Личное дело майора Власовой (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Язык чешется рассказать ему о беременности, но я прикусываю его. Нужно дождаться более позднего срока, мало ли что!

– Единственное, что меня беспокоит, так это то, что мои действия привели к гибели людей и теперь я не могу прижучить жирного таракана, который кормится с двух кормушек, прикидываясь хорошим ментом, – протягиваю я легкомысленно.

Шторм в глазах мужчины утихает, и он говорит:

– Хочешь, съездим куда-нибудь на выходные? Снимем домик, будем смотреть фильмы и лопать вкусняшки, погуляем на природе?..

– Звучит очень заманчиво, но я не могу, – отвечаю с сожалением. – Сегодня я должна присутствовать на приёме губернатора. Полковник меня сожрёт и не подавится, если я не притащу туда свой зад вместе с Власовым, но завтра я вся твоя.

– Приём губернатора, значит? – усмехается он, и я киваю. – Ну тогда желаю тебе хорошенько там повеселиться!

Однако перед тем, как повеселиться, я должна сделать ещё одно дело. Я говорю Жене, что отправляюсь в салон красоты, а сама вызываю такси до больницы, чтобы убедиться в реальности своего, так сказать, диагноза. По прошествии нескольких дней я не чувствую никаких перемен, и мне необходимо, как воздух, знать, что предыдущий доктор не ошибся и со мной всё действительно хорошо. Меня охватывает ужас, когда я начинаю искать какие-то признаки, но не ощущаю их.

В коридоре больницы я слишком поздно замечаю Машу, беременную подружку Гриши Румынского. А меня она узнаёт сразу и даже вежливо здоровается, не забывая наглаживать огромный живот. Сегодня я слишком отвлечена собственными мыслями, чтобы меня заботил этот факт, поэтому я здороваюсь в ответ и даже ради приличия интересуюсь её здоровьем. Дежурный разговор, который не откладывается в моей голове.

Я извиняюсь и тороплюсь в кабинет акушера-гинеколога. Пока рассказываю о своих проблемах, взгляд натыкается на самую верхнюю карту предыдущего пациента. Мария Андреевна Зотова. Гришкина любовь, что ли?

Фамилия кажется мне смутно знакомой, но так сходу вспомнить, где слышала её, не могу. Да и фамилия, всё же, не самая редкая. Поэтому я сосредотачиваюсь на насущном. А именно: на мучающих меня вопросах.

Новый осмотр и УЗИ, и я получаю подтверждение: и беременности, и срока, и отсутствия видимых проблем и патологий. И выдыхаю. Сложно поверить, сложно надеяться, когда знаешь наверняка, как больно разбиваются такие мечты. А я знаю. Слишком свежи воспоминания. Слишком осязаема пустота внутри. Слишком реалистична боль. Но теперь я нерешительно накрываю плоский живот ладонью и улыбаюсь.

Женя встречает меня горячим обедом. Никак не акцентирует отсутствие причёски и макияжа, хотя я вроде бы посетила салон, и даже отвешивает мне комплимент, хотя за час с небольшим во мне ничего не изменилось. Наверное. Как знать, можно ли обнаружить невооружённым взглядом гармонию в чужой душе, увидеть воцарившееся спокойствие, распознать щемящее сердце счастье?

К моменту, когда Власов звонит мне и велит спускаться, я уже готова и кручусь перед зеркалом в лучшем платье.

– Красный тебе к лицу, – смазанно целуя в висок, говорит Женя. – Даже завидую твоему Власову, что такую красоту в свет выводит он, а не я.

– Это рабочий выход в свет, – смеясь, напоминаю ему. – А Власова ждут дома беременная жена и ребёнок. Не ревнуй.

– Постараюсь, – с серьёзным видом кивает он. Помогает надеть пальто. – До встречи, Ангелочек.

– Скоро увидимся, – посылаю ему воздушный поцелуй на прощание и ухожу.

Власов уже ждёт внизу. Он немного на взводе, и я осторожно интересуюсь, всё ли в порядке.

– Да Ритка чего-то чудит, как бы рожать не надумала, – делится он со мной. Я вздыхаю, но Ярик переиначивает этот вздох: – Она не портит мою жизнь, Гель.

– Я и не говорю ничего такого, – фыркаю в ответ. – Просто не понимаю, за каким фигом сдался этот показательный поход на приём, когда мы оба нашли бы чем заняться. У тебя, вон, Рита, может, рожает. Я бы тоже нашла, как провести вечер субботы.

