Гений. История человека, открывшего миру Хемингуэя и Фицджеральда - Эндрю Скотт Берг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В феврале 1933 года Макс навестил Берту в Бостоне и, к огромному облегчению, обнаружил, что психиатрическое лечение принесло плоды. В то же время врачи посадили Луизу на диету с высоким содержанием протеина, которая чудесным образом восстановила ее здоровье, поставив точку в годовых переживаниях Макса. Вскоре он снова взялся за работу – с прежним рвением.
XII
Вопрос полов
«Не думаешь ли ты, если здраво рассудить, что именно женщины в ответе за три четверти всех мировых проблем?» – ехидно поинтересовался как-то раз Макс Перкинс у своего друга и автора Стразерса Берта.[166]
«Он не был шовинистом, – после сказал Берт. – Макс так высоко ценил потенциал женщин, что презирал их за то, что они творят с дарованным им талантом. Он думал, что, будучи слабым полом, они превратились в бедную прислугу, что свободе они сами предпочитают рабство, и, имея возможность сражаться на равных с помощью искренности и интеллекта, они выбирают дешевое оружие интриг, уверток и секса. Не то чтобы он ненавидел женщин, но он слишком любил и ценил свое представление о том, какими они могли бы быть».
Многие начинающие писательницы спрашивали его о том, правда ли, что ему не нравятся женщины. Макс поручал ответы на эти вопросы Ирме Викофф. «Да, мне они не нравятся, но я их люблю», – написала она как-то раз от его лица. Когда Макс прочитал это, сказал:
– Это настолько в моем стиле, что я бы и сам лучше не сказал!
В тридцатые годы многие женщины приходили к нему со своими книгами и идеями. Он всегда сохранял дистанцию.
– Я повидал сраженных чарами мужчин больше, чем кто бы то ни было, – сказал он однажды своей дочери Пэгги.
Больше всего его нервировали красавицы.
«Я всегда жутко пугаюсь, когда приходится спорить с очаровательной девушкой», – признался он однажды Джеймсу Бойду, одному из своих авторов.
Но какими бы ни были его опасения – он никогда не отталкивал женщин. Они находили его магнетически привлекательным, улавливали его чувствительность по отношению к своим историям. И то, что он был привлекательным, но не сексуально-агрессивным мужчиной, внушало им чувство спокойствия. Многие писали ему, просто чтобы угодить, в качестве выражения своей «безопасной» любви. Марсия Девенпорт, дочь оперной дивы Альмы Глюк, работала в то время в штате «The New Yorker». В 1930 году, в возрасте двадцати семи лет, она задумалась о том, чтобы написать биографию Моцарта. Побаиваясь мнения издателя, она описала идею книги Юджину Сакстону из издательства Harper & Brothers, которого можно было бы в определенной степени назвать соперником Макса Перкинса. Он сказал, что взглянет на рукопись, когда она будет издана, но не может гарантировать, что «Harper» ее опубликует. Миссис Девенпорт была разочарована – но ровно до того момента, пока ее друг, поэт Фелпс Патнем,[167] не сказал, что идея ему нравится.
«Годом ранее в Scribners вышел сборник стихотворений Патнема, – написала Марсия Девенпорт в своих мемуарах “Слишком сильная для фантазий”.[168] – И Пат стал одним из писателей-поклонников Максвелла Перкинса. Он попросил Макса встретиться со мной, и на следующий день я уже обнаружила себя в знаменитом захламленном, пыльном офисе, перед дубовым столом с шаткими грудами книг и затасканной пепельницей. За ним сидел сдержанный, лаконичный в высказываниях мужчина с чувственным лицом и невероятными глазами. Макс говорил очень мало. Немногословность всегда была одним из его основных качеств, но куда важнее была восприимчивость по отношению к авторам и книгам, которые они носили в себе и должны были высказать и перенести на бумагу». Ни одному редактору в Нью-Йорке Вольфганг Амадей Моцарт не был бы менее интересен, чем Максвеллу Перкинсу. Но он выслушал все высказанные миссис Девенпорт причины, побудившие ее взяться за эту книгу, молча наблюдая за ней, а затем сказал:
– Пишите. Мы опубликуем ее.
Перкинс предложил ей набросать несколько страниц для ознакомления. Несколько лет спустя он написал по этому поводу критику Элис Диксон Бонд:
«Просмотрев написанное, мы увидели… что у нее есть способности, а увидев ее, поняли, что она непобедима и добьется успеха во всем, за что взялась». Сама Марсия отметила в своей автобиографии, что это было «самое редакторское “мы”, которое когда-либо использовалось». Спустя полтора года работы миссис Девенпорт представила рукопись Перкинсу. Передав ему текст, она впервые столкнулась с его странной привычкой пролистывать рукопись до последней страницы.
