Холодные рассветы - Яна Бендер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* Его мать посчитала, что вы дружили когда-то, и она попросила меня об этом.
– Я не хочу, – твердо отказалась Лена.
* Подумай, каково ей сейчас. Она потеряла сына. Думаю, что она безутешна.
– Как он погиб? – без особого интереса спросила девушка.
* Ехал по ночному шоссе, разогнал автомобиль и врезался в столб. Видеорегистратор доказал, что случилось всё по его воле. Он оставил напоследок послание родителям.
– Отвратительно! – фыркнула она.
* Так ты приедешь? – решила закончить разговор Галина Владимировна.
– Да, приеду, – смирилась Ермолаева. – Потому что, если я этого не сделаю, то стану врагом номер один!
Женщина осталась недовольна беседой, ведь ожидала больше сочувствия и понимания. Видимо, она не до конца осознавала, что произошло между ними когда-то: предательство, ложь, расставание и ненависть. Разве можно было теперь сострадать мальчишке, пустившемуся по обманному пути?
«Мама позвала меня на выходные к себе. Ты не против?» – написала Лена мужу сообщение в соцсети.
«Нет, конечно. Поезжай. В воскресенье я уже прилечу» – ответил он.
Она не стала говорить об истинной причине своей поездки. Меньше знает – крепче спит. Хотя, на самом деле ей ужасно не хотелось объяснять все их сложные взаимоотношения с Ильей. Однажды она рассказала ему немного о прошлом «неудачном» опыте, а потом… Если захочет узнать больше, она обязательно его посвятит во все свои тайны, но не теперь.
Утром она записала длинное видеопоздравление для мужа с его днем рождения, а потом поехала с небольшим рюкзаком на вокзал, села на автобус до своего небольшого городка, где её встретил отец. За час до начала мероприятия, Лена переоделась в доме своих родителей в более подходящую для мрачного торжества одежду. На ней оказалась черная длиною до колена юбка, слегка расклешённая книзу, блузка столь же темного оттенка, а на голове – шарф.
– Постарайся вести себя подобающе, – попросила ее мама.
– Конечно, это же его похороны, а не день рождения, – съязвила девушка, сама не ожидав от себя подобного.
Её раздражал тот факт, что в её счастливое настоящее вдруг ворвалось болезненное прошлое, от которого она, казалось, вот-вот избавилась и надеялась больше никогда не сталкиваться, но у судьбы были другие планы.
– Галина! – воскликнула мать Ильи, когда семейство Ермолаевых показалось у входа на кладбище, где собрались и остальные приглашенные. – Я рада, что вы все вместе приехали… – она бросила мимолетный взгляд на дочь своей подруги. – И тебе здравствуй, Елена.
Тон девушке не понравился, ровно, как и вся нелепость сложившейся ситуации.
– Ленка! – Юля, некогда девушка, а теперь невеста Никиты, которая вместе со своим женихом входила в компанию, включавшей и погибшего Дениса, и Илью, подбежала к ней, крепко обняв.
– Привет, – жена Никольского прижала её к груди, гладя по спине, пока та, будучи не в силах успокоиться, рыдала возле подруги.
– Ты как? – заплаканные глаза смотрели прямо на Ермолаеву.
– Я в норме… Но до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что его больше нет с нами, – ответила она, не испытывая в действительности никаких чувств, и даже банального сострадания.
– Тебе, наверное, тяжелее всех… – вздохнула спутница Никиты. – Вы же с ним…вроде как встречались.
– Это было больше трех лет назад, – напомнила Лена.
– Разве такое проходит? – всхлипывая, не унималась Юля.
– Проходит, – заверила её собеседница, поправляя шарф, сдавивший горло.
– Ты что? Замужем? – заметила девушка кольцо на безымянном пальце.
Ермолаева поспешно убрала руку в карман плаща.
– Да, – сухо ответила она на вопрос.
– И кто он? – казалось, будто про Куприна все благополучно забыли, а его безжизненное лицо, еще не прикрытое крышкой гроба, который стоял в кузове небольшой газели, не вызывало такого интереса, как новый статус Лены.
– Как-нибудь в другой раз всё обсудим, – предложила она со снисходительной улыбкой, стараясь избежать разъяснения подробностей своей личной жизни.
– Попрощаешься с ним? – Никита прервал их разговор.
– Я с ним не здоровалась… слишком давно, чтобы теперь прощаться, – довольно жестоко прозвучали её слова.
– Если бы здоровалась, то он бы сейчас был жив… – вздохнул старый знакомый.
Лена поторопилась отойти от друзей, направившись к умершему, возле которого находились его и её родители, но на полпути обернулась с колким замечанием в адрес всех присутствовавших.
– Забавно, что многие так хотели, чтобы я приехала, но при этом, увидев меня здесь, оказались недовольны моим присутствием, – в её голосе скользнул непривычный для неё холодок, полный неистового отвращения к лицемерию, скопившемуся здесь.
Она подошла к гробу. Позади нее послышался шепот – Куприна попросила всех отойти, чтобы дать возможность бывшей девушке её сына проститься с юношей.
– Ну, привет, – Лена положила ладонь на бортик на уровне груди покойника.
Илья был ужасно бледным, холодным и абсолютно безжизненным. Разве можно было обвинять его в том, что когда-то произошло между ними?
– Не думала, что тебя ещё когда-нибудь встречу, а уж тем более при таких обстоятельствах… В последний раз, когда мы с тобой столкнулись в метро… Я была, пожалуй, слишком строга к тебе, но, согласись, ты тоже был не ангелом… В общем, – она тяжело вздохнула, – покойся с миром…
Она покинула его. Его тело скрылось под тяжелой крышкой, которую прибили гвоздями двое парней из похоронного бюро.
– Священники отказались его отпевать… – пожаловать мать умершего. – Сказали, что самоубийц нельзя…
Гроб поднесли к могиле, опустили в землю на веревках. Лена совершенно безэмоционально смотрела на происходящее, стоя рядом со своим отцом. В голове крутились давно забытые слова песни, которая когда-то стала судьбоносной для нее в отношениях с Никольским: «Кто-то ушел на дно, а кому-то всё равно – погрустили, а завтра забыли, будто не были и не любили… Кто-то ушел наверх, то есть ушел навек и следит, улыбаясь за нами, сквозь глаза наших воспоминаний…». Слеза невольно прокатилась по щеке. Она не показывала эмоций, ведь их у нее не было. Всё происходящее не трогало её до глубины души, как это принято, но теперь… На секунду она вспомнила его объятия, взгляд теплых глаз с легкой хитринкой. Он был такой жизнерадостный, словно в нём всегда жил лучик надежды на светлое будущее, а потом… Сгорел. Исчез бесследно в пучине тяжелого психического заболевания. Депрессия не пожалела его и забрала с собой. В ад. Ведь самоубийцы не попадают на небеса, как бы этого не хотелось.
Через мгновение её мысли перенеслись в Чехию. Как там сейчас он? Её муж. Она никогда бы не подумала, что так будет скучать по нему. Влад… Некогда вызывавший
