Баффер - Михаил Дулепа

Черт!

«Где я?»

Уф, чисто.

Видимо, полицейские заметили облегчение на моем лице, потому что тот, что старший, произнес:

– Форсе – проибидо! – И грозно воздел палец.

Что такое «проИбидо», я знал, звучит почти как по-португальски. Ну, запрещено так запрещено. Вот только хоть это и ваша земля, но я, ребята, попробую поставить вас на место. Илья молодец, что предложил мне попробовать другие языки, а я еще больший молодец, что сумел найти почти все свои активаторы в старой потрепанной Библии, а затем упорно искал точное их звучание на других языках. Точнее говоря, на английском и испанском, других словарей в деревне не нашлось. Ну, а на испанском это звучит как:

– И бендита сеа ми рока!

Негромкий странный звук, и рядом со мной зависло туманное облачко «хранителя».

– Падре! – Сержант занервничал, явно опознав слова, а самый молодой, «полиглот» чуть дернулся, поднимая руку к оружию, но, заметив мой взгляд, демонстративно положил ее на перекладину шлагбаума.

Вот тут тонкий момент, использование священных текстов в колдовских целях проходит у католиков по ведомству Священной Конгрегации Доктрины Веры, это я узнал, еще когда писателем стать пытался, и могут мои слова неправильно понять. Ну, тогда сбегу. Заодно узнаю, как тут к магикам относятся и как такие конфликты воспринимают.

Из караулки вышел, зевая и на ходу поправляя одежду, молодой мужчина в черном с характерным воротничком и с книжечкой в руке, быстро подошел к нам, оглядел, перекрестил меня, хранителя, потом достал из кармана пузырек, окропил хранителя, проверил, не рассыпался ли тот вонючим дымом, протянул мне книгу.

Взял, повертел в руках. Испанский текст, судя по перевернутым знакам, на обложке ничего.

Священник посмотрел на меня, опять на храна, с улыбкой отобрал книгу и затянул:

– Патер ностер, кви ес ин целис…

И я, и полицейские слушали его с одинаковым выражением лица, но по окончании все перекрестились, причем одинаково машинально, но я – справа налево, вызвав удивленное поднятие брови у старшего полицейского. Крещен я, крещен. Чего только не сделаешь, когда за каждую соломинку цепляешься. Док, правда, говорил, что некоторым вновь воцерковленным потом приходилось заново объяснять, что молитва не отменяет надобности в процедурах и точном соблюдении режима приема лекарств. Я-то это сразу понял.

Священник сказал что-то воякам, и те покивали, соглашаясь, после чего старший протянул мне бело-красную ленточку, показав жестами, что я должен повязать ее на рукав.

Взял, потер в пальцах. Ни желтого блеска магии, ни знаков. Просто бело-красная ленточка.

Опознание.

Я демонстративно повернулся в ту сторону, где три дня назад умер не пожелавший нацепить ленту друид, потом в свою очередь поднял бровь, показывая сомнение и готовясь выпалить активатор «божественной защиты».

Полицейский так же демонстративно пожал плечами, после чего оглянулся на город. Ну да, он тут не просто так, за его спиной люди, которых он защищает. Подумав, я повязал ленточку на основную бусину четок, которые все это время держал в руке, показал и получил в ответ утвердительный кивок.

– Грациас. Э-э… вер из меркадо?

Интересно, а это я на каком языке сказал? Но, видимо, у полицейских был большой опыт общения с туповатыми туристами, так что мне тут же нашли провожатого, помахали на прощание и вернулись к службе, благо за время нашего разговора третий боец пропустил, осмотрев, уже несколько машин.

Предоставленный гид, молодой парень в военной форме и с кобурой на ремне, то и дело кидал на меня любопытные взгляды, но его, похоже, больше заботило, не укрываю ли я опознавательную ленту от взглядов горожан. Я же оглядывал расположившийся в зеленой долине, спускающейся с возвышенности к морю, город.

Обычный такой городок, я их десятки видел. По телевизору, в рассказах о туристических достопримечательностях. Двухэтажный, с навесами от солнца, светленький, грязненький, не слишком благополучный, но и не трущобы. Люди вокруг вполне заурядного вида, если они и кровожадные людоеды, то мне не демонстрируют, смотрят кто с интересом, кто безразлично, но по виду – обычные нормальные люди.

Рынок оказался именно таким, как я и представлял, – свежая, недавно выловленная рыба, горки овощей и странных штуковин, которые, наверное, тоже съедобны, тетки в цветастой одежде вполне европейского вида, тетки в еще более цветастой одежде местного фасона. Выбрав одного из продавцов, я кивнул на рыбу в пластиковом поддоне, затем вытащил из кармана золотую печатку.

