Все оттенки черного - Вадим Панов

– Кстати, – Инга весело посмотрела на Артема, – все забываю спросить: к тебе приходил Эдуардик?

– Ага, – нехотя признался наемник.

– И что ты с ним сделал?

– Отправил в путешествие. – Артем посмотрел на часы. – Как раз сейчас он должен подлетать к точке назначения. – Наемник помолчал. – Надеюсь, ему весело.

Шум винтов перекрывал все остальные звуки. И только тяжелый летный шлем, который выдал Эдуардику молчаливый пилот, спасал от бесконечного и непрекращающегося рева винтокрылой машины.

– Тайга.

Молодой человек, впервые в жизни попавший в Сибирь, жадно разглядывал безбрежный лесной ковер, изредка прерываемый башнями скал, блюдцами небольших озер и лентами рек.

– Тайга, говорю, – сообщил он пилоту.

– Угу. – Пилот, плечистый здоровяк в форменной кожаной куртке, не отличался словоохотливостью. Весь путь, а летели они довольно долго, пилот молчал, изредка насвистывая себе под нос незнакомые Эдуардику мелодии. Все попытки разговорить его оказались безуспешными, но молодой человек не сдавался:

– Долго еще?

– Скоро.

– Вы здесь часто летаете?

– Нет, – неохотно ответил пилот. – Места глухие, не живет здесь никто. Чего случись – не выберешься.

Все, как обещал Артем. Эдуардик покачал головой и посмотрел на расстилающуюся под ним тайгу чуть по-другому. С опаской. Там, в Москве, в уютном и кондиционированном офисе «Неприятных ощущений», путешествие по этой дикой земле выглядело романтично и забавно. Но теперь, когда последняя дорога осталась в нескольких часах лета, молодой человек ощутил нарастающее беспокойство.

«Случись чего, не выберешься».

Он погладил плечо, в которое ему вогнали датчик здоровья, и вздохнул: надеюсь, это не было шуткой.

«Я справлюсь. Инга еще поймет, что я…»

Огромный таежный океан не воспринял имя «Инга». Оно ни о чем ему не говорило. Был только он, Эдуард Пупырышкин, самолюбие которого толкнуло его на это безумное предприятие. Какая разница из-за чего?

Пилот снова засвистел и плавно повел вертолет на посадку:

– Добрались.

Молодой человек отвлекся от своих мыслей и огляделся. Машина приземлилась на большой поляне, окруженной густыми зарослями тайги. Двигатель пилот выключать не стал.

– Все, парень, твоя остановка.

– Здесь даже нет никакого домика?

– Говорю же, никого здесь нет. – Пилот пожевал губами. – Видишь вон ту скалу?

Молодой человек напряг зрение и с трудом различил на горизонте каменный силуэт.

– Вижу.

– Для тебя она четко на севере, – сообщил пилот, – как маяк. Полярную звезду знаешь?

– Ну… – Эдуардик не успел ответить.

– Она тоже на севере. Минуешь скалу, пойдешь по звездам. Так вот, – пилот почесал затылок, – километрах в ста отсюда наткнешься на озеро. Его сразу узнаешь: там вокруг ни одного дерева, голые скалы. Так и называется: Голое озеро. Посреди него будет островок. Один-единственный, так что не спутаешь. Ровно через семь дней на этом островке я буду тебя ждать. Бывай.

Эдуардик снял шлем, но что-то его насторожило:

– Послушайте, а припасы?

– Какие припасы? – удивился пилот.

– Ну, еда с собой.

– А тебе о ней говорили?

– Нет, но я думал…

– Парень, я делаю то, за что мне заплатили, – усмехнулся пилот. – Я тебя привез сюда и через семь дней заберу с Голого озера. А все твои припасы вот здесь. – Он достал из-под сиденья маленький зеленый рюкзак. – Это все, что велели тебе дать с собой.

Мрачный лес, малюсенький рюкзачок и путешествие по звездам заставили Эдуардика задрожать и вцепиться в ручку двери.

– Я передумал! Я никуда не пойду! Возвращаемся!

– Об этом меня тоже предупреждали, – вздохнул пилот и ловко обхватил молодого человека за плечи. – Все оплачено, парень, отказываться поздно.

– Я тебе заплачу!! Я дам денег!!

Эдуардик с ужасом почувствовал, как сильные руки отрывают его от кресла и вышвыривают из вертолета.

– Увидимся через семь дней!

– Заберите меня отсюда!!

Машина стала резко набирать высоту, и пилот выбросил в окошко зеленый рюкзак.

– Бывай!

Деревянная панель отошла в сторону, и девушка медленно вошла в кабинет, остановилась, опершись на стол, вздохнула и вздрогнула, когда из потайной комнаты раздался тихий жалобный стон.

– Зорич!

– Иду!

Анна выпрямилась, поправила наброшенный на плечи тонкий шелковый халат и прошлась по кабинету. Из потайной комнаты снова послышался стон.

