Повелитель кошек (рабочий вариант) - Андрей Астахов

Нам с Уитанни выдали лошадей, и я с удивлением обнаружил, что гаттьена очень ловкая наездница. Впрочем, чего удивляться - кошачья ловкость во всем проявляется. Еще неожиданнее было то, что лошадь, казалось, совершенно спокойно восприняла такую необычную всадницу. Зато вильфинги, почуяв Уитанни, буквально не сводили с нее глаз. Мне это очень не понравилось.

Люстерхоф был с нами. Охотник поздравил меня с новым титулом и заметил, что с самого начала предлагал мне служить Бришу.

- Ты был прав, Ромбрандт, - сказал я ему. - А мне моя глупость стоила больших неприятностей.

- Один совет, парень, - сказал Люстерхоф, подъехав ближе и понизив голос. - Я знаю человека, который сейчас выполняет у Бриша обязанности Псаря. Он неплохой маг, но до Лёца ему далеко. Бьюсь об заклад, что он не всегда может справиться с этими тварями. Поэтому следи за тем, чтобы твоя гаттьена не сцепилась с оборотнями барона.

- Она не сцепится, - пообещал я, посмотрев на Уитанни: женщина-кошка держалась справа от меня, закрыв голову капюшоном. - Но я беспокоюсь о том, что случится, если мы натолкнемся на орденских вильфингов. Не затем я ее спасал, чтобы позволить погибнуть.

- Все возможно, - Люстерхоф пожал плечами. - Но она всего лишь гаттьена. Ты, как я посмотрю, привязался к ней.

- Ты когда-нибудь держал дома кошек, Ромбранд? - спросