Черное эхо - Майкл Коннелли

– Кларк, подросток, с которым вы меня видели, убит. Кто-то его прикончил, потому что он поговорил со мной. А единственные люди, которые знали, что он со мной разговаривал, были ты и твой напарник. Здесь ведется грязная игра, и если я не получу ответов, то предам дело гласности. И тогда уже вы сами окажетесь под внутренним расследованием.

– Пошел ты! – Кларк произнес свои первые два слова за последние пять минут.

Тут в разговор вмешался Льюис:

– Послушай, Босх, я же тебе говорю: ФБР тебе не доверяет. Вот в чем вся штука. Они говорят, что взяли тебя помочь в расследовании, но нам они сказали, что не до конца в тебе уверены. Сказали, что ты силой втесался в их расследование и они намерены держать тебя под контролем, чтобы ты не обвел их вокруг пальца. Вот и все. Поэтому нам было велено отойти в тень, но не спускать с тебя глаз. Мы так и делали. Вот и все. А теперь развяжи нас. Я еле дышу, и руки уже саднит от этих наручников. Ты уж слишком туго их застегнул.

Босх повернулся к Кларку:

– Где твой ключ от наручников?

– В переднем кармане, – ответил тот. Он вел себя хладнокровно, отказываясь смотреть на Босха. Гарри зашел ему за спину и обеими руками обхватил вокруг талии. Вытащив ключи из кармана, прошептал на ухо:

– Кларк, если ты еще раз сунешься ко мне в дом, я тебя убью.

Затем рванул вниз брюки и трусы сыщиков, спустив до самых лодыжек, и зашагал прочь. Кольцо с ключами он забросил в машину.

– Ты, ублюдок! – завопил Кларк. – Я первый убью тебя, Босх!

Пока при нем были «жучок» и «Награ», Босх мог быть в достаточной степени спокойным за то, что Льюис и Кларк не будут пытаться выдвинуть против него обвинение. Им было что терять – больше, чем ему. Судебный иск и публичный скандал поставят крест на их продвижении по служебной лестнице на шестой этаж. Босх сел в свою машину и поехал обратно, к Федерал-билдинг.

Пытаясь оценить ситуацию, он пришел к выводу, что слишком много людей знали о Шарки или имели возможность узнать. Было неясно, как обезвредить внутреннего осведомителя. Льюис и Кларк видели мальчика и передали информацию Ирвингу и Паундзу – и кто знает, кому еще? В ФБР о парне знали как минимум Рурк и клерк, собирающий отчеты. А в этот список еще не вошли люди на улице, которые могли видеть Шарки вместе с Босхом или слышать, что Босх его разыскивает. Босх знал, что ему остается только ждать развития событий.

В правительственном здании, на этаже, занимаемом ФБР, рыжеволосая секретарша за стеклянной перегородкой в приемной попросила его подождать, пока она свяжется по телефону с опергруппой 3. Он снова принялся глазеть сквозь прозрачные занавеси на кладбище ветеранов и увидел, как несколько человек трудятся над вырытой в склоне холма траншеей. Они закладывали рану в земле блоками из черного камня, резко бликуюшими на солнце. И до Босха наконец дошло, чем они занимаются. Прожужжал за спиной замок отворяющейся двери, и он, отойдя от окна, вошел внутрь. Было половина третьего, и сотрудники опергруппы отсутствовали, за исключением Элинор Уиш. Она сидела за столом и ела сандвич с яичным салатом – из тех, что в треугольных пластмассовых коробках продавали в кафетериях всех правительственных зданий, где Босху доводилось бывать. На столе стояли пластиковая бутылка с водой и бумажный стаканчик. Они обменялись беглыми приветствиями. Босх почувствовал, что отношения между ними изменились, но не знал насколько.

– Ты здесь с утра? – спросил он.

Она сказала, что нет. Сказала, что возила показывать фотографии Франклина и Дельгадо служащим хранилища Уэстлендского национального банка и одна из женщин определенно опознала Франклина как Фредерика Б. Рисли, арендатора одной из сейфовых ячеек. Того самого разведчика.

– Этого достаточно для получения ордера, но Франклина нигде нет, он исчез, – сказала она. – Рурк отправил две группы: к нему домой и к Дельгадо – по адресам, которые имелись в управлении автомобильного транспорта. Недавно ребята звонили. Либо те съехали, либо никогда не проживали по этим адресам.

– И что будем делать дальше?

– Не знаю. Рурк говорит о том, чтобы на этом временно приостановить следствие – до тех пор, пока мы их не поймаем. Тебе, вероятно, придется вернуться в свой отдел. Когда мы схватим кого-нибудь из них, то привлечем тебя к его разработке в рамках дела об убийстве Медоуза.

– А также об убийстве Шарки. Не забывай об этом.

– Да, это тоже.

Босх кивнул. Все было кончено. ФБР собиралось закрыть дело.

