Дневник кота мага - Ольга Мяхар

— Эмм... не очень. Просто стучал в дверь, оставлял подарки у порога и уходил, если не открывали.

— И все молчали? — уточнил Ричи. — Люди так его боялись, что не могли объяснить, что так нельзя?

— Так. Я не понял! Что такого страшного, если полу­орк посватается к полуэльфу?! — У меня нервы уже на пределе, я не могу рассказывать в таких условиях.

— А ты знаешь, как размножаются орки? — уточнил Сай.

— Как все!

— Нет. Они откладывают яйца, как рыбы.

Меня заклинило.

— А самки их высиживают, иногда годами.

Ой.

— А еще они после первой брачной ночи бьют жену каменной дубиной и смотрят, выдержала она или нет. Если нет — ищут другую жену.

Кошмар какой-то. Я и не знал, что тут все так запу­щено.

— Ну... тогда полуорка быть не должно, да?

— Если только человеческая девушка готова отложить яйцо, — просветили меня хором.

Если бы мог, побледнел. А так только вздохнул и ре­шил сменить тактику:

— Так, ладно. Это был орк-мутант, и все у него было как у человека, кроме внешности орка.

Облегченные вздохи. Все устроились поудобнее, меня снова внимательно слушают. Ой, я же все перепутал! За ней сначала должен был ухаживать красавец, а она бы сбежала к ужастику. Надо выкручиваться.

— Но на самом деле орком его только называли. Это был человек, самый красивый и завидный жених из всех, которых когда-либо создавала мать-природа. А орком его прозвали за неимоверную силу, храбрость и способность одним ударом завалить медведя.

Все тут же заволновались. Вспоминаю, что то, что медведем считаю я, они видят немного иначе. Опять этот мой переводчик в голове барахлит.

— Как хоть выглядят здешние медведи? — хмуро ин­тересуюсь у мага.

— Пушистые, с крыльями, мелкие. Раза в два меньше тебя. Их... девушки очень любят.

Гм. Неплохо я говорю на местном. А кролики здесь под два метра ростом и с зубами как у тигра?

— Ладно, неважно. Этот орк мог завалить любого зве­ря, он приносил с охоты самые большие туши, он стре­лял, бегал и плавал лучше всех... И девушки его сильно любили. Души не чаяли. Ну а он ни в какую! Люблю, го­ворит, только эту девушку, и все тут. Прямо сердце горит, думать ни о чем не могу, она перед глазами только стоит.

Рассказываю, кстати, почти так же, как и Люся в свое время. Ну, почти. Она еще прибавляла, что он замечате­льно целовался, и при этом целовала крысу. Я целовать здесь никого не буду. Мужской коллектив как-никак.

— И вот однажды он пришел к ней, выбил ногой дверь и зарычал: «Я не могу без тебя! Будь моей!»

А она ему: «Уйди, противный, я тебя не люблю! От те­бя плохо пахнет, носки все в дырках, ты не брился и не мылся три дня. Короче, не хочу быть твоей, лучше смерть!»

Внимание в глазах притихшей аудитории. Это прия-атно.

— «А если побреюсь и помоюсь?» — с безнадегой спросил несчастный влюбленный. «Тогда подумаю», — кивнула девушка.

И орк ушел мыться. А девушка... быстро собрала еду, питье, накинула плащ и кинулась в лес, пока мытый орк не вернулся. Она бежала и бежала, бежала и бежала, и в итоге прибежала в самую чащу леса, где у самого обрыва стоял огромный старинный замок, огороженный высо­ким забором.

Она подошла к ограде, огляделась, достала шпильку и вскрыла старый ржавый замок. Ворота скрипнули и при­открылись, пропуская ее внутрь...

Вы спросите, зачем девушка пошла в лес, забрела в ча­щу и бесстрашно проникла в темный жуткий замок? Все очень просто. Эта эльфийка была готова скорее умереть, чем выйти замуж без любви, и именно здесь, в замке, она думала встретить настоящую любовь. Ну, еще дождь на­чался, вот она и решила укрыться от него и хищников, бродивших по темному лесу.

Внутри замка не было ни души. Она входила то в одну, то в другую комнату, но везде ее встречала лишь паутина и запустение. А спиной она ощущала, что кто-то за ней наблюдает и изучает ее.

— Волшебник. Там наверняка жил волшебник-от­шельник! — не выдержал Ричи. — Ушел от мира, посе­лился в замке, паутина. Все сходится. Я слышал о та­ком: один вот недавно сошел с ума от какого-то закли­нания и тоже убежал в чащу. Теперь периодически утаскивает туда местных девушек для своих экспери­ментов... Правда, девушки не жалуются, так что ко­роль не против.

— Это другой замок. Без волшебников, — просвещаю я.

— Гм... а кто наблюдает?

— Еще один вопрос, и сказку будешь досказывать сам.

На него зашикали, Сай показал кулак. Я почувствовал себя телевизором и радио в одном флаконе. Столько вни­мания и все мне.

— Так вот... эльфийке, кстати, ее звали Бель, что озна­чало...

— ...жабья икра, — подсказал Сай.

Зараза. Где бы словарик купить? Надоело путаться в переводах. За-дол-ба-ло!!!

— А как будет на эльфийском «красавица»?

— Силдура, — подсказал эльф.

