Полночная злодейка - "Elza Mars"

— У тебя рабочие уставшие. Уверена, они не станут протестовать, если ты в облегчении их труда разрешишь мне сегодня отнести ужин в камеру тюрьмы, где находится Раптор…и тогда я сумею посмотреть на эту дикарку.

Мужчина вновь трудно засопел.

— Раптора заключили отдельно от других.

— Ох…это даже лучше.

Грузный мужчина издал вздох.

— Ну, я смогу разрешить тебе зайти в тюрьму и следить за ней до того мига, пока она будет есть из своей миски. — Мужчина захохотал, а затем опять издал вздох. — Но ты не забудешь о том обещании, когда своё получишь?

— О, мистер, не обижайте меня своим недоверием! — высоким тоном проговорила Клара, вытянув при этом руку, намереваясь провести ладонью по его вздувшейся выпуклости на штанах. — Было бы у нас больше времени, я бы расплатилась с тобой авансом, но…поскольку ужин уже готов, то… — куртизанка снизила тон голоса, — тебе известно, где я обитаю.

— В ≪Сильвии Коноссе≫, да? — Мужчина тоже зашептал в ответ: — Предстоящей ночью?

— Я уделю тебе предостаточно времени для настоящего развлечения… если твоя супруга разрешит.

— Моя супруга?! Эта престарелая колдунья? Пускай лишь посмеет меня задержать! — Повар замолк. — А если не разрешит, то познакомится с моим кулаком!

— Выходит, твой монстр большой?

— Конечно да, крошка. Но сперва я докажу, что могу держать слово. — Повар развернулся к стоящей неподалёку от него вспотевшей толстой женщине среднего возраста. — Маргарита, разреши… — Повар обернулся к Кларе. — Как твоё имя, малышка?

— Клара.

— Разреши Кларе сопроводить тебя, когда пойдёшь разносить ужин. Отправь её в камеру, в которой заключена Раптор.

Маргарита вскинула глаза на Клару:

— А вдруг страж поинтересуется, что она там забыла?

— Ответишь, что она — временно работает, что я нанял её.

Толстуха что-то проборботала.

— Что ты там говоришь, Маргарита?

Не ответив, она убрала со лба локон жирных волос и обратилась к Кларе:

— Бери эту бадью. Я провожу тебя до коридора, где сидит в камере Раптор. Думаю, сегодняшним вечером бедняжке будет не до еды.

Нагнувшись, Клара подняла тяжёлую бадью, поймав на себе маслёный взор повара.

— Услуга за услугу, милый, — прочирикала куртизанка, улыбаясь.

Женщина, удерживая бадью в руках, прошла через жаркую кухню и направилась к двери чёрного хода тюремного здания.

***

— Он здесь, Мария!

Марсела отпрянула от окна, которое выходило на улицу. Её сердце ритмично стучало. Женщине казалось, что она ждала его прихода целую вечность. И вот он явился, чтобы узреть её совсем не в замечательном виде: она задыхается, тошнит… Марсела постаралась поправить на своей фигуре платье из батистовой ткани, затем, паникуя, ринулась в кухню. Взяв полотенце, женщина намочила его в воде и промокнула им своё лицо, развернувшись к почти треснутому зеркальцу.

Невозможно было отрицать, что выглядит она совсем идеально: на лице бледность, скулы ввалились, глаза с чернотой под нижними веками были больше лица. Впав в отчаяние, Марсела со всей силы начала щипать свои скулы, затем разгладила их и, едва отойдя от зеркальца, оглядела себя с мизерного расстояния. Она исхудала. Утешиться можно лишь тем, что это скоро пройдёт. Из коридора раздался звук отпираемого замка, и Марсела напряглась. Стали слышны непонятные голоса, потом Мария зашаркала перед тем, как зайти на кухню. Лицо Марии чётче обозначилось морщинами, выражая неодобрение.

Натянуто и официально служанка объявила:

— Мистер Пуанти пожаловал и хочет вас увидеть, мисс! — Замолкнув, она тихо договорила: — Осторожнее, Марсела. Господин не в настроении.

От предостережения Марии Марсела застопорилась, но потом рывком помчалась по коридору. Женщина зашла в зал и увидела Жерома, который стоял спиной к ней. Видя его, она ощутила бескрайнее счастье. Жером возвратился, и она его любит! Всё наладится.

Марсела ринулась к нему.

— Жером, мой дорогой, я сильно тосковала по тебе.

