Молчи, мое сердце - Кэррелин Спаркс

Ага, наконец-то!.. Перерезанный шнур лопнул у нее за спиной. Высвободив руки, Эмма сунула нож за пояс, затем оттащила Ангуса в самый темный угол чулана. За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги, — вероятно, Юбер подошел поближе к чулану. Эмма замерла на несколько минут, затем открыла спорран Ангуса и порылась в нем. Нащупав металлическую флягу, она сунула ее ему под спину. Обычному человеку это создавало бы определенные неудобства, но бедный Ангус пребывал в мертвом сне. Эмма нашла его сотовый телефон и ненадолго задумалась. Кому лучше позвонить? Она набрала номер Кон-нора и тут же посмотрела на дверь. Юбер мог услышать, что она с кем-то разговаривает. «Наверное, надо отправить сообщение», — решила Эмма.

Однако сигнал к Коннору не проходил. Черт побери, связь в этом подвале не работала.

Сунув телефон в карман, Эмма приставила к дальней стене стул. Стул был довольно старый и ветхий, и оставалось только надеяться, что он выдержит ее вес. Взобравшись на обтянутое парчой сиденье, она потянулась к окну. Нет, слишком высоко...

Эмма нашла небольшой стол, достаточно легкий, чтобы без труда его передвинуть. Подставила его осторожно под самое окно и вскарабкалась наверх. Теперь она могла дотянуться до реек, прибитых к маленькому окошку. Просунув руки под две рейки, попробовала их оторвать, но они не поддавались. Приподнявшись на цыпочки, Эмма заглянула в щель. Перед ней была грязная узкая улочка. В лужах дождевой воды, скопившейся в ямках разбитого тротуара, отражалось солнце. И вроде бы кто-то приближался к окошку. Причем поступь была тяжелой и решительной. И сопровождалась она легким, семенящим топотком — словно рядом с мужчиной бежала собака.

— Шшш! — зашипела Эмма. — A moi![13]

В следующую секунду ей в руку уткнулся мокрый черный нос. Отлично! Она привлекла внимание собаки. Оставалось лишь войти в контакт с хозяином. Собачка в возбуждении прыгала перед окном и громко лаяла. Это был белый пудель с розовым бантом на голове.

Прикрикнув на него, хозяин дернул за поводок. И оба они быстро удалились.

Внезапно дверь за спиной Эммы распахнулась. Она тут же спрыгнула на стол и обернулась. В дверном проеме маячила массивная темная фигура.

— Брушар предупреждал, что ты будешь вести себя беспокойно, — проворчал охранник Юбер, переступая порог.

У этого человека были необыкновенно толстые руки и широченные плечи. Он ринулся вперед, как разъяренный бык. Однако Эмма оказалась проворнее. Высоко подпрыгнув, она ударила его ногой в грудь и тут же нанесла сильнейший удар в живот. Юбер покачнулся и отступил на несколько шагов; казалось, он не ожидал такого отпора со стороны пленницы. Когда же он снова шагнул к Эмме, она выхватила из-за пояса нож и сделала стремительный выпад. Лезвие с ужасающей легкостью вошло в живот охранника. Коротко вскрикнув, он рухнул на пол и замер.

Эмма же стояла над ним с окровавленным ножом в дрожащей руке. Проклятие, она привыкла убивать вампиров, превращавшихся в прах, а вот людей...

Тут Юбер шевельнулся и громко застонал; он истекал кровью.

— Подожди, — сказала ему Эмма. — Скоро я вызову тебе врачей.

Да, вызовет, если только доберется до Елисейских полей. Но сначала ей следовало расправиться с четырьмя вампирами в соседней комнате. Нож Ангуса отлично подходил для этой цели. Эмма направилась к двери.

И вдруг получила сильнейший удар доской в лицо. Рухнув на пол, она почувствовала еще несколько ударов, обжигавших болью. Из глаз посыпались искры, и на несколько секунд она словно ослепла. Когда же зрение вернулось к ней, она увидела в дверном проеме маленького тщедушного человечка.

— Ты совершила фатальную ошибку, cherie, — сказал человечек. — Юбер — это я. И с такими, как ты, я уже справлялся.

Эмма попыталась встать, но он нанес ей еще один удар доской, на сей раз — по голове. Она со стоном завалилась на бок, и нож выпал из ее руки. Фигура же стоявшего перед ней охранника темнела и словно расплывалась у нее перед глазами.

И все же она заметила, как он вынул шприц из кармана пиджака.

— Наверное, мне следовало бы убить тебя за то, что ты сделала с моим дорогим Рольфом, — проговорил Юбер, вставляя в шприц иглу.

Из иглы ударила тонкая струйка жидкости, и охранник стал медленно приближаться к Эмме.

Она попыталась встать, но тело отказывалось ей повиноваться. К счастью, перед глазами у нее стало проясняться, а ее пальцы... Да, пальцы нащупали рукоятку ножа.

— Но моему хозяину ты нужна живой, так что придется тебя лишь усыпить, — продолжал Юбер. Теперь он был уже совсем рядом.

В следующую секунду Эмма ударила его ногой в колено, и он отшатнулся.

— Дрянь! — заорал охранник. Он стремительно прыгнул на нее сверху и вонзил ей в шею шприц.

И снова все стало расплываться у нее перед глазами. А Юбер наклонился над ней и с усмешкой проговорил:

— Тебе не стоило меня сердить. Что ж, теперь, пока ты будешь спать, я с тобой позабавлюсь. — Он повернулся и шагнул к двери — очевидно, собирался закрыть.

Но тут Эмма, собрав в кулак всю свою волю, приподнялась и всадила ему в спину нож. Охранник с пронзительным криком покачнулся и, конвульсивно дергаясь, повалился на пол рядом с Эммой. Секунду спустя глаза его остекленели, но Эмма этого уже не видела, она провалилась в сон. «Я снова подвела Ангуса», — промелькнуло у нее в голове.

* * *

Ангус пробудился с приливом энергии, наполнявшей его тело каждый вечер с заходом солнца. Но уже с первым вздохом он ощутил мерзкий запах свернувшейся крови, и этот запах мог означать одно: рядом с ним находился труп.

«Господи, только не Эмма!» — воскликнул он мысленно. А через несколько секунд, когда зрение его окончательно восстановилось, он медленно поднялся на ноги и осмотрелся. Металлическая фляжка лежала на полу. И еще — три неподвижных тела. Черт подери, что здесь произошло? Ангус бросился к ближайшему телу. Это оказался огромный мужчина с резаной раной в животе. Он был мертв, и от запаха его свернувшейся крови Ангуса затошнило.

Брезгливо поморщившись, он шагнул к двум другим телам. Невысокий тщедушный мужчина тоже был мертв; из его спины торчал нож. Кровь же его превратилась в скользкий студень, совершенно непригодный для употребления. А рядом с ним лежала Эмма, и ее сердце билось медленно и ровно. Ангус вздохнул с облегчением, но при взгляде на ее лицо от чувства радости не осталось и следа. Ублюдки! Лицо Эммы превратилось в сплошной кровоподтек. Ах, бедная девочка... Она, должно быть, боролась за жизнь, в то время как он спокойно валялся рядом, ни о чем не подозревая. Увы, он не мог защищать ее в дневное время.

Тут из винного подвала стали доноситься звуки — враг возвращался к жизни. Если бы ему хватило энергии, он мог бы сейчас вместе с любимой унестись отсюда подальше, но из-за голода у него было слишком мало сил.