– Ну что я могу тебе сказать, Власова? Поехали уже да посмотрим!

Возле огромной усадьбы с белыми колоннами много дорогих машин. Мужчины в костюмах преимущественно чёрного цвета чинно направляются внутрь в сопровождении своих дам, которые, в отличие от спутников, выглядят до того по-разному, что у меня начинает рябить в глазах.

В большом светлом зале установлен шведский стол, несколько круглых столиков с изящными стульями, сцена, где сейчас играет живую классическую музыку небольшой оркестр.

Я изучаю лица уже прибывших гостей. Полковник Семёнов с женой и полковник Фролов занимают один из столиков, и я тяну Власова за рукав. Мы подходим поздороваться, и большое начальство приглашает нас сесть с ними. Это приглашение как бы подразумевает невозможность отказа, поэтому мы занимаем предложенные места. Пока Власов отчитывается о ходе расследования, а похвастаться ему нечем, я продолжаю осматривать людей, приглашённых на приём.

Натыкаюсь взглядом на Акманова, стоящего в стороне. Заметив меня, мужчина кивает со сдержанной улыбкой, а я наклоняюсь к Ярославу и спрашиваю:

– А этот что тут делает?

– Это приём губернатора, Гель, – усмехается бывший. – Здесь фээсбэшников больше, чем гостей.

Я чуть хмурюсь. Денис Сергеевич не просто сотрудник ФСБ. Именно он ведёт дело клуба, и я сомневаюсь, что интерес мужчины к мероприятию случаен. Но что или, точнее, кто может вызывать его интерес? Что он рассчитывает здесь увидеть?

Мозг цепляется за детали, когда я снова и снова обвожу лица присутствующих своим взглядом. Кто с кем пришёл, кто с кем общается, кто с кем сидит. Но либо у меня мало информации, либо я в упор не замечаю, кто вызывает интерес подполковника Акманова.

Однако через некоторое время меня саму привлекает один из столиков. Вернее, поначалу привлекает внимание появившаяся в зале пара, Румынский со своей беременной подружкой. Они уверенно проходят ближе к сцене, занимают пока пустующий столик, и Гриша начинает перед ней лебезить. Смотреть противно!

Чем больше разрастается толпа, тем сложнее становится отслеживать перемещения и взгляды Акманова. Я практически не участвую в разговорах за столом, почти не смотрю на присутствующих гостей, боясь пропустить самое интересное, боясь не заметить, кого тут пасёт безопасник.

И отвлекает меня от этого занятия лишь порицающий тон полковника Семёнова, когда он бросает:

– А вот и Велегурские пожаловали.

Я осматриваю эту пару. Горе добавило морщин Алле Юрьевне и седин Константину Альбертовичу, но, в целом, они держатся очень хорошо, учитывая обстоятельства. Кандидат в губернаторы обменивается рукопожатиями со многими мужчинами, очевидно, некоторые выражают им соболезнования, поскольку мужчина поддерживающе приобнимает плечи своей супруги в такие моменты. И наконец они приближаются к сцене и садятся… за один стол с Румынским!

– Здесь свободная рассадка или места за столиками были указаны в приглашениях? – спрашиваю я у Семёнова.

– Свободная, – отвечает он. – Но я слышал, что многие столики договорились заблаговременно рассесться по интересам, так сказать.

Я задумчиво жую огурец. Румынский с Машей, Велегурский с женой… Какой взаимный интерес усадил их за один столик?

Вскоре к ним присоединяется ещё одна пара. Полный мужчина с рыжеватыми волосами и усами в сопровождении моложавой дамы неопределённого возраста. Дама по-свойски целует Машу, наглаживая большой живот. Потом эта дама расцеловывает воздух около Аллы Велегурской, вполне по-светски, но при этом её супруг по-дружески приобнимает Константина Альбертовича. Интересно!..

– А кто это там, за столиком с Велегурским и Румынским? – спрашиваю свистящим шёпотом у Власова.

Он отвлекается от беседы, бросает быстрый взгляд в направлении обозначенного стола и отвечает:

– Ты чего, Гелька? Это же первый вице-губернатор, Иван Андреевич Зотов.

Я подпрыгиваю на стуле. Собираюсь уже поделиться с Яриком своими соображениями, но он достаёт из внутреннего кармана пиджака телефон и хмурится.