«Уверена, вначале он не знал, что это значит для меня, – написала Марсия в своих мемуарах. – Но на самом деле, когда я чувствую, что уже готова написать книгу, всегда первым делом пишу последнюю страницу».
Это было следствием совета, который она получила в детстве от матери, когда училась игре на пианино: «Закончить с треском». Несколько дней спустя Перкинс послал за миссис Девенпорт. Два часа она слонялась по кварталу, прежде чем ей хватило мужества войти в здание. Она была уверена, что Перкинс с сочувственной улыбкой сообщит, что книга не годится для издания. Максу понадобилось всего несколько минут, чтобы убедить ее в своем огромном энтузиазме по поводу этой работы.
«Конечно, книга может провалиться и не продаваться, – написала она ему впоследствии. – Но ваше участие в ней оказалось именно таким, на какое я и надеялась (и не смела надеяться в то же время)».
«Моцарт» имел художественный и финансовый успех, и вскоре миссис Девенпорт уже писала новую книгу, на сей раз роман.
В 1928 году Макс Перкинс встретил Нэнси Хейл – блистательную красавицу-внучку Эдварда Эверетта Хейла, автора «Человека без страны». Ей было всего двадцать лет, и она писала статьи для журнала «Vogue». Ее друг и коллега спросил, не хочет ли она, чтобы ее представили Максу Перкинсу. Они встретились в мае 1931 года, и Макс увидел первую четверть ее книги.
К концу лета роман «Молодые хорошо умирают» был закончен. Перкинс предложил лишь самые незначительные изменения, и Scribners опубликовало его следующей весной. Книга прожила недолгую жизнь. Через несколько лет Нэнси Хейл выиграла премию О. Генри за один из своих коротких рассказов.
Следующий роман наделал не больше шума, чем первый.
«Я был уверен, что она может писать еще до того, как она начала, – признался Перкинс Элизабет Леммон, которая была с ней знакома. – Так же, как и вы, выходцы из Вирджинии, уверены, что жеребенок поскачет, когда он только-только встает на ноги. Так и я наблюдал за ней и опубликовал ее, когда она еще не могла продаваться. Теперь все журналы прославляют ее имя, а мы все так же не можем продать ее книги. Поэтому я хотел бы реабилитироваться. Я всегда занимаю такую позицию». Затем она написала третий роман. И когда редактор просмотрел всего две трети, уже почувствовал, что именно это произведение может реабилитировать автора.
А затем в горе сообщил Элизабет, что она «начала беременеть».
В нескольких письмах он пытался уберечь Нэнси Хейл, после – миссис Чарльз Вертенбейкер, от беспокойства по поводу работы:
«Написание романа – само по себе очень трудное дело, так как отнимает огромное количество времени, и, если вы сейчас чувствуете некоторый спад вдохновения, это вовсе не плохой знак, а, наоборот, хороший. Если вы думаете, что у вас получается не так хорошо, как должно было, значит, вы начинаете думать так, как думают все настоящие писатели. Никогда не знал ни одного из них, кто время от времени не чувствовал огромного разочарования по поводу своей работы, а временами и отчаяния, и я всегда считал это очень хорошим признаком».
Он понимал, что пройдет не меньше нескольких лет, прежде чем она сможет завершить свой роман, но готов был терпеливо ее дожидаться.
Среди всех писательниц Макс Перкинс более других уважал Кэролайн Гордон Тейт.[169] Она была женой Аллена Тейта, одного из «аграриев», занявших позицию в пользу возврата художественного наследия старого Юга.[170]
Издательство Minton, Balch, and Company, позже поглощенное фирмой Дж. П. Патнэма, уже опубликовало написанные Тейтом биографии Стоунволла Джексона и Джефферсона Дэвиса, а также его первый поэтический сборник «Мистер Поуп и другие поэмы». Но Тейт променял их на издательство Scribners в 1932 году, и уже они напечатали сборники его стихотворений и статей.
«С тех пор мы с Максом стали очень хорошими друзьями, – говорил Тейт. – И он был согласен издавать меня, несмотря на то что мои книги не приносили никакого дохода».
В 1931 году Scribners произвело на свет первый роман Кэролайн Гордон «Пенхолли».[171] Он охватывал жизнь трех поколений людей, выросших на плантации в Кентукки. Перкинс считал его примером прекрасной работы, «без единой ноты фальши во всем тексте». Однако ему все же требовалось немного внимания со стороны редактора.
