не было церковных зданий и церковной собственности, и катары решительно отвергали все внешние проявления богатства и власти. Катары относились к женщинам как к равным, что не характерно для Средневековья, и делали все возможное, чтобы дети членов общины получали хорошее образование. Очевидное благочестие и нравственная чистота «совершенных» не могли не привлечь население Лангедока, и ересь быстро приобрела значительную популярность в регионе, что, естественно, было совершенно неприемлемо для католической церкви, которая на глазах теряла влияние и власть на довольно обширной территории. Неизбежным результатом всего этого стал Крестовый поход против альбигойцев.

В романе в точности воспроизведены подробности Крестового похода против альбигойцев, такие как резня в Безье, увечья, нанесенные пленникам в Браме, и обстоятельства, связанные с завершением осады Монсегюра.

Защитники цитадели на самом деле запросили двухнедельного перемирия на обдумывание условий капитуляции, предлагавшихся крестоносцами, и 15 мая 1244 года отвергли их.

Накануне, 13 марта, был день весеннего равноденствия, важное событие для катаров. Существуют свидетельства, что в тот день по меньшей мере двадцать шесть не-катаров решили принять обет consolamentum и стать «совершенными», что обрекало их на неизбежную и мучительную смерть через двое суток.

По очевидным причинам сейчас невозможно с абсолютной достоверностью подтвердить историю побега из обреченной крепости четырех ее защитников с «сокровищем катаров», но существует изустное предание, определенная часть которого, вне всякого сомнения, восходит к протоколам допросов, проводившихся инквизицией, свидетельствующее о том, что нечто подобное описанному в книге действительно имело место.

И наконец, любой, кто всерьез занимался изучением истории зарождения христианства, несомненно, задавался вопросом, почему никакие достоверные источники того времени — за исключением нескольких книг, которые мы ныне именуем Новым Заветом и которые относятся к более позднему времени, к периоду между 75 и 135 годами нашей эры, — нигде не упоминают об Иисусе Христе.

Библия, как известно, представляет собой собрание из шестидесяти шести книг: тридцать девять книг Ветхого Завета и двадцать семь — Нового, время создания которых растянулось на 1600 лет и у которых было около сорока различных авторов.

В настоящее время всеми признано, что впервые нынешний список из двадцати семи книг Нового Завета появился в письме Афанасия, епископа Александрийского, в 367 году нашей эры. В 397 году на соборе в Карфагене было принято решение, что только канонические книги — те самые двадцать семь книг — могли читаться в церквях как божественные писания. Их истинность была признана церковью. Постановлением названного собора был фактически создан Новый Завет.

Все другие тексты, которых были сотни, включая Книгу Юбилеев, Книгу Еноха, Евангелие Марии, Протоевангелие Иисуса, Апокалипсис Петра, Евангелие Никодима, и которые противоречили утвержденному корпусу текстов, были исключены и составили группу апокрифических или «запретных» книг. Следует подчеркнуть также, что отбор проводился по принципу содержания, а вовсе не по принципу достоверности или значимости, поэтому о результате можно говорить как о довольно субъективном.