Падение Дамноса - Ник Кайм

Это лишь укрепило его уверенность в том, что Не-мертвый поддался Проклятью Разрушителя, лишившись последней искры разума. Долгий Сон дорого ему стоил, и вскоре он уже будет не способен верховодить гробницей. Отринутый иными лордами, он станет королем безумцев, что терзают свои металлические тела ради упоения разрушением.

Несущий Пустоту жаждал убивать, но не меньше ему хотелось и власти. Он ощущал влечение к вечности, и время словно растягивалось перед ним бесконечным каналом, но это его не пугало. Он принял это. Его слава будет греметь во веки веков.

Шар, данный ему Анкхом, тихо жужжал от бурлившей внутри энергии. Он заметил это случайно, поскольку из-за грохота гаусс-уничтожителей вообще было трудно что-либо услышать. Несущий Пустоту не пытался познать тайную науку криптеков, а его собственные сокровенные технологии хорошо охранялись верными ему королевскими когортами. Энергетические потоки мерцали внутри шара, словно миниатюрные черные дыры схлопывались и сливались в единое целое. Несущий Пустоту предположил, что если смотреть внутрь артефакта достаточно долго, то ему откроются тайны Вселенной, причуды хрономантии и секреты манипуляций с живым металлом. Впрочем, подобные знания не интересовали его. Пусть криптеки ломают над этим головы. Власть требует действий, а не пустых размышлений.

Но даже так шар воскрешения поистине очаровывал. С ним его возвышение становилось неизбежным. Мысленным приказом, словно сокращением мышцы, лорд открыл особую ячейку в своей металлической груди. Полость распахнулась достаточно широко и приняла форму шара, который Несущий Пустоту аккуратно вложил внутрь. Тот мимолетно вспыхнул, подсоединившись к системам некрона и адаптировавшись к его улучшенной физиологии. Волна энергии артефакта заставила Несущего Пустоту вздрогнуть. Его посох, находившийся в постоянном симпатическом симбиозе с хозяином, опутала паутина молний. «Криптек может быть полезен», — посчитал лорд, хоть до конца и не доверял Анкху. Кроме того, Несущего Пустоту привел в ярость факт, что Архитектор обращался к нему по старому, более неприемлемому имени. Никто из тех, чья память все еще функционировала должным образом, не помнил истинного имени повелителя — он был просто Не-мертвым. Это давало ему силу, необходимый резонанс, что вознес его над остальными.

Несущий Пустоту хотел того же. А еще ему нужен был советник, сговорчивый и не способный предать его. Сделку с Анкхом отныне он считал расторгнутой — Несущий Пустоту решил уничтожить его сразу же, как одержит окончательную победу над людьми этого мира.

Если бы он мог, он бы улыбнулся.

— Уже скоро, — прошептал он себе. Подобные мысли ласкали его эго. — Скоро я возвышусь над всеми.

В плену видений собственного величия Несущий Пустоту упустил из виду подкрадывающиеся все ближе человеческие фигуры. Вероятно, кто-то нарочно усыпил его бдительность, и не исключено, что мерно пульсирующий шар в груди лорда сыграл в этом свою роль…

Анкх все видел. Его крошечные машины-копатели держались поблизости от генолюдей, следуя за ними на протяжении всего перехода по горным вершинам, но вне поля зрения — Архитектор позаботился, чтобы его детища оставались незамеченными. Между тем Тахек активировал шар или, по крайней мере, начал его цикл — Анкх ощущал и это тоже.

Множество вариантов будущего разыгрывалось на его синапсах, и каждый последующий являлся искусной вариацией прошлого. Нападение на артиллерию сильно навредит некронам и повлечет за собой цепную реакцию во всей Иерархии. Вся знать окажется уничтоженной, а память лордов навеки канет в Лету. Анкх же не был одним из вельмож — а лишь слугой, возвысившимся благодаря своим навыкам. Власть в гробнице сменится, и он среди прочих обретет могущество. Его поступки и его бездействие — все вело к этому. Война на Дамносе вот-вот примет новый оборот.

Анкх был некроном, и с этой позиции его верность не подлежала сомнению, но, кроме того, он хотел еще остаться среди выживших.

Патрули рейдеров обходили периметр с предсказуемой регулярностью. Словно автоматы, они вышагивали вперед и назад, сверкая свирепыми глазами, но держа гаусс-орудия опущенными. Метель спускалась с гор, неся с собой пронзительно воющий ветер и пелену снега. Он забивался в их суставы, засыпал широкие наплечные пластины, но некроны не подавали никаких признаков неудобства. По сути, они мало чем отличались от мертвецов, ничего не чувствуя и двигаясь лишь по воле более могущественных созданий.