Мужчина резко обернулся. Марсела не успела вскрикнуть от его багряной и алой физиономии, как он замахнулся и сильно отвесил ей пощёчину. Марсела отскочила, стукнулась бедром о стоявший стул около неё. Чтобы устоять, женщина захватила портьеру и внезапно почувствовала во рту привкус крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Голова её сникла, стоило Жерому подойти к ней впритык настолько, что женщина ощутила исходившую от него ненависть.

Его слова были наполнены ядом, когда он сказал в её лицо:

— Как вам хватило наглости на меня давить? Кто разрешил вам мне надоедать жалобами в ваших письмах? Как вы могли даже на миг допустить, что можете требовать больше, что я сам могу дать? Вы являетесь моей содержанкой, которую я купил и оплатил, и всё! Я разместил вас в этом особняке для удовлетворения своих желаний, как было до вас и как будет очень долго после того, как я забуду о вашем существовании! Вы тосковали по мне? — Жером хмыкнул. — Оповещу вас с радостью, что мне без вас было не тоскливо! Вы всего-то честолюбивая колдунья, которая жаждет владеть мной! Вот кем вы являетесь! — Марсела застонала, а изо рта Жерома продолжали вырываться хриплые оскорбления. — Вы что, нафантазировали себе, что я у вас подкаблучник, да? Вы рассчитываете, что я так потерял голову, жаждя вас, что можно руководить мной по своему усмотрению? Скажу, что вы не сумели обвести меня! Вы хорошо выполняли свои обязанности. И позабавили меня своими претензиями на любовь. Из вашей персоны, Марсела, я получил определённую выгоду! Пока моей дочери не было рядом, вы заполняли некую пустоту…временную пустоту…но, как происходит со всеми непресытившимися особами вашего типа, вам необходимо получать от мужчины всё больше. А с вашими письменными жалобами вы превзошли саму себя!

В мыслях Марселы что-то стало пульсировать, отчего она не могла и слова выговорить.

Женщина чуть сумела проговорить:

— Но-о…я вас люблю!

— Вы меня любите? Я ни разу не просил вас меня любить, да и не хотел этого! — Жером захохотал, наслаждаясь удовольствием от своего грубоватого тона. Он видел, что делает Марселе невыносимо больно, но не остановился: — Вы мне подходили! Я пользовался тем, что меня устраивало, но теперь я этим сыт. — Жером помолчал, оценивающе осмотрел её глазами. — Марсела, как давно вы в последний раз гляделись в зеркало? Вы страшно состарились. Объясните же мне, зачем мужчине, который не единожды доказывал губернатору и гражданам Аргоса свою незаменимость, спасителю греческих пиратов, который может иметь любую деву, какую лишь захочет… Зачем такому господину переживать о требованиях какой-то старой куртизанки?

Марсела смежила веки.

— Мой Бог…

— Неужто сейчас вы стараетесь давить на жалость, взывая к Богу! Понимаете ли, Марсела… — Жером грубо вцепился в её плечи, сильно встряхнул, стараясь её вынудить раскрыть глаза, пока он яростно смотрел на неё. — Не тратьте время попусту, ведь Богом являюсь я, и не старайтесь поставить надо мной иного Господа! — Жером резко отпихнул Марселу. Женщина сильно стукнулась, живот свело острой болью. Жером продолжал говорить: — Когда я покину этот дом, мне надо будет организовать последний этап другого дельца. Там тоже кое-кто думает, что сумеет победить меня, веря, что завладел самым дорогим мне существом! Но, как всегда, победа останется за мной, ведь Жером Пуанти не мешкает, если нужно сделать необходимые шаги, чтобы уничтожить врага окончательно и бесповоротно!

Марсела так и ничего не ответила, а Жером в очередной раз окинул её омерзительным взором:

— Стареющая шлюха…и что я увидел в вашей внешности в то время? — Жером вышел в коридор, взял шляпу, обернулся и договорил: — Я надеюсь, что вы с вашей выжившей из ума колдуньей-горничной оставите этот особняк к концу недели! Этого времени вам хватит, чтобы такой старой проститутке суметь отыскать себе другого покровителя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У Марселы не было сил шелохнуться и в тот миг, когда Жером захлопнул дверь за собой. В её голове не просто пульсировало, а стучало молотом, отдаваясь эхом, который поглащал в себя каждый звук. Женщина не ощутила, как пошло кровотечение. Она не услышала, что Мария закричала в испуге. Болевые ощущения внизу живота нарастали. Темнота окружила Марселу, и бедная госпожа рухнула на пол.