Американец - Борниш Роже

После выступления директора в кабинете надолго воцарилась тишина. Все могли наблюдать полузакрытые тяжелые веки, волевой лоб борца, сломанный нос. Аудитория прониклась его непоколебимой верой, его желанием оздоровить колоссальную американскую нацию, очистить ее от итальянской нечисти, с самого начала процесса иммиграции соткавшей здесь зловещую паучью сеть.

— Необходимо схватить Мессину, — сказал Бордмэн. — Бейкер рассчитывал сделать это в Йеллоустоуне. Предупредил моего друга из полиции штата Вайоминг Мауса, который вместе с полицейским из Парижа специально прибыли в Джексон! Там Маус встретился с шерифом Клиппером, старым мечтателем с небольшими странностями, который великолепно знает местность, впрочем, как и свое оружие.

— Я все понял, — доброжелательно сказал Гувер. — Он влюблен в животных «и полевые цветы.

— На ранчо «Родео» для осмотра местности Клиппер отправил своего заместителя, способного успешно справиться с данной задачей. Мессины там нет. Ничего не подозревавший слуга в результате умело поставленных ему вопросов показал, что никогда не видел Рокко у сестры и деверя. Это серьезный малый, капитан рэйнджеров о нем хорошо отзывается. Вывод следующий: французский полицейский поделился бесплатно с нами лишь своими предположениями, в результате нами упущено драгоценное время!

— Это доказывает, — продолжил Гувер, — что никогда не стоит верить информации, полученной не нашей службой! Впрочем, Бейкер отметил, что очень интересно было увидеть французов за работой в Париже. В старых зданиях применялись устаревшие методы, полицейские — в фольклорных одеяниях, им недоставало только баскского берета и батона хлеба под мышкой. Он поведал также мне, что сотрудники различных служб проводили время, напиваясь в бистро и подшучивая друг над другом.

Ударная группа Эдгара Гувера обменялась веселыми взглядами. Их шеф знал, о чем говорил.

— Итак, — спросил Толсон, — что будем делать?

— Вы продолжаете поиски, арестовываете Гаэту и Мессину. В случае необходимости можно дезинформировать мафию, распространив слух о том, что Мессина будто бы является нашим информатором номер один. Остальным я займусь сам: позвоню Маусу с тем, чтобы он отправил ко мне французского полицейского. Я его поблагодарю за службу, и первым самолетом он отбудет в Париж. Не нравится мне, когда такие шутники суют свой нос в дела, до которых они еще не доросли. Итак, всего хорошего и до скорой встречи. Право, неплохой сегодня денек, господа.

Конференция завершилась рукопожатием. Оставшись один, Эдгар Гувер стал наблюдать из окна за освещенной солнцем Пенсильвания-авеню и разворачивавшимся здесь изо дня в день одним и тем же спектаклем. В какой-то момент он даже позавидовал спокойствию полицейского, регулировавшего поток машин. Зазвонил телефон прямой связи. Первый человек в ФБР протянул руку к аппарату. Это был главный штаб нью-йоркской полиции.

— Возмутитель спокойствия Мартин Лютер Кинг вновь заставил о себе говорить, господин директор. Это дело касается лично вас. Он вас обвиняет в поощрении расизма.

— Да, у меня есть такая слабость, — спокойно произнес Гувер. — Когда-нибудь мы с ним встретимся. Что еще?

— За последние сутки совершено большое количество изнасилований, нападений и убийств, два из которых в Бруклине. Наши сотрудники уже падают с ног от усталости.

Гувер пожал плечами и проворчал в трубку:

— Это работа Брайнда. Истории о падении нравов, мафия, ведь он в этом деле большой специалист, не правда ли? Передайте ему, что если появится информация о Мессине, то пусть пока его не трогает. Ведь ФБР тоже нуждается в осведомителях.

Моя неудача в Джексоне сильно отразилась на желудке. Появилась тошнота. Такое часто возникает от тоски или же сильной усталости. Напрасно пытался я себя успокоить, что каждый прошедший час, каждая минута приближали мою встречу с Францией; все это меня нисколько не ободряло. Я впал в состояние меланхолии и не мог не думать о том, что Рокко все-таки был на ранчо «Родео». Я устал спрашивать себя, какая причина, пусть даже самая необъяснимая, привела великолепную американскую полицейскую машину к сбою в работе. Водитель такси, отвезший Рокко на ранчо, был более чем категоричен и уверен в себе. Ничего не зная о деле, он подтверждал предположения Зампы, сформулированные им на допросе.