Три пары рейдеров непрестанно обходили по кругу небольшой участок периметра, упиравшийся в отвесные склоны горной гряды Танатоса. Вдруг один из некронов замер, зафиксировав нечто в морозном тумане, и его глазные впадины вспыхнули зловещей энергией. Второй также остановился в нескольких метрах от первого. Наблюдательный некрон сделал два шага вперед — на этом отрезке периметра они были фактически изолированы от остальных двоек, — как вдруг его голова резко дернулась в сторону. Он вскинул руку, чтобы коснуться латунного снаряда, засевшего у него в черепе, при этом отпустив ствол оружия. Издав низкий писк, снаряд взорвался, оторвав некрону голову и заодно большую часть туловища.

Поняв, что на них напали, второй рейдер активировал защитные протоколы и был уже готов открыть огонь из гаусс-бластера, но второй снаряд попал ему в глаз. Оба механоида тотчас телепортировались.

Несколькими секундами позже сержант Октавиан и его «Клинки правосудия», пригнувшись, уже прокладывали себе путь по пересеченной территории холмов. Жар конденсаторов некронской артиллерии превращал снег в плотный, густой туман. Он доходил почти до пояса и прекрасно скрывал Ультрамаринов из виду. Добравшись до места гибели часовых, Октавиан нажал на боковину своего шлема, тем самым активировав закрытый канал связи, — загорелся крохотный красный огонек посреди непроглядного тумана. С первыми убийствами необходимость в вокс-молчании отпала.

— Говорит ударная группа «Зоркий глаз». С рейдерами покончено, задача выполнена.

Подтверждения от других сержантов не заставили себя долго ждать. Часовые были уничтожены, и Ультрамарины вышли на позицию. Прорыв периметра открыл путь к артиллерии некронов и создал «окно» в несколько минут. Сципион намеревался использовать его по максимуму.

Вероятно, некроны прибегли к помощи тяжелой техники вроде копателей или иных крупных механоидов, чтобы разровнять этот участок Холмов Танатоса. Сципион осмотрел территорию с края обрыва заранее, еще до спуска к базе. Термальное сканирование выявило область в форме грубого ромба, вокруг которой располагались артиллерийские установки, по одной на каждом углу, плюс еще одно орудие другого типа в центре. Итого пять целей для трех атакующих групп. Конечно, чертовски не хватало Страбо и Иксиона, но это приходилось принимать как данность. Эвверс и ее партизанам придется сделать все, что в их силах.

Он взглянул на нее сквозь линзы шлема. Девушка осматривала путь вперед через инфра-очки и казалась напряженной — это выдавало ее учащенное дыхание и сердцебиение. Лишь Адептус Астартес были способны выполнить миссию подобного масштаба и при этом остаться в живых. Кто-то мог счесть безответственностью решение Сципиона ввязать в это людей, не заботясь об их безопасности. Сам он отметал прочь любые сомнения, чувствуя, как железный кулак сжимает его сердце. Орад уже поплатился за его нерешительность. Такого больше не повторится. Они сделают свое дело либо погибнут, пытаясь сделать.

Из тумана явился Тигурий. Он держался близко к земле, как и все остальные. Ультрамаринам приходилось идти на корточках, в то время как людям было достаточно просто нагнуться, чтобы стать невидимыми. Даже если библиарий прочел мысли Сципиона, он никак этого не продемонстрировал. Казалось, он поглощен собственными раздумьями.

— Я должен вычислить источник пелены, туманящей мой разум, и устранить его, — произнес он, будто бы прочитав мысли Сципиона. — Веди их, сержант Вороланус, но жди моего сигнала. Отвага и честь.

Библиарий вновь скрылся в белесой дымке, ведомый своей личной миссией.

Сципион, посмотрев ему вслед, снова открыл канал связи:

— Всем Ультрамаринам — на сближение.

Тревожный толчок всколыхнул разум Несущего Пустоту. Предчувствие беды пульсацией билось на краю сознания, но успокоительное гудение шара глушило его, даря лорду спокойствие.

Тигурий крался в тумане, руководствуясь своей психической силой и избегая мест наибольшего сосредоточения некронов. Для него они были не более чем недвижимыми тенями, статуями, опутанными снежной мглой. Лишь изумрудные огни в их глазах свидетельствовали о неестественном подобии жизни, в котором пребывали некроны, но даже эти огни меркли в белой пелене. Он пытался высмотреть другое. И пусть его ведьмачий взор на время оказался ослеплен, а нити судьбы ускользали, но он все еще мог чувствовать…