В любви и боли. Прелюдия - Евгения Владон

- Да потому что это твои фотографии, Элл! Если ты из мусора умудряешься создавать фотошедевры, что уж говорить о живых людях?

Моя рука потянулась к голове и сходу обхватила воспалённый лоб всей пятернёй.

Тупик? Что там идёт за тупиком? Кирпичная стена, об которую не грех стукнуться со всего разбегу?

- Господи, да что же ты такого успела в нём узреть с дальнего угла кафетерия? Как вообще можно что-то разглядеть, даже просто приблизившись и впервые в жизни взглянув в лицо абсолютно незнакомому тебе человеку? Скажи мне на милость, ЧТО? Что ты в нём вообще умудрилась разглядеть, и почему это смогло ускользнуть от моего собственного внимания? Мы с ним вместе провели далеко не один час, и это в мои профессиональные обязанности входит читать по лицам людей, как по раскрытым книгам и видеть их сущности насквозь.

И да, мне хотелось в это верить, особенно после сегодняшней фотосессии. Ведь мне практически удалось залезть в голову Дэниэла и кое-что там рассмотреть, а то и почувствовать, пусть при этом поверхностно и вскользь. Саманта не может переиграть меня на моей же территории. Она не была с нами, она не видела Дэна так, как видела его я, и уж тем более не ощущала. Да кто ещё смог бы всё это пережить и пропустить через себя. Такие вещи открываются единицам, и Саманта Грин, увы, не входит в их число.

- И что же он за человек? – короче, хватит ходить вокруг да около! – Давай, колись, признавайся, что там у тебя за скрытые способности эмпата и экстрасенса – два в одном? Он психопат? Маньяк? Секс-маньяк? Или киборг, засланный из будущего сверхумными машинами для уничтожения Сары Коннор и её неродившегося сыночка – спасителя всего человечества?

- Если бы ты сама не была настолько ослеплена его эффектной внешностью и заболтана его подвешенным язычком супер-мачо, могла бы догадаться и без моих подсказок. Элл, твою мать, разуй уже свои глаза! Без пяти минут, как обожглась об одного бабника и вот с дуру лезешь на крючок к другому! У него же на лбу большими неоновыми буквами отсвечивает: «Да, крошки, летите на мой гипнотизирующий огонёк «удильщика», я с радостью проглочу вас всех!»

Я всё-таки рассмеялась. Это было нечто. Шекспир отдыхает. Перед столь весомым аргументом не устоит даже дедушка Фрейд, что там мои тараканы. Похоже, Сэм попутала с выбором специализации по призванию. В архитектурном ей точно не место.

- И это всё? Это всё, что заставило тебя взбычиться, встать на рога и подписать окончательный приговор Дэниэлу? Бабник?.. Господи! – я вытаращила глаза и возвела их к потолку, уже не зная, как ещё более доходчиво продемонстрировать свой шок от полного неприятия слов Саманты.

Крыша тихонечко шуршала шифером, но пока оставалась на месте.

- Элл, он не просто бабник. Он взрослый, давно сформировавшийся мужик. Алек Митчелл на его фоне – неоперившийся цыплёнок. А ведь именно Митчелл довёл тебя до отчаянного решения бросить колледж и сбежать в монастырь на край света. Забыла, как мы с девчонками тебя успокаивали, отпаивали мартини и упрашивали не дурить и остаться? Короткая же память у вас однако, мисс Льюис. По-твоему, я должна теперь молча сидеть в сторонке и наблюдать, как ты пристраиваешь свою голову под колёса очередного трамвая?

Доводы Сэм выглядели вполне даже разумными и обоснованными – при иных обстоятельствах, что называется, хрен прикопаешься. Но! Мой иррациональный поклонник прекрасного и извечный фанатик веры в наивысшие человеческие добродетели упирался всем конечностями и теми же рогами с завидным упрямством непримиримого противника, под стать той же Саманте Грин. Столкновение мнений? Нет, скорей двух не в меру своенравных противоположностей. В этом случае, можно сказать, наши силы были равны. Я хоть и считала себя слабым в эмоциональном плане соперником, но, если не чувствовала угрозы своим чувствам и нервам, то могла отстаивать свои приоритеты до последнего, хоть сутками напролёт. Да и Сэм на нынешнем этапе нашей с ней заматеревшей дружбы уже давным-давно утратила какую-либо власть над моей нестабильной натурой, поскольку с близкими людьми я не испытывала какого-либо дискомфорта при общении. Я всегда ощущала себя в такие моменты достаточно раскованно и уверенно, так сказать, пребывая в своей тарелке и оставаясь самой собой, и тоже могла заболтать любого, кто так неосторожно подворачивался под мой развязанный язык.

- Что же ты о том же Митчелле вначале ничего подобного не предъявляла? Или забыла, как всячески меня поддерживала, искренне за меня радовалась, хлопала от восторга ладошками: «Ах, сам Алек, мать его перетак, Митчелл запал на нашу малышку Эллис! В раю произошёл переворот!» - «Элл сорвала джек-пот, прищемила каблучком самого Митчелла!» - «Элл – величайшая целительница, благословенная самими небесами! Возвращает на путь спасения самых конченных негодяев и неисправимых грешников! Её пора канонизировать ещё при жизни!» Где ты была со своими пророческими предсказаниями и предупреждениями мировых масштабов, когда я едва не с твоей подачки лезла головой в то болото? Или на этот раз вдруг решила поменять тактику и реабилитироваться в собственных глазах? Пытаешься замолить старые грешки за счёт новых возможностей? А ты уверена, что и в этот раз не попутала с правильным выбором.

Я прервала свою возмущённую тираду, когда поняла, что меня уже начало заносить. Защитная реакция? Реверсивная психология? До чего я вообще дойду, если не остановлюсь? Ведь я собиралась сказать совсем о другом. Убедить Сэм, что не собираюсь думать о Дэниэле, как о возможном кандидате в бойфренды или о мужчине своих грядущих мучительных грёз. Он моя модель, мой рабочий инструмент, который помогает мне в моей дипломной работе, не более! Но тогда бы это было наглой ложью, особенно после нашего с ним недавнего расставания.

Соврать или признаться в истинных чувствах? Что я не вижу в Дэне и слабого намёка на Алека Митчелла? Что для меня это совершенно разные люди, и тем сильней меня тянет к Дэниэлу. Всё равно что сравнивать божий дар с яичницей. Да он вообще ни на кого не похож, по крайней мере на тех, с кем мне приходилось сталкиваться по жизни или знакомиться хотя бы вскользь. Да, он взрослее и опытней, его врождённой атараксии можно только завидовать молча в тряпочку, либо любоваться со стороны невозмутимым самообладанием и завидной способностью скрывать все свои истинные мысли и чувства. Возможно, он уже не просто так приходит второй день подряд в нашу студию и далеко не на общественных началах. Не удивлюсь, если он это делает как раз из-за меня и даже строит на мой счёт в своих фантазиях какие-то конкретные планы – это часто мелькает в его взгляде. Вернее, проскальзывает в определённые моменты в его частично отсутствующем взоре, когда он этого не замечает или думает, что я не вижу, пока смотрит на меня слишком… глубоко.