Песня любви - Сьюзен Хаувотч

—Причины, по которым мы согласились, не играют роли: она отправилась в поездку, доказав, что все мы заблуждались, — настаивал Дрю.

—Единственное, что получило подтверждение, так это ее немыслимая верность... и немыслимое упрямство, — ответил Клинтон. — И я склонен согласиться с Уорреном. Я и теперь считаю, что по-настоящему Кэмерона она не любила.

— Зачем тогда ей ждать шесть...

—Не будь полным ослом, Дрю, — перебил Уоррен. — Здешняя ситуация за все эти годы не изменилась. В городе не так уж и много холостяков, из числа которых она может подобрать себе мужа. Так отчего бы ей не подождать, пока не вернется Кэмерон? За это время ей просто не попался никто, кого бы она предпочла Кэмерону. А если б такой ей попался, так, бьюсь об заклад, мы бы глазом моргнуть не успели, как она бы из головы выбросила этого корнуэльца.

—Так чего же тогда она ринулась его искать? — продолжал горячиться Дрю. — Сможешь ответить?

—Скорее всего, ей показалось, что ожидание ее затянулось. Клинтон и я в этом мнении сошлись. Он собирался взять ее с собой, когда отправится в Нью-Хейвен навестить своих детей. Его теща все еще активно участвует в тамошней светской круговерти.

—Какая еще светская круговерть? — хмыкнул Дрю. — Нью-Хейвен ненамного больше Бриджпорта.

— Если это не подходит, так я планировал свозить ее в Нью-Йорк.

—Ты?

Усмешка у Уоррена стала явно угрожающей.

—Думаешь, я не имею представления, как надо женщину сопровождать?

—Женщину — да, но — не сестру. Какой мужчина к ней подойдет, когда рядом ты — зануда известный...

Это заставило Уоррена вновь вскочить на ноги, а глаза его сделались просто бешеными.

—Я тебе не зануда...

—Если вы двое перестанете друг друга подначивать, — ухитрился вклиниться Томас, даже не повысив голоса, — то, возможно, заметите, что отвлеклись от темы. Что и кто собирался сделать — сейчас уже не важно. Факт остается фактом: по всей видимости, Джорджи более несчастна, чем мы предполагали. Если уж она плачет... Ты ее спрашивал о причине слез, Дрю?

—О причине? — удивился Дрю. — Какая может быть причина? Разбитое сердце, говорю я вам!

—Но она тебе об этом сказала?

—Ей и не потребовалось говорить. В тот день, когда она меня нашла на Ямайке, то рассказала, что Малколм женился на другой. И тут же разрыдалась.

—Не похоже что-то, чтобы сердце ее было разбито, — заметил Клинтон. — Она ведет себя вроде как хозяйка, скажу я вам, и это после того, как в день возвращения избежала расплаты за то, что учинила. Эта чертова сегодняшняя вечеринка — тоже ее идея, и она с головой ушла в подготовку приема.

—Но ее же не видно здесь, внизу, все утро, так ведь? Наверное, прячется в своей комнате, потому что глаза опять зареваны.

Томас нахмурился.

—Пора кому-то с ней побеседовать. Клинтон?

—Да что я понимаю в этих чертовых сантиментах?

—Уоррен? — Однако прежде, чем тот собрался с ответом, Томас со смешком проговорил: — Нет, лучше не тебе.

—Я могу, — с неохотой предложил Дрю.

—Когда единственное, на что ты способен, это строить предположения, и превращаешься в кисель, когда видишь несколько слезинок? — усмехнулся Уоррен.

Прежде чем они затеяли новую перепалку, Томас поднялся и направился к двери, по дороге проговорив:

—Поскольку Бойд, скорее всего, спит после того, как вернулся под утро, я думаю, беседовать придется мне.

—Успехов тебе, — напутствовал его в спину Дрю. — Ты, похоже, запамятовал, что она до сих пор зла на тебя?

Томас задержался, чтобы взглянуть на Дрю.

—А тебе приходило в голову, почему?

—А чего тут приходить — она не хотела отправляться в Англию, надеялась, что поедешь ты.

—Вот именно, — ответил Томас. — А это означает, что ей безразлично, увидит она когда-нибудь Кэмерона или нет. Ей просто хотелось, чтобы дело прояснилось.

—Ну и чертовщина, — проговорил Дрю после его ухода. — Неужели это все действительно так?

Уоррен не мог упустить такой возможности:

—При том, как мало ты знаешь о женщинах, мне просто удивительно, Дрю, что ты уже не девственник.

—Я? — задохнулся Дрю. — Ну, по крайней мере, когда мы расстаемся, у них на лицах обычно улыбка. Удивительно, как с тобой женщины не околевают от холода в постели!

Для подобного обмена репликами они оказались слишком близко друг от друга. Единственное, что мог сделать Клинтон, это истошно крикнуть:

—Поаккуратнее с этой чертовой мебелью!

30

—Томас! — воскликнула Джорджина, подняв уголок лежащего у нее на глазах промокшего платка и обнаружив, что к ее постели подходит не служанка, а ее брат. — С каких это пор ты входишь ко мне в комнату без стука?

—С тех пор, как я стал сомневаться, что меня здесь ждут. Что это у тебя с глазами?

Отшвырнув платок на столик возле кровати, она спустила ноги на пол, чтобы сесть.

—Ничего особенного, — едва слышно пробормотала она.

—Тогда с тобой что? Ты до сих пор в постели. А знаешь, который час?

Это заставило ее бросить на него свирепый взгляд.

—Я уже вставала. Это что, похоже на мою ночную рубашку? — спросила она, указывая на ярко-желтый домашний халатик.

—Стало быть, ты так обленилась во время своих последних путешествий, когда палец о палец не ударяла?

Она аж рот раскрыла, затем раздраженно поджала губы.

—Так что все-таки тебе надо?

—Узнать, когда ты снова начнешь со мной разговаривать.

Говоря это, он улыбнулся, присел в ногах постели и прислонился к спинке, повернувшись к ней лицом. Она не обманывалась. Ему нужно было что-то еще. Однако всякий раз, когда Том начинал подходить к делу издалека, дело это неизменно оказывалось щекотливым или неприятным, а ей сейчас очень не хотелось обсуждать ничего такого.

Что касается того, начнет ли вновь с ним разговаривать, то она уже решила объявить ему, что он прощен и не несет никакой вины, при этом сделать это прежде, чем станет известно о ее состоянии — таким образом, он не будет ощущать, что частично ответственность лежит и на нем. Но он и вправду в этом не повинен. Если бы она действительно хотела, то могла бы удержать Джеймса Мэлори от близости с нею, однако она не захотела. Совесть ее может быть тому свидетельницей.

Пока он здесь, можно уладить недоразумение.

—Прости меня, Томас, если я ввела тебя в заблуждение, и ты решил, что я на тебя сержусь. Нет же, тебе это известно.

—Но не у меня одного сложилось такое впечатление. Дрю меня убеждает...

—Дрю чересчур мне покровительствует, — настойчиво продолжила она, причем в тоне ее сквозили нотки отчаяния. — Честно говоря, на него не похоже, чтобы так вникать в наши дела. Просто диву даюсь, отчего это он...