Гипнотизер в МВД: игры разума - Алим Тыналин

Федька жениться не хотел. Гонял по совхозу на мотоцикле. Работал мусорщиком в городе. Напившись, дебоширил и часто дрался с другими парнями.

Вскоре деньги у них кончились и совершили первую акцию. Федька узнал от знакомых, что в один из рязанских магазинов по продаже аудиотехники поступили «левые» магнитофоны. Если их украсть, в милицию никто не сунется. Почему бы не срубить легких деньжат?

Сказано - сделано. Федька уговорил легковерного брата. Как-то ночью они вдвоем разобрали стену магазина и вытащили оттуда двадцать коробок с магнитофонами. Когда принесли домой, то онемели от радости.

Магнитофоны были импортные, немецкие. Дорогущие. Когда братья толкнули их, то заработали кучу денег.

— Я тебе говорил, что мы станем богачами? — сказал Федька. — Держись меня, не пропадешь!

Всю добычу прогуляли в Москве. Жене с ребенком Колька отдал только жалкие крохи. Очень скоро деньги понадобились снова. Братья совершили еще пару краж и каждый раз легко уходили от наказания.

Но деньги каждый раз таяли еще быстрее. Сейчас они в долгах. Причем перед очень серьезными и опасными людьми. Надо было что-то делать и Федька быстро нашел выход.

Они должны срубить самый большой куш в жизни. Чтобы потом никогда не заботиться о деньгах.

И вот теперь Николай, пройдя по улице до конца квартала, остановился перед зданием Краскомбанка. Оглянулся и направился вперед.

Глава 25. Черный нал

Мы вышли с территории театра под открытым небом. Пошли по парку.

Вокруг пахло дождем. Дети в курточках бегали возле маленького прудика.

— Подожди, дай угадаю, — сказал я, взяв девушку за руку. — Самая плохая новость для тебя, конечно же, связана с работой. Что у вас там стряслось? Это связано с текучкой или что-то новенькое? Пиковый король? А, нет. Что-нибудь по «грибнику», может, он убежал? Тоже нет.

Говоря все это, я следил за микродвижениями мышц лица Белокрыловой. Я же говорил, у нее очень выразительная мимика.

И чем больше она старалась скрыть свои мысли, тем яснее они видны мне. Аня поджала губы и отвела глаза.

— Неужели что-нибудь случилось по Куприянову? — продолжал стрелять я наугад. Одновременно я нащупал пульс на запястье Белокрыловой. Бился чуть быстрее обычного. — Ах, нет. Тоже не то. Что же это может быть?

Шефиня раздраженно выдернула руку.

— Может, хватит уже строить свои дурацкие догадки? Выслушаешь меня? Перестанешь кривляться?

Я не стал препятствовать.

— Ладно, как скажешь. Вот только зря думаешь, что это кривляние. Я должен постоянно тренироваться. Всегда и везде. А что касается твоей новости, то это…

— Убежал Шигаев из шайки Рыбачьего, — перебила Белокрылова. — Остальных мы всех накрыли, а он убежал. Можешь не утруждаться, ты бы никогда не догадался.

— Да, действительно, — пробормотал я. — Насчет этой компании я вообще ничего не знаю.

Мы пересекли парк и вышли на улицу. У обочины стоял «Газик». Михалыч, как полагается, за рулем.

— Ну, рассказывай, — сказал я, когда мы уселись. — Что он там сделал? Хотя, давай я теперь попробую угадать…

Но Белокрылова не стала меня ждать. Почувствовала, что снова надела на шею мне хомут и может распоряжаться.

— Нет уж, хватит нам играть в эти твои игры, — снова перебила она. — Давай я просто расскажу, что произошло.

Но я не хотел уступать деспотичной начальнице. С такой, как Белокрылова, всегда надо быть начеку. Стоит только дать ей слабину и она усядется на шею, будет повелевать, тянуть за уши и поворачивать меня в нужную сторону, как послушного осла.

— А что там рассказывать? — спросил я. — Все и так понятно. Этот, как его, Шигаев убежал, а вы хотите допросить его сообщников. Узнать, где у него есть убежище. Что тут непонятного?

Судя по тому, как вздрогнули плечи Михалыча, он явно веселился. Наверняка, когда они ехали сюда, Белокрылова сказала шоферу, что я никогда не угадаю, что им от меня надо. И вот сейчас, судя по ее слегка уязвленному виду, я попал в точку.

— Ладно, умник, — сказала она и отвернулась к окну. — Ты просто молодец, признаю это. Не только заставил меня извиняться, но еще и узнал мои мысли. Хорош, очень хорош, что сказать?

Она смотрела в окошко, вроде бы обиженная, но я видел, что на самом деле девушка улыбается. Остаток пути мы молчали и только когда мы вышли из машины возле здания ГУВД, Белокрылова стукнула меня кулачком в бок и сказала:

— Хватит уже экспериментировать надо мной. Упражняйся на преступниках и зрителях.

Ну что же, вот она почти улыбается. Для этой железной леди это великое достижение.

— Я должен тренироваться всегда и везде, — строго ответил я и открыв дверь, пропустил даму вперед. — Пожалуйста, прошу.

— Кстати, а кто эта девушка, которая смотрела тебе в рот на концерте? — как можно безразличнее спросила Аня, когда мы шли по коридору. — Твоя новая ассистентка?

Я уловил, однако, интерес в ее голосе.

— Да так, энтузиастка, — ответил я еще безразличнее.

Мы вошли в кабинет и я приветствовал сотрудников. Все было, как обычно. Аксаков изучал документы с мрачным лицом. Терехов пил кофе, а Наварская печатала на машинке с сумасшедшей скоростью, как только ногти не сломала.

Когда я вошел, они разом синхронно глянули на меня и ничего не сказали. Я поздоровался и заметил, что Терехов улыбается, а Аксаков сделался еще мрачнее.

— Ну, пойдем допрашивать членов шайки, — сказала Белокрылова. — Времени мало.

— И даже кофе не дашь попить? — горестно воскликнул я.

Самым главным источником информации был Локтев. Суровый тип, плечи в наколках, сидел в одной майке и тренировочных штанах, бравируя своей закаленностью и непробиваемостью. Пристально наблюдал за нами, но по тому, как он быстро кидал взгляды по сторонам и ерзал на месте, я понял, что ему не так уж и комфортно сидеть тут. Он опасается за свою жизнь, за то, что получит очень большой срок, а то и вовсе его приставать к стенке. И хочет избежать этого.

Я не стал садиться, а подошел к Локтеву вплотную. Поздоровался, задержав его ладонь в своей руке. Потом спросил:

— Ну как, дружище, ты хочешь скосить себе срок? Я ведь вижу, что хочешь. У тебя все признаки волнения. Хотя ты вроде уже матерый волк. И должен был