– Мне показалось, или сегодня ты не получила всего, на что рассчитывала? – Зорич закрыл панель и стал стягивать пропитанный кровью балахон. – Хотя я старался.

– Она дала меньше силы, чем обычно, – признала Анна, – но, учитывая, что я использовала мальчика во время «Притяжения Дракулы», и наши ночные дела, мне вполне хватило.

– Отлично. – Старик швырнул балахон в угол и, оставшись в одних черных шароварах, развалился в кресле. Несмотря на возраст, его загорелое, пышущее здоровьем тело поражало великолепной мускулатурой. – Тебе хватит сил, чтобы закончить все наши дела? Мы должны устранить Веру сегодня, обязательно сегодня, теперь, когда Куприянов полностью наш, ждать больше нельзя. И еще… – Он кивнул в сторону потайной комнаты. – Ты видела, что ей очень плохо.

– А насколько плохо? – шепотом спросила девушка. – Как ты оцениваешь ее состояние?

– Очень плохо, – повторил Зорич. – Максимум один сеанс.

– А потом…

– А потом мы останемся ни с чем, – оборвал ее старик. – Поэтому для нас жизненно необходимо сегодня же отделаться от куприяновской жены!

– Я разберусь с Верой, – тихо сказала Анна. – Осечки больше не будет.

– Надеюсь. – Черные стекла очков уставились на девушку. – Что-то не так?

– Ты знаешь что. – Анна нервно обхватила свои плечи руками. – Артем и Инга. Именно их нарисовал Аркадий Ивов. Я уверена.

– Ах это. – Зорич пренебрежительно махнул рукой. – Мы знаем, что твой Ивов обладал очень острыми чувствами. Возможно, он просто предвидел твою встречу с этими людьми.

– Они опасны. Я не могу тебе объяснить, но, поверь мне, они опасны.

Анна действительно нервничала. Появление этой пары ошеломило, она не ожидала, что Ивов так точно предугадает события, и теперь предостережение мертвого художника звенело в ушах девушки. Но было еще кое-что, о чем она не сказала Зоричу.

Зов. Всю ночь Москву окутывал бесконечный телепатический Зов, и Анна знала, что он искал ее, требовал, не ждал, а именно требовал от нее отклика, и девушке пришлось приложить массу сил, чтобы затаиться и остаться незамеченной.

«Нас много. Мы держимся вместе». – Еще один мертвец, Лазарь.

Его друзья ищут ее. Анна вспомнила, что говорил епископ о своих друзьях: «Мы живем в ночи», а значит, и искать ее они будут только ночью.

– Зорич, – решительно произнесла девушка, – я покончу с Верой, но мы должны сегодня же покинуть Москву.

– Как это покинуть? – удивился старик.

– Уехать, улететь, уплыть, но именно сегодня. До захода солнца. Если ты откажешься, я уеду одна.

– Ты хочешь уехать из города насовсем?

– Не обязательно. – Анна нервно прошлась по кабинету. – Хотя бы на месяц, а лучше на полгода. Возьмем с собой Куприянова и устроим отпуск. Здесь все должно успокоиться.

– Что «все»?

– Я объясню тебе потом. Сегодня, в самолете, а пока просто поверь.

– Хорошо, – медленно сказал старик. – Сделаем так, как ты хочешь. Сейчас ты занимаешься Верой.

– Да.

– Но тогда я, с твоего позволения, разыщу Ингу и вышибу из нее все, что она знает.

– А если она ничего не знает? – слабо улыбнулась Анна.

– Тогда я просто вышибу из нее дух, – развел руками Зорич. – Чтобы тебе стало спокойнее. У меня сердце разрывается, глядя на то, как ты маешься.

– Зорич, Зорич, дело не только в Инге.

– Начнем с нее. А вернемся, раздавим всех остальных.

– Милый и смелый Зорич, – Анна подошла к старику, нежно провела рукой по его голове, погладила могучие плечи. – У меня очень странное чувство. Странное, плохое.

– Ты боишься?

– Это не страх. – Она крепко прижалась к старику. – Мне кажется, что мы больше никогда не увидимся. Никогда. Никогда.

Голос девушки дрогнул.

– Мы всегда будем вместе, – тихо произнес Зорич. – Что бы ни случилось, наши души всегда будут вместе. Всегда. Навсегда.

– Никогда…

– Навсегда…

Рука старика легла на талию Анны, вторая нежно погладила мокрую от слез щеку девушки, стройную шею, высокую грудь.

– Зорич, любимый…

Тонкий шелк халата скользнул на пол.

Его разбудила трель мобильного телефона. Противная и пронзительная, почему он не отключил проклятую трубку? И почему они так долго трезвонят? Ведь если не отвечают, значит, не хотят! Или не могут! Телефон не унимался. Сволочи!

Трубка обнаружилась в кармане пиджака, пиджак – на полу. Куприянов поднес телефон к уху:

– Да?

– Доброе утро, Константин Федорович. – Маминов! Мерзавец! – Вы можете сейчас говорить?