Старик замахал руками точно так же, как недавно это делал его китайский коллега, показал на будочку рядом с рынком, из его речи я выловил повторяющееся «Камбистас». Видимо, принимать к оплате золото тут не принято. Тоже показатель, однако.

Меняла с уважением покосился на ленту, что не помешало ему тщательно осмотреть в лупу и «гайку» и цепочку, пощупать, поскрести, капнуть чем-то, взвесить на маленьких электронных весах и только потом отсчитать мне несколько бумажек.

Надо или язык учить, или покупать переводчик электронный, а то даже не знаю, сильно он меня обманул или очень сильно? Вернувшись к старику, я долго веселил местных, пытаясь объяснить жестами, что мне нужна рыба на уху. Наконец, вдоволь нахихикавшись, рыбак сжалился и насыпал в пакет пару кило некрупной рыбы, точно так же жестами показывая, что это хлебают ложкой. Потом пантомима продолжилась у прилавка с зеленью, кажется, на меня уже сбегались посмотреть, причем вид висящего рядом хранителя ничуть не ослаблял желания местных развлечься.

Купленный здоровенный шмат копченой рыбы неизвестной породы заполнил мой рюкзак до отказа, пришлось брать корзинку. От коварно предложенных перцев отказался, эту фишку я уже знал, есть что-то перченое в этих местах европейцу совершенно не стоит. Отказался и от моллюсков, памятуя, что какие-то из них требуют обработки, иначе глистов потом хрен выведешь.

Постоял в горестном недоумении у прилавка с картошкой. Семнадцать сортов?! О-хо-хо.

Черная кукуруза ни у кого не вызывала возражений, наверное, ее и в самом деле можно есть.

В корзине было место, так что я вернулся к фруктовому ряду, стараясь выискать хоть что-то знакомое. Интересно, никогда не пробовал манго. Случая все не выдавалось, да и дорогие они. Или дорогое оно?

Оказалось, не очень, и я загрузил в корзинку десяток.

Полчаса спустя, под все горячее припекающим солнцем я вышел из города, помахал на прощание полицейским и, укрывшись невидимостью пошел вдоль трассы на север, обратно к точке появления, по пути жалея о своей жадности – корзина все тяжелее оттягивала руку, но бросить всю эту чудную еду? Не-ет!

Горы, пустыня, скалы, песок. За очередным подъемом скрылся спуск к городу, и трасса пошла вдоль скал и сквозь пески.

Горы. Песок.

Меня вдруг прошиб пот – горное дело!

Отойдя с трассы и присев прямо на землю, я перебрал рассыпчатую землю. Сухая, камни мелкие, копать можно почти без напряжения. Даже я легко смогу вынуть четверть кубометра такого грунта, просто черпай лопатой и кидай на решето, просеивай. Один камень на четыре ямы, один из трех камней – магический. За день три-четыре камня. Рядом небольшой город с лояльными к магам людьми, море, трасса, идущая через весь континент. Суховато, да, климат не очень, язык опять же чужой, но все равно…

Встав, осмотрелся, выбирая место. Километра на четыре я успел отмахать?

Во внутреннем кармане рюкзака нашел листок, выбрал руны, подошел к возвышающейся над дорогой скале. Прыгнуть, ухватиться, стукнуть ногой, рывком подбросить тело.

На вершине, метрах в восьми от земли, были остатки гнезд – пух, ветки. Столкнув это все вниз, долго выцарапывал три руны в пятиугольной рамке, потом сдвинул камни, закрыл починкой и невидимостью.

«Камень?»

Скала.

Я еще раз довольно огляделся. Может, и глупость сделал, потратив слот, но это место мне нравилось.

В полукилометре неслышные волны все так же накатывают на широкий пляж, и ветер почти стих. Не, правильно сделал, самое то место! Песок не очень белый, и климат не самый лучший, а вместо пальм какие-то чахлые кустики, зато тут хорошо! Мне тут хорошо!

Подо мной по трассе пронесся трейлер, но даже вонь и поднявшаяся пыль не ухудшили мне настроения.

Время? Ого, дома уже к девяти вечера! Пора возвращаться, пока рыба не испортилась.

– Врата – колодец.

Заглянуть? Чисто.

Шаг. Мгновения неподвижности.

– Илья, я рыбы принес!

28

– Что интересует – музыка, книги, фильмы? Есть новости, сборники за три последних месяца.

Подняв взгляд от прилавка, я посмотрел на продавца и переспросил:

– Новости?

– Ну! Независимые журналисты, обзоры происходящего в стране и мире, выпуски раз в неделю. – Он провел пальцем по ряду коробок с сидишками. – Все, кого не берут на официальные каналы, все самые популярные здесь. Жареные факты, частные репортажи и расследования. Коррупция, скрываемые властями прорывы, расследования на местах.