Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Игорь Зимин

Инерция традиционализма была такова, что когда в 1827 г. во время ремонта в комнатах наследника Александра Николаевича круглые печи Кваренги из-за их ветхости разобрали, заменив новыми, эти новые печи спустя год было приказано разломать. В результате приказа О. Монферран был вынужден воссоздать круглые печи Кваренги. Подобная непрактичность диктовалась только привычкой к определенному облику дворцовых залов, выражавшейся чеканной формулой – «по образцу прежних лет».

В XVIII в. из-за холода, царящего не только в парадных залах, но и личных комнатах, парадные кровати в царских опочивальнях, закрывавшиеся пологами, должны были решать не столько представительские, сколько функциональные задачи. Когда полог опускался, то кровать как бы отсекалась от объема огромной по площади спальни и превращалась в некое подобие палатки, которую вполне можно было обогреть камельком или постельной грелкой, представлявшей собой закрытую жаровню-сковородку с раскаленными углями.

Отопительная система, которая обогревала огромный дворец, использовалась весьма интенсивно. Зимой, для того чтобы прогреть залы Зимнего дворца, печи топили не реже двух раз в сутки. Осенью, за неделю до возвращения «с дачи» царственных хозяев дворца, их помещения начинали усиленно протапливать.

Для этого содержалась целая армия придворных истопников. Столь интенсивное использование в отопительный сезон печей и каминов не только несло в себе постоянную угрозу пожара, но и не способствовало поддержанию должной эстетики главной парадной резиденции. На черном дворе вырастали огромные поленницы дров (дрова для длительного хранения складировались в подвале Зимнего дворца), их разносили по залам истопники, неизбежно неся с собой грязь и копоть. Длительное время эта грязь и суета воспринималась как данность.

В 1835 г. дворцовые хозяйственники попытались механизировать процесс носки дров на верхние этажи Зимнего дворца. 5 июля 1835 г. обер-гофмейстер П.И. Кутайсов направил рапорт на имя министра Императорского двора П.М. Волконского, в котором предлагал «Для отвращения нечистоты, носимой по лестницам и коридорам рабочими людьми во время носки ими дров, равно и для облегчения их в сей работе, признано необходимо нужным: устроить машинуЯщш дш дров для подъема дров с нижнего в верхний этаж Зимнего Дворца, близ лестницы, что выход имеет у Фрейлинского коридора, каковой пункт означен карандашом на приставляемом у сего плане»[365].

Ящик для дров

Министр одобрил инициативу, и эта «машина для подъема дров», начавшая работать с ноября 1835 г., стала первым грузовым лифтом Зимнего дворца (пассажирский лифт работал в Зимнем дворце с осени 1826 г.). Доставляемые на этажи дрова складывались у каминов и печей в специальные ящики, изготавливающиеся по рисункам архитекторов или художников. Около каждого камина стояли стойки с необходимыми инструментами: щипцами, лопатками, кочергой и другими приспособлениями.

В Зимнем дворце за заготовку и распределение дров отвечал специальный чиновник – «комиссар по дровяной должности». На поставку различных дров, как и других припасов, заключались контракты. Закупались также «уголья сосновые» (древесный уголь). При Александре I по штатам 1801 г. на заготовку дров, угля, свечей для всех дворцов придворного ведомства отпускалось 280 000 руб., а на их развозку во дворцы – 1 500 060 руб. Поэтому, как только во второй четверти XIX в. появились альтернативные системы отопления, их немедленно использовали в Зимнем дворце.

Интенсивное использование многочисленных печей в Зимнем дворце в суровые зимы и бессистемные подчас перестройки парадных залов и жилых половин приводили к катастрофическим последствиям, таким, как страшный пожар, начавшийся в Зимнем дворце вечером 17 декабря 1837 г. и к 20 декабря уничтоживший императорскую резиденцию. После катастрофического пожара от Зимнего дворца остались только наружные стены, часть внутренних капитальных стен, сводчатые перекрытия подвалов и некоторое количество сводчатых перекрытий на первом этаже[366].

С учетом произошедшей трагедии в ходе восстановления Зимнего дворца печное отопление заменили на воздушное или пневматическое отопление, разработанное инженером Н.А. Аммосовым (встречается написание Амосов. – И. З.). На устройство пневматического отопления в смету заложили 258 000 руб.[367] Впервые печи конструкции Аммосова установили в казармах лейб-гвардии Павловского полка в 1835 г. Там эти печи хорошо себя зарекомендовали, да и традиционное печное отопление после страшного пожара вызывало недоверие.