– Да, кстати, для тебя есть сообщение, – сказала она. – Кто-то тебе звонил, назвался Гектором. Это все.

Босх сел за соседний стол и набрал прямой номер Гектора Виллабоны по выделенной линии. Тот поднял трубку после двух гудков.

– Это Босх.

– Эй, а чем это ты занимаешься в Бюро? – спросил Гектор. – Я позвонил по тому номеру, что ты мне дал, и там сказали, что это ФБР.

– Да, это долгая история. Потом расскажу. Откопал что-нибудь?

– Не так уж много, Гарри, и не собираюсь дальше копать. Не могу найти это досье. Тот тип, Бинь, кто бы он ни был, у него явно имеются связи. Как мы и предполагали. Его досье до сих пор засекречено. Я позвонил одному знакомому в Вашингтон и попросил переслать его мне. Он перезвонил и сказал, что не может этого сделать.

– С чего бы ему до сих пор быть засекреченным?

– Кто знает, что там может быть, Гарри? Засекречено, и все. Поэтому они не могут мне его достать.

– Ну что ж, спасибо. Теперь это уже не столь важно.

– Если у тебя есть какой-нибудь источник в государственном департаменте, кто-нибудь, имеющий доступ, им может повезти больше, чем мне. Мой номер всего лишь шестнадцатый. Но послушай, есть одна зацепка, о которой проболтался этот мой знакомый.

– Какая?

– Понимаешь, я назвал ему имя Биня, и когда он перезвонил, то сказал: «Извини, досье капитана Биня засекречено». Прямо так и сказал. Так что этот человек, видимо, из военных. Возможно, поэтому они так быстро перевезли его оттуда. Если он был военным, то они, конечно, должны были спасать его задницу.

– Да, – согласился Босх, поблагодарил Гектора и положил трубку.

Он повернулся к Элинор и спросил, нет ли у нее каких связей в госдепартаменте. Она отрицательно покачала головой.

– Военная разведка, ЦРУ, что-нибудь в этом роде? – настаивал Босх. – Кто-нибудь, имеющий доступ к засекреченным компьютерным файлам.

Она на минутку задумалась, потом сказала:

– Ну, есть один человек, на том этаже, где офисы госдепа. Я немного знаю его со времен службы в Вашингтоне. А в чем дело, Гарри?

– Можешь ты ему позвонить и попросить об услуге?

– Он не станет разговаривать по телефону, о делах, во всяком случае. Нам придется просто к нему сходить.

Босх поднялся. Уже по выходе из комнаты, пока они ждали лифт, он рассказал ей о Бине, о его звании и о том, что он покинул Вьетнам в один день с Медоузом. Лифт открылся, они вошли, и Элинор нажала кнопку с цифрой 7. Они были одни.

– Значит, ты все время знала, что за мной следят? – сказал Босх. – Люди из СВР.

– Да, я их заметила.

– Но ты знала это еще раньше, верно?

– А это имеет значение?

– Думаю, да. Почему ты мне не сказала?

Она не сразу ответила. Лифт остановился.

– Я не знаю, – сказала она. – Извини. Я не сделала этого вначале, а потом когда хотела сказать, то уже не смогла. Я подумала, что это все испортит. Хотя, как я понимаю, уже испортило.

– Почему ты не сказала вначале, Элинор? Потому что все равно оставался вопрос: можно ли мне доверять?

Она упиралась взглядом в угол лифта, в полосу из нержавеющей стали.

– Поначалу – да, у нас не было уверенности в тебе. Я не стану лгать.

– А сейчас?

Дверь открылась на седьмом этаже. Элинор вышла из лифта, успев бросить:

– Но ведь ты все еще здесь, с нами, не так ли?

Босх вышел за ней, схватил за руку и остановил. Они подождали, пока двое мужчин в очень похожих серых костюмах пройдут мимо них в лифт.

– Да, я все еще здесь, но ты мне о них не сказала.

– Гарри, не могли бы мы поговорить об этом позже?

– Дело в том, что они видели нас с Шарки.

– Да, я думала об этом.

– Так почему же ты ничего не сказала, когда я говорил насчет информатора внутри ведомства? Когда спрашивал о том, кому ты говорила о мальчике?

– Не знаю.

Босх уронил взгляд на свои ботинки. Он чувствовал себя как единственный человек на планете, который не понимает, что происходит.

– Я разговаривал с ними, – сказал он. – Они заявляют, что просто видели нас с ним и больше ничего. Якобы они не стали разнюхивать, в чем тут дело. Сказали, что понятия не имели, кто он такой. В их рапортах не было его имени.

– И ты им веришь?

– Прежде никогда не верил. Но я не вижу, как они могут быть замешаны в этом деле. Это ни с чем не сообразно. Они просто следят за мной и пытаются собрать какой-то компромат, чтобы меня вышибли. Но они не станут убирать свидетеля. Это бред.