— Да? Тогда ее звали Софи. Софи — что означает?

— Ничего, — пожал плечами Сай. — Впервые слышу такое имя.

— Отлично, — потираю лапки и продолжаю.

— Софи долго плутала по замку и в итоге решила остановиться в самой большой и теплой спальне, в ко­торой почему-то горел камин. Постель была разложена, ночник зажжен, а на столике у зеркала стояло види­мо-невидимо еды и напитков, которые она с удовольст­вием съела.

Другая девушка испугалась бы и не стала ложиться в комнате с разожженным камином и накрытым сто­лом: ясно же, что хозяин скоро придет. Но это была Софи! Она была бесстрашна и к тому же захватила с собой из дома прозрачную рубашку с рюшечками. Она была уверена, что ни один монстр не посмеет разбу­дить ее, такую красивую и всю в кружавчиках, пока она спит.

— Я бы посмел... — хохотнул эльф, щуря глаза. — Я бы очень аккуратно посмотрел на кружавчики и...

Поймав наши взгляды, вздохнул и откинулся назад, запуская в рот горсть орехов.

— И вот полночь! Часы пробили двенадцать раз, ку­кушка высунулась и обвела комнату злобным взглядом, огонь в камине погас!

Девушка спала. А дверь медленно и очень скрипуче приоткрылась, и на пороге показалась высокая страшная рогатая тень. На миг замерев, она ринулась в комнату, бросилась на кровать с рычанием и воем...

Обвожу взглядом лица шокированных слушателей. Эльф сглотнул, едва не подавившись орешками. Я замял­ся, понимая, что надо как-то выкручиваться.

— Она хоть не проснулась? — Голос Ричи был полон муки.

— Ага, я бы посмотрел, как бы ты спал, когда с тобой такое... да еще и с разбегу, — проворчал Сай, видимо вспомнив какой-то случай с работы. — Орала небось как резаная.

— Он ее не тронул! — пискнул я.

На меня посмотрели так снисходительно, что стало стыдно.

— Эльфийки такие трепетные... я бы убил, вот убил бы, и все! И его и ее, чтобы впредь не мучилась, — про­шептал эльф, глядя куда-то вниз невидящими глазами.

— Он ее просто... попугать решил. — Я не уверен, что достучусь до них. — Порычал, попрыгал по кровати, она проснулась и...

— И все! — Сай встал и заходил по комнате. — Де­вушка от нормального-то мужика сбежала, а тут такое прыгает.

— Хорошо! Он подошел медленно и осторожно... что­бы не разбудить. Умилился рюшечкам, похлопал глазка­ми, чмокнул в макушку и на цыпочках удалился! — Я уже орал.

Все переглянулись. Эльф тяжело вздохнул, мотнул го­ловой и кивнул со словами:

— Ладно. Давай рассказывай дальше. Я готов.

Но я не готов! Что за реакция такая? Что они себе там представили? Я и то не могу себе этого представить!

— Так... кхм. На чем я... ах да. Тень застыла у кровати и долго, внимательно разглядывала спящую эльфийку. Она была прекрасна... светлые волосы, длинные ресни­цы и изящные брови. Все, вплоть до кончиков длинных, чуть заметно шевелящихся ушек, говорило о том, что де­вушка невинна, как цветок розы, впервые раскрывшийся утром.

— Можно вопрос? — Эльф аж привстал.

— Да. — Мрачно.

— Даже эльфы не могут определить невинность по ушам. Как же это определила тень?

— Мгм... почувствовала. И невинность означает мо­лодость в данном случае.

— А-а... — Разочарованно.

— Еще вопросы? — Желчно.

— Можно я принесу орехов? Не продолжайте без ме­ня.

Все молча смотрим, как Коф встает, выходит из ком­наты. Слышим, как чем-то гремит на кухне, снова захо­дит с целым мешком орехов. В мешок полезли все, не­смотря на мое пыхтение и страшное недовольство. Лад­но. Продолжим.

— Ни в эту ночь, ни в последующие дни и ночи де­вушка так и не увидела хозяина замка. Но каждое утро рядом с постелью, как по волшебству, появлялись еда и вода. Ванна, полная горячей воды, ждала ее по вечерам в небольшой уютной комнатке за спальней. Библиотека всегда была полна книг и свежих напитков, а одежда ви­села на стуле выстиранная, выглаженная и пахнущая свежестью.

— Он каждую ночь стирал, готовил и мыл? Странный какой-то колдун! — нахмурился Ричи.

Продолжаю, не обращая внимания на реплики.

— Он боялся ее потревожить. Следил издалека через дырки, проделанные в глазах развешанных по стенам портретов, ловил каждый ее вздох и сходил с ума от звука ее смеха. Он понял, что влюбился: страшно и бессмыс­ленно. Понял, что ее голос, жесты и красота стали глав­ным в его тусклой звериной жизни. Он понял, что про­пал. И тогда однажды, собрав всех невидимых слуг на чердаке замка и сидя на перекошенном, облепленном паутиной подоконнике, он сказал: «Друзья! Я влюбился. Я страшно влюбился и не могу ни есть, ни спать, ни... ни­чего не могу с собой поделать. Мое сердце, когда я слы­шу, как она созывает пением птиц, колотится так, что ребра едва не ломаются, дыхание перехватывает, и я сла­бею, сползая по стене на пол».