Следует отметить, что система огневоздушного (духового) печного отопления была известна в России с XV в. и широко использовалась для обогрева каменных построек – дворцов, храмов, жилых и общественных зданий. Печи располагали в подклетах или подвалах, теплый воздух в верхние этажи поступал по проводным трубам, сделанным из изразцов и проложенным в стенах и полах.

В Зимнем дворце огневоздушное (духовое) отопление использовалось для обогрева огромного Георгиевского зала и прилегающих к нему дворцовых пространств. Так, в одном из архивных дел за 1816 г. упоминается о ремонте «железных труб, идущих от воздушных печей по наружной стене Георгиевского зала стенами, не касаясь внутренности»[368]. Также о духовых отопительных каналах известно из архивных дел, связанных со строительством Военной галереи 1812 г. Такое же отопление применялось в Малом Эрмитаже.

В 1838 г. систему пневматического отопления инженера Н.А. Аммосова решили сделать основой отопительной системы Зимнего дворца. По поручению Комиссии по возобновлению Зимнего дворца, знаменитый химик Г.И. Гесс, преподававший в Технологическом институте, провел всестороннюю экспертизу пневматических печей конструкции Н.А. Аммосова. По словам конструктора, экспертиза была крайне тщательной и придирчивой. В результате Гесс подготовил заключение, в котором констатировал, что печи безвредны для здоровья[369].

Чертеж аммосовской печи. Сер. XIX в.

После такой солидной экспертизы в подвалах Зимнего дворца установили 86 пневматических печей. В самом Зимнем дворце разместили 55 больших и 29 малых печей. Еще две большие печи разместили в Эрмитаже под Рафаэлевыми ложами и две малые печи установили в Придворном манеже.

Печи Аммосова состояли из двух частей: топки и воздушной камеры. В топке горели дрова, а горячий дым, прежде чем уйти по дымоходу в дымовую трубу, проходил через систему газоходов, расположенную в воздушной камере. В эту же камеру по отдельному воздуховоду попадал уличный воздух, который при контакте с раскаленными газоходами нагревался и затем по внутристенным каналам шел в залы для их обогрева. Кстати, эти внутристенные отопительные каналы используются по сей день, но уже на базе современной техники.

Душник в зале № 181

Душники в Белом зале

Подобная система давала возможность поместить печи в подвале Зимнего дворца, и при этом одна печь отапливала большое количество помещений на всех трех этажах Зимнего дворца, расположенных над ней. По оценке самого Аммосова, одна пневматическая печь, «смотря по величине своей и удобству размещения жилья, может нагревать от 100 до 600 куб. саженей вместимости, заменяя собой от 5 до 30 голландских печей». Места выхода отопительных каналов завершались медными решетками на душниках, выполненных по рисункам архитектора В.П. Стасова.

Схема инженера Аммосова была высочайше утверждена 10 апреля 1838 г.[370] С весны 1839 г. печи и камины сохранялись в Зимнем дворце в основном как привычный элемент парадных интерьеров[371]. За устройство пневматических печей в Зимнем дворце Н. Аммосова наградили золотой медалью и 1500 десятинами земли наряду с личным одобрением Николая I качеством работы печей его конструкции.

В дворцовой «Мастеровой роте» самый большой штат специалистов был занят именно обслуживанием системы отопления. Печным и каменным делом в Зимнем дворце занимались «мастер, два подмастерья, восемь печников и шесть учеников». Трубочным делом занимались «мастер, подмастерье, три трубника и два ученика». Занимались чисткой труб «мастер, два подмастерья, двенадцать трубочистов и семь учеников»[372].

Несмотря на огромные затраты, у аммосовской системы отопления вскоре выявили ряд недостатков. Уже в 1839 г. Аммосов по настоянию В.П. Стасова пытался внести изменения в конструкцию печей[373]. Тогда попытались заменить металлические трубы на глиняные, но, убедившись, что они очень медленно нагревают воздух и при усиленной топке трескаются и пропускают дым, решили вернуться к металлическим трубам[374]. Такая попытка была сделана в связи с тем, что раскаленные металлические трубы давали неприятный запах, отчетливо ощущавшийся в парадных залах.