Академия Акм 2 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Много чего он за свою жизнь повидал. Но такое?!

Палач невольно шарахнулся от стола, крикнул людям, но никто ничего сделать уже не успел. Вбежавшие стражники только и смогли, что засвидетельствовать, как тело узника рассыпается мелкой пылью.

Но — как!?

***

Рональд пробивал дорогу на остров.

Именно пробивал.

Казалось бы — чего уж проще?

Есть ориентиры, есть силы, есть помощь…

И ничего не получается!

Если обычно пробивать дорогу, как вскрывать устрицу, то в этот раз вскрыть надо было тридакну. Гигантскую.

Рональд ворочал эту тушу, чувствуя, как на пределе сил ноют все мышцы, как печет все тело невидимым огнем…

Да что ж такое!?

Ответ он знал.

Он сейчас пробивался не через пространство.

Он пробивал силу Садорена.

Жрецы начали ритуал, и на остров снизошла Его воля. Магия там действовать просто не будет, хоть ты что твори! Нет, не будет…

Хорошо еще, магия пока действует вовне, на остров пока еще можно телепортироваться — потом пришлось бы попросту приплывать.

Но пока еще Садорен не призван. Пока еще только начат ритуал его призыва, пока еще есть возможность обойти какие-то условия, повернуть обстоятельства в свою пользу.

Но магия все равно бессильна.

Только мечи и остаются…

Пока еще можно пройти. Когда ритуал пойдет всерьез, все на острове окажутся в громадной мышеловке.

А Далларен туда идет.

И никому другому это не доверишь…

Далларен, девочки…

Что бы Рональд не отдал, чтобы рвануться сейчас в горы! Оказаться там, узнать, что с женой…

Нельзя.

Он — единственный, кому может доверять Далларен. Доверять, и знать, что Рональд никогда не ударит в спину.

Что победив, император не вернется к разоренному гнезду.

Рональд удержит империю даже ценой собственной жизни.

Виконт на миг прикрыл глаза — рванулся вперед так, что даже сила бога не стала ему помехой. Прорвался, открыл проход!

— Вперед!

Гвардейцы шли двойками, поддерживая и страхуя друг друга. Далларен прошел после первого десятка. Рональд проводил его взглядом.

Держать, держаться…

Чем дольше он выдержит, тем больше людей окажется у друга. А орки?

Похоже, он уже не сможет их прислать. Разве что потом? Когда Далларен победит?

Или… не победит?

О таком Рональд даже думать не собирался!

Только вперед! Только победа!

И держался.

Пока в глазах не поплыли синие круги.

Пока не закружилась голова.

Пока во рту не появился привкус крови, а тело, ставшее внезапно чужим и безвольным, не отказалось повиноваться.

— Почти триста человек… замечательный результат!

— О, да!

Кто обсуждал его достижения, Рональд так и не понял. На миг он просто отключился. Сил не осталось даже глаза скосить.

***

Селия упала первой.

Девочки были сильнее. Да и ритуал по ней ударил наотмашь.

Это — высшая некромантия. Селия обдумывала этот вопрос уже давно, а решилась попробовать только после тщательных подсчетов.

Садореновцы…

Эти гады убивают себя на допросах. А если поступить иначе?

Вы проводите ритуалы над людьми, вы приносите их в жертву… и вообще, побывав в плену, Селия не склонна была думать о последователях Садорена, как о людях!

Нечисть они!

Нежить!

И нечего им жить! Вот!

Она собиралась просто затянуть душу садореновца в кристалл, не дать ему уйти туда, куда уходят все души. Обычно — к своим богам.

Вот, если перехватить подонка, пока он не отправился к Садорену…?

Планировалось именно это. Если жрец убьет себя, его душа не уйдет. Она останется, а потом можно будет и допросить ее. Да, некромантия.

И что?

Они тоже с людьми не церемонились! Вспоминая про племянника Рона, про погибшего Юри, да и про многих, многих других…

Убить эту мразь?

Какие вы добрые! Нет уж! Пусть поживут, помучаются! Меньше всего Сели думала о некромантии, но — пришлось. В критической ситуации и не такое придет в голову. Адепты вообще славятся своей изобретательностью, особенно в преддверии сессии. А здесь речь не о зачетке шла — о своей жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С лавиной они бы не справились. Оставалось единственное средство — жертвоприношение. С этим были хорошо знакомы все маги.

Случаев было много.

Маги жертвовали собой, чтобы остановить врага, чтобы предотвратить стихийные бедствия, чтобы… вариантов хватало. Иногда они оставались в живых. Иногда — нет.

Вопрос количества сил.

Селия понимала, их совместно отданных сил не хватит, чтобы остановить лавину. И готова была пожертвовать собой. Подруг надо было спасать.

Но… если есть вариант получше?

В порыве вдохновения, девушка связала кристалл с жизнью жреца. И потянула через него и силу пленного врага — и его жизнь.

Где есть прямая связь, там будет и обратная.

А вот чего это стоило ей?

Было больно Мейшеру — было больно и ей. Все, что пережил жрец, все это пережила и Селия. До последнего крика, до последней судороги. И смягчить эту боль не получалось.

Но сила шла потоком.

Селия вытянула из жреца сначала магию, потом жизнь, а потом, когда больше ничего не осталось, разрушила и самое душу. И не жалела.

Из-за садореновцев надо было спасать орков. Разве не справедливо, что они это и оплатят?

Она высасывала чужую силу, содрогаясь от отвращения и к себе, и к собственно, силе. Настолько та была омерзительна! Тошнотна, невыносима, словно тебя в выгребную яму окунули с головой, только вот вытерпеть было необходимо. Девочки рядом!

Она передавала силу Линде. А уж как ей распорядились девочки…

Селия даже не могла посмотреть. Она просто упала в обморок — есть предел и человеческим силам.

И сверху вниз, рядом с ней, свалились Анна-Лиза и Линда, которая успела на последних каплях силы поддержать подругу, и не дать им разбиться.

Лавина была уничтожена.

Сил не осталось.

Здесь и сейчас девушки даже от комара не отбились бы.

— Что с Сели? — шевельнула губами Анни.

— Обморок — так же тихо шепнула Линда. — Жива…

Анна-Лиза прикрыла глаза — и позволила себе тоже упасть в обморок. Как же это замечательно!

***

Линде досталось меньше всех.

— Живы!? — рядом с ними на колени упал Дорк Даххар.

— Живы. Дайте знать императору, — Линда едва шевелила губами.

— Дадим. А…

— И воду пока не пейте. Только снег… там 'боевое безумие'.

Дорк побелел.

Представил себе, что бы случилось…

— Вы…

Линда уже не слышала. Она тоже вычерпала себя до дна. И прикрыла глаза, надеясь, что во сне ей не свернут шею.

***

Остров.

И — тишина.

Страшная, давящая, неестественная.

Не чирикают птицы, не плещутся рыбы, не бегают зверьки, не летают насекомые. Даже самый мимолетный ветерок не рискнул осквернить островные деревья своим шаловливым прикосновением.

Все словно вымерло кругом.

Жизнь сохранилась лишь в одной из островных долин.

Когда-то, наверное, она была живой и зеленой. А сейчас…

Вся черная.

Словно под кожей земли вспух громадный гнойник, прорвался здесь, выплеснул гной — и застыл. Посреди гнойного пятна водрузили большой белый камень.

Над ним — статуя бога.

Человек. Только голова у него собачья… наверное. Не бывает таких собак. Таких пропорций, таких безумно искаженных очертаний… если это и собака — то бешеная.

Опасная, хищная, страшная…

И к этому алтарю сейчас медленно ведут женщину в белом же балахоне.

Она идет босиком, черный застывший обсидиан ранит ей ноги, режет едва не до кости, но женщина словно бы ничего не чувствует.

Здесь и сейчас она полностью сосредоточена на внутренних ощущениях. На том, кто рвется наружу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Человек?

Пока еще да.

Пусть дите было зачато на алтаре Садорена.

Пусть в его честь приносились жертвы и проводились ритуалы.