Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Игорь Зимин

Тем не менее во время больших балов «холодники» не справлялись с вытяжкой «испорченного воздуха», и в залах было душно. Маркиз де Кюстин, бывший в возобновленном Зимнем дворце осенью 1839 г., упоминал: «Ртутный столбик поднялся до 40 градусов, и, несмотря на вечернюю свежесть, во дворце было очень душно. Выйдя из-за стола, я поспешил укрыться в амбразуре распахнутого окна. Я поднял глаза и увидел императрицу. Мы были одни в амбразуре этого окна, напоминавшего открытую беседку над Невой. – Что до меня, – сказала императрица, – то я задыхаюсь; это куда менее поэтично. Впрочем, у вас есть все основания восхищаться этим видом; он в самом деле великолепен».

Проложенная в 1838–1839 гг. система вентиляции периодически модернизировалась. Осенью 1850 г. будущий Александр II распорядился, чтобы «на половине Детей Государя Наследника Цесаревича, на лестнице, ведущей из Будуара вниз», установили «вентилятор или другое по усмотрению Вашему средство для очищения воздуха»[395]. Выполняя распоряжение цесаревича, архитектор Штакеншнейдер устроил в детских комнатах дополнительные вентиляционные каналы.

Периодически вмонтированная в стены и стояки дворца система вентиляции давала сбой, подбрасывая его хозяевам неприятные сюрпризы. Нечто странное произошло, например в 1856 г., в начале правления Александра II. Мистики никакой не было, но туман в парадных залах был.

В документах это описывается следующим образом: «Государь Император заметил, что во время вечерних собраний в Зимнем дворце, при значительном скоплении публики, делается почти всегда в залах оного род тумана, чего до перестройки дворца после пожара никогда не было…» В результате император приказал составить комиссию «из профессоров и академиков физики», чтобы не только разобраться в природе тумана, но и ликвидировать его[396].

В состав комиссии вошли академики Императорской академии наук «по части физики» А.Я. Купфер[397] и Э.Х. Ленц[398] и академик «по части химии» Фрицт. Кроме этого, к работе комиссии «по борьбе с туманом» подключились инженер генерал-лейтенант А.Д. Готман[399], майор от ворот инженер-полковник К.Л. Кубе и архитекторы А.К. Тон, А.И. Штакеншнейдер, О. Монферран и Р.И. Кузьмин. Все вместе они «освидетельствовали металлические устройства в Зимнем дворце».

Как установили ученые физико-математического отделения, причиной образования тумана под потолком Концертного зала стал значительный перепад температур внутреннего и наружного воздуха. Внутри воздух нагревался тысячами восковых свечей, а снаружи стоял двадцатиградусный мороз: «сгущение паров было произведено холодом, вошедшим через окна галереи, которые нужно было открыть, для того чтобы дать выход как испарениям, так и избытку теплоты, произошедшему от многочисленности собрания»[400]. Ученые констатировали, что образованию тумана способствовала недостаточная вентиляция.

Этот дефект вентиляции, внезапно выявившийся после 16 лет эксплуатации Концертного зала, предлагалось исправить устройством дополнительных вентиляционных отверстий в потолке залы «при помощи труб, которые были бы проведены через потолок, соединяясь в одну общую трубу», что «послужило бы коренным средством к отвращению порчи воздуха».

Как оказалось, такой вариант вентиляции зала через отверстия в потолке рассматривался при восстановлении Зимнего дворца в 1838 г. Приведем обширную цитату из акта по устройству «в залах Зимнего Дворца отдушин», подписанного 25 января 1839 г. генерал-лейтенантом Готманом, генерал-майором Аммосовым, архитектором 4-го класса Траубертом, архитекторами Стасовым, Брюлловым, Тоном и инженер-подполковником Кролем. Этот отрывок наглядно показывает, как тщательно прорабатывались инженерные проблемы, встававшие в ходе восстановления дворца, несмотря на высокие темпы, заданные царем по восстановлению его резиденции.

Итак, члены комиссии констатировали, что «устройство отдушин в металлических потолках и каменных сводах никак допущено быть не может, ибо они, при первом открытии, оледенеют и произведут неизбежную капель, таковые отдушины могут устраиваться только в потолках деревянных, вентиляция же будет производиться посредством особых труб, устроенных в самих стенах генерал-майором Аммосовым, по начальному о том предположению, в случае же недостаточности их, что покажет опыт, то весною, в добавление вентиляции, устроить форточки в залах, в верхних окнах, а в комнатах в самых верхних стеклах, долженствующих открываться посредством блоков с тем, чтобы между летними и зимними переплетами были ящики для отвлечения замерзания остальных, кроме форточных, в переплетах стекол»[401].

Именно эти специальные ящики, устроенные в «самых верхних стеклах», и назывались «холодниками». Николай I в январе 1839 г. согласился с мнением авторитетной комиссии, одобрив предложение комиссии «не устраивать особых отдушин», а «весною устроить форточки».

Однако в 1856 г. выяснилось, что в некоторых ситуациях «особых труб», заложенных в стенах Аммосовым, не хватает для удаления из зала испорченного воздуха. Поэтому члены новой комиссии образца 1856 г.[402] решили вернуться к идее 1838 г. и устроить в потолке Концертного зала вентиляционные вытяжки.

К лету 1856 г. составили схему и смету предполагавшихся работ по устройству в залах Зимнего дворца вентиляторов. Отметим, что это были самые настоящие лопастные вентиляторы, осуществлявшие принудительную вытяжку испорченного воздуха. Поскольку электропривода для таких вентиляторов тогда еще не было, то использовали самую простую схему, когда лопасти вентиляторов приводились в действие за счет мускульной силы рабочих на чердаке Зимнего дворца.

В записке генерал-лейтенанта Готмана эта схема описывалась следующим образом: «Провести деревянную трубу, обернутую войлоком, между двумя потолочными шпренгелями, <…> согнуть эту трубу коленом на чердаке соседней залы, где для усиления тяги устроить в трубе маховое колесо, а потом вывести ее сквозь крыши в наружу <…> в деревянной трубе клапан или задвижку <…> для закрытия, когда вентилятор не действует»[403].

В смете схема первого «настоящего» вентилятора детализирована: «Деревянные трубы из двухдюймовых досок, обделанные кровельным железом, обернутые в три ряда толстым войлоком и обшитые прочной клеенкою <…> устройство <…> ни малейшего снега в трубу не попадало <…> с барабанами, где будут устроены механические колеса с крыльями для приема и выбрасывания из зала внутреннего воздуха в вертикальную трубу <…> с большими маховыми колесами, соединяющимися ремнями через барабан с вентиляторными колесами с принадлежащими к ним шайбами, через посредство устройства таких вентиляторов в течение одного часа может вытягиваться воздуха до 100 000 кубических футов, платформы, дабы у такового колеса могли свободно действовать 4 человека»[404].

Кстати, академик Э.Х. Ленц настаивал именно на таком варианте устройства вентиляции, полагая, что полная вентиляция может быть достигнута только механическим способом.

В виде опыта решили устроить два таких больших вентилятора «по концам Гербового зала. с механизмом для вытягивания внутреннего воздуха со всеми принадлежностями». В марте 1857 г. эти большие вентиляторы установили в парадном Гербовом зале.

Опробовали новые вентиляторы во время зимнего сезона 1858 г. В начале февраля 1858 г. обер-гофмаршал Шувалов докладывал министру Императорского двора графу В.Ф. Адлербергу: «К сему считаю долгом присовокупить: 1. Что хоть сделанные в виде опыта в Гербовой зале два вентилятора несколько уменьшали густоту воздуха во время бывшего там 7 января бала, но все еще, вероятно, по малому числу сих вентиляторов, достигнутое улучшение было неудовлетворительно. Между тем как для действия оными назначено было 16 человек; и 2. Что в Лондоне, в залах почтамта, где всегда бывает большое скопление народа, устроены на чердаках, как мне известно, пневматические аппараты, которые посредством особого механизма вытягивают воздух без употребления для сего людей»[405].

Таким образом, вентиляторы, которые обслуживало 16 человек, не решали проблемы, поэтому министр принял решение выписать из Лондона чертежи пневматических вентиляторов для их экспертизы в Строительной комиссии.

Бюрократическая переписка между Петербургом и Лондоном началась в феврале и продолжалась вплоть до августа 1858 г. В результате знакомства с чертежами члены Строительной комиссии пришли к выводу, что английский вариант вентиляторов проблему не решит. Поэтому в ноябре 1858 г. «устройство вентиляции высочайше повелено отложить впредь до удостоверения в лучшем способе такового устройства, для чего иметь ввиду командировать майора от ворот Зимнего Дворца инженер-полковника Кубе в Вену, Париж и Лондон»[406].