В любви и боли. Прелюдия - Евгения Владон

Но уж чего я действительно не могу разглядеть в его глазах, чёрт возьми, так это пустого равнодушия. В нём абсолютно ничего нету от других парней, как будто его от них отделяет целая пропасть и далеко не во временном отношении. Он… он словно достиг исключительной целостности и завершённости. Он именно в том возрасте, когда молодость пересекается с той формой жизненного взросления, при которой поиски развлечений на стороне в угоду физиологическим потребностям теряют какие-либо первостепенные приоритеты. «Кто знает, может мы оказываем взаимную помощь друг другу.» - такое не говорят с целью урвать быстрый перепихон, после которого можно смело уезжать в закат на чёрном байке ни разу не обернувшись назад. Ведь у него была возможность там на аллее под деревьями не только меня поцеловать, но и… Да, да, каюсь! Теперь я готова признаться в этом хотя бы себе. Поцелуй он меня тогда и если бы мне понравилось (в чём я нисколько не сомневалась), я бы без боя отдалась ему прямо под тем деревом, под окнами нашего общежития.

Как тебе такой расклад, Саманта Грин, а?

- Я пытаюсь предотвратить твоё пугающее рвение опять лечь на рельсы, Элл! – Сэм старается говорить относительно ровным, якобы безэмоциональным голосом, но я всё равно вижу, насколько сильно мои слова задели её за живое, и тем противней мне от себя самой (умница, Эллис, уже готова поссориться с лучшей подругой за абсолютно незнакомого тебе мужика!). – Мне страшно за тебя не потому, что ты можешь куда-то вляпаться, а потому, что это произойдёт с подачки человека, о котором тут никто и совершенно ни черта не знает. Одно дело Митчелл. Мне ничего не стоит подняться прямо сейчас в его комнату и прищемить ему яйца ящиком письменного стола. И другое – этот твой… Дэниэл. Это же… взрослый и здоровый во всех смыслах мужик! Митчелл рядом с ним – как глиста с сосками, даже смотреть не на что, раз уж на то пошло. Я уже молчу о разнице в мыслительных функциях и отличительной форме физиологических потребностей. Он скрутит тебя за считанные мгновения, ты и пискнуть не успеешь. А с твоим запредельным уровнем доверия, ты превратишься в его дрессированную собачонку ещё быстрее, чем у него успеет возникнуть желание нацепить на тебя ошейник.

- Бога ради, Сэм. Ты уже бредишь!

- Брежу, серьёзно?

- Да! Бредишь, гоняешь белочку, откровенно тупишь и лезешь на стенку. Шизофрения с паранойей в чистом виде!

- Тогда не говори потом, что я тебя не предупреждала!

- О, нет, что ты! Я даже запишу, заламинирую и повешу в рамке над кроватью!

- Вот именно, запиши! А ещё лучше отксерокопируй и поделись со своим Мэндэллом. Предупреждаю, если он что-нибудь тебе сделает, я молчать не стану. Буду главной свидетельницей на суде против него и первой, кто подаст на него туда иск!

- Психопатка!

- Наивная дура!

Предупреждение «свыше» номер один. Твоя лучшая подруга решительно и беспросветно настроена против вашего будущего общения.

Видимо, мне было мало собственных переживаний по данному поводу, походивших на тот момент на вселенский хаос из разнополярных мыслей и чувств. Почему бы ко всему прочему не встряхнуть их дополнительно со всей дури и что мочи, а, главное, пожёстче, чтобы замутилось по самое нехочу?

Сколько я не расспрашивала Сэм и не распытывала, она так и не могла толком объяснить, откуда в ней вообще взялось столько предвзятостей к Дэниэлу. Постоянно давила на интуицию и какие-то эфемерные предчувствия. Впрочем, подобный расклад собственных отношений к Саманте Грин не смог растолковать и сам Мэндэлл. Как выяснилось позже, их чувства к друг другу оказались обоюдно взаимными. При чём на чисто голых инстинктах и подсознательных ощущениях – антипатия в чистом виде, не прибавить, ни отнять.

***

Не даром говорят, беда не ходит в одиночку. Знак свыше номер два не заставил себя долго ждать, последовав сразу же за выбрыком Сэм буквально на следующий день. А вот здесь без вступительного предисловия, увы, не обойтись.

Имя Алека Митчелла, мелькавшее тут уже не первый раз, думаю, должно было вызвать, как и некий интерес, так и ненавязчивое желание, узнать каким именно боком он клинился в эту историю.

Мне бы очень хотелось сказать, что это так всего лишь разовый выхлопной выброс посреди чистого горного воздуха, но, увы, парочкой искромётных фраз здесь не обойдёшься.

Если судить по предыдущим высказываниям об этой личности, можно с лёгкостью догадаться, кем же по своей сути являлся этот пизд*бол Митчелл (прошу прощение за откровенную грубость, но более точного эпитета ему и не подберёшь). В общем, он бы тем самым парнем, которому удалось пропустить меня через классический набор первых серьёзных отношений между столь ещё юными, как мы созданиями. И в эти отношения, как правило, входило обязательное занятие сексом, предсказуемое зарождение высокодуховных чувств, именуемые в простонародье громким эпитетом «Любовь» и неизбежное расставание на почве «Крошка, я никогда тебя не любил, а трахаться с тобой мне уже порядком наскучило.» (надо же, похоже, у меня-таки получилось уложиться в один абзац.)

Ну, и дальше, по списку, в своём неизменном клише.

Уже в те дни я страстно мечтала избавиться от воспоминаний этого своего краткосрочного, но незабываемого опыта и очутиться в объятиях Дэниэла нетронутым и непорочным чистым цветком (я действительно сказала «цветком»?). Но от реальности и жестокой правды так просто не сбежишь. Тем более, если она временами напоминает о себе и мозолит глаза в самый неподходящий момент.

- Эй, Льюис!

Ох, тыж засранский!

Разворачиваться было уже поздно. Я прошла половину пути длинного коридора, когда в одной из встречных группок студентов увидела Алека Митчелла.

Шок, нервный скачок сердца, мощный выброс адреналина в кровь вместе со змеиным шипением в ушах и откровенное изумление… (какого хрена он делает в это время в нашем учебном блоке, а не отсыпается в общаге не известно в чьей постели и комнате?!). Я практически тормознула, взгляд судорожно забегал по открытому пространству. До поворота на лестницу надо было пройти ещё метров десять и как раз мимо окна, у которого сбилась кучка местных питекантропов с последнего курса. Хотя глаз успел подметить парочку студенток-первокурсниц, а мозг выдать по этому поводу неутешительный вердикт на ближайшее будущее «Удачи, девочки! В учёбе и постели!»