Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Георг Борн

Двор праздновал в Аранхуесе недавнее бракосочетание инфанты Марии, и все так веселились в знакомых нам великолепных залах и в парке дворца, как будто не существовало ни исповедален, ни Божьей кары.

Многочисленные ссылки и смертные приговоры были вскоре забыты, опасные люди находились далеко от столицы, а то, что говорили народ и их депутаты, не принималось в расчет, и обедневший граф Альтеро, заменявший придворного шута, делал это предметом пошлых комедий, в которых участвовали бедные гранды, получившие содержание из королевской казны.

Генерал-интендант Марфори, становившийся все более необходимым ее величеству, не заботясь о расходах, устраивал для двора самые экстравагантные развлечения, которым с жадностью предавались все члены королевского семейства, за исключением герцога Монпансье и его супруги Луизы, сестры Изабеллы. Посетив после долгого отсутствия мадридский двор, они стали держаться вдали от его разгульной жизни — то ли потому, что Антон Монпансье был чересчур экономен, то ли потому, что Луиза была слишком серьезна и сдержанна.

Многие враги герцогской четы очень ловко уверяли королеву, что ее сестра заигрывает с народом и своим поведением хочет приобрести его расположение.

Еще один человек не показывался со дня обручения Марии, тогда как прежде без него не проходил ни один праздник — молодой граф Теба.

Как всегда в таких случаях, все шептались, придумывая причины его внезапного исчезновения и рассказывали невероятные истории. Многие дамы двора имели виды на красивого богатого графа, который вдруг покинул свет.

Прошло несколько месяцев с того дня, как Рамиро привели на обручение инфанты, после того, как он признался ей в любви. Инфанта стала уже супругой того, кого предпочла графу Теба. Успокоившись и все обдумав, он после бессонных ночей должен был признать, что этой изменой избавлен от несчастья иметь женой легкомысленную кокетку. Он жалел графа Джирдженти, потому что почти наверняка мог предсказать, что Мария рано или поздно поведет себя с мужем точно так же, как поступила с ним.

«Прочь это унизительное воспоминание, — шептал Рамиро, расхаживая по комнатам своего дворца. — Я поддался тебе, слепо веря в тайное пожатие твоей руки, не подозревая, что и змеи носят короны! Я не хочу вспоминать о тебе. Ты совершила обман, еще

гнуснее тех, за которые ссылают на галеры, потому что употребила во зло мою любовь».

Рамиро вышел на балкон и окинул взглядом окрестности, освещенные последними лучами заходящего солнца. Он вспомнил развалины Теба, когда там хозяйничала старая Жуана, представил себе Марию во время их свидания в Меруесском лесу, и тот день, когда он приехал к ней с розой в петлице. Он вспомнил свое ночное возвращение, когда его манили две Марии. Рамиро увидел ее милое счастливое лицо, с каким она бросилась ему навстречу, и ее невинное детское кокетство. «Это была простая игра воображения, — произнес он про себя, — меня привлекала блестящая корона, я был безумен. Я пренебрег любовью Марии и уверен, что теперь придется многое преодолеть, чтобы вернуть ее».

Рамиро не находил себе оправданий. Если бы он пришел к Марии с той любовью, которую бросил под ноги инфанте, каким счастливым он мог быть теперь! Он закрыл лицо руками. Молодой, неопытный граф не заметил истинного чувства и дал завлечь себя, а потом осмеять королевской сирене.

Послышался стук в дверь.

Рамиро вздрогнул — кто осмелился нарушить его покой? Один из лакеев доложил, что с ним желает поговорить какая-то монахиня.

— Дай ей денег, и пусть идет с Богом! — приказал Рамиро.

— Она не просит милостыни, она хочет видеть господина графа.

— Странная монахиня, что же ей надо?

— Она говорит, что прислана из Мадрида с поручением от герцога де ла Торре.

— Как! Герцог де ла Торре теперь на Канарских островах!

— Я повторяю лишь ее слова.

— Приведи ее сюда, Диас, — приказал Рамиро лакею и прибавил: — Удивительное стечение обстоятельств. От герцога де ла Торре! Я должен выслушать монахиню.

Несколько минут спустя Диас возвратился, чтобы зажечь свечи в канделябрах, за ним следовала женщина, одетая в монашеское платье. Густая вуаль совершенно скрывала ее лицо, так что Рамиро, как ни старался, не мог его различить.

Монахиня молчала. Она ждала, пока удалится лакей.

Рамиро с любопытством глядел на монахиню, которая приблизилась к нему на несколько шагов, держа в руке изящную шкатулку из розового дерева.

— Извините, граф Теба, — произнесла она неуверенным голосом, —не вы ли тот дон Рамиро, который знаком с Энрикой и Марией?

— Да, это я, благочестивая сестра, что привело вас ко мне?

— Тайное поручение! Вы знаете, что королева разлучила герцога де ла Торре с его супругой.

— Герцог сослан, супруга его…

— Живет в замке Дельмонте. Так мне сказал один монах, прибывший несколько дней назад с дальних островов океана в Кадис, а оттуда в Мадрид. Я не знаю, где находится этот замок. Герцог сообщил монаху, что в миле от Мадрида живет граф Теба, который знаком с Энрикой и Марией — это были подлинные слова герцога и монаха, которые остались в моей памяти.

Рамиро с удивлением посмотрел на благочестивую сестру, фигура которой, хотя и была скрыта длинным широким плащом, бросилась ему в глаза.

— Какое же известие привез монах? — спросил он наконец.

— Я не смею сомневаться, что вы тот самый граф Рамиро! Но чтобы я с чистой совестью могла сказать, что в точности исполнила поручение несчастного герцога, назовите имя вашего отца.

Рамиро задумался, но потом признал, что опасения монахини совершенно справедливы.

— Перед вами тот самый человек, которого герцог де ла Торре назвал монаху, мой отец министр Олоцага!

— Благодарю вас за это сообщение, граф Рамиро, вы именно тот. Я счастлива, что нашла вас. Герцог де ла Торре дал благочестивому брату эту шкатулку, чтобы он передал ее в целости в руки его супруги. Вы знаете, что он находится под надзором и каждую посылку с Канарских островов раскрывают и обыскивают при дворе. Поэтому герцог предпочел переслать шкатулку тайным, но верным путем. Не согласитесь ли вы передать ее сеньоре" Энрике?

— Я охотно берусь исполнить это поручение, благочестивая сестра, благодарю за вашу предосторожность и доброту. Только назовите мне свое имя, чтобы я мог сообщить герцогине о благородной особе, так добросовестно исполнившей это поручение ее супруга.

— Позвольте мне умолчать о нем. Достаточно того, что я нашла вас и передала шкатулку. Вы ее получили и потому, не медля, отправляйтесь к герцогине де ла Торре. Не потеряйте эту вещицу и позаботьтесь о том, чтобы она не попала в чужие руки. Не раскрывайте ее, серебряный ключик Энрика найдет в конверте.