Единственно, что я никак не мог простить себе, так это то, что не поддался своему рефлекторному желанию сесть по долгу службы в машину сержанта Мортона и отправиться с ним на ранчо «Родео». Легко сказать, дело уже сделано. Но что же я мог предпринять без согласия на то шерифа Клиппера и капитана Мауса? Не я, а они излагали свою стратегию. Мне же нужно было просить у них и материальную поддержку, без которой все мои усилия были бы сведены на нет: ранчо семейства Беннетов находилось слишком далеко в глубине пустыни, для того, чтобы я мог там кого-либо выследить, не говоря уже об активных действиях.

Да, на борту вертолета, несущего меня в Шайенн, мне все представлялось не в самом лучшем свете… Я проклинал свою судьбу, бросал злобные взгляды на Мауса, который тоже ничего не говорил. Конечно, он как и Клип-пер был убежден в том, что Мессина никогда сюда не приезжал, но все же мне что-то указывало на то, что в душе он не был так спокоен, как хотел бы это представить.

В Шайенне начальнику полиции штата передали полученное радиосообщение. Моя миссия подошла к концу. Необходимо было отбыть в Вашингтон, принять слова благодарности лично от шефа ФБР Эдгара Гувера. Черт подери! После всех событий последних дней меня больше ничто не удерживало в Соединенных Штатах Америки, оставалось только заказать в Нью-Йорке билет на рейс авиакомпании «Эр Франс» для последующего возвращения во Францию.

В моем распоряжении оставался еще один день. Я снял номер в гостинице «Коммодор», где останавливался в Нью-Йорке и первый раз, когда только начинал работать. Позвонил инспектору Брайнду, якобы чтобы попрощаться с ним, но на самом деле, чтобы выведать у него что-либо конкретное по интересующему меня делу. Мне казалось, что американское расследование было окружено плотной завесой тумана, оставалось много неясного. Не все концы сходились с концами, уж в этом я был точно уверен…

Брайнд не мог на меня обижаться по поводу моего исчезновения и сотрудничества с ФБР в Лас-Вегасе; здесь я был полностью ни при чем. Тем не менее мне был уготован холодный прием, впрочем, как я и ожидал.

Следующий уродец принял меня так, как диктовало это сделать занимаемое им более высокое служебное положение. Процедил сквозь зубы:

— У вас был долгий разговор с Джун Бикмен. Вам надлежало предоставить мне хоть отчет об этой встрече. В этом случае мне не пришлось бы вас к нам вызывать.

Я пропустил упрек мимо ушей.

— Вы великолепно сыграли роль гангстера, господин Рене-усач! Примите мои поздравления. Вы были настолько убедительны, что мне пришлось продолжать допрос все утро, организовать ей очную ставку с официантками кафе, где вы с ней ужинали только для того, чтобы получить признание о ее встрече с вами! Вам не смешно?

Я лишь выдавил некоторое подобие улыбки, представив себе всю сцену: толстуха Джун вся в поту, затянута в узкую блузу, не закрывающую и одной четверти ее грудей… Розовая атласная юбка вот-вот треснет на мощных бедрах…

— Может быть, она поведала вам что-нибудь новенькое о Рыжей или Мессине?

— К сожалению, нет! — признался старший инспектор с недовольной гримасой. Пришлось даже пообещать ей, что буду сажать ее в кутузку семь раз в неделю, если она не захочет сотрудничать с нами… Но что с ней поделать, с этой бестолочью?

— У вас, конечно, ничего не получится, а меня она принимает за усатого уголовника, поэтому вполне могу зайти к ней перед отъездом!

Брайнд после непродолжительной растерянности смог взять себя в руки, посмотрел на часы, затем на меня и наконец решился:

— Неплохая мысль… Плохо то, что в это время она еще не вышла на панель, то есть на улицу. Она приступает к… работе только в восемь часов вечера. Сейчас еще шесть часов. Она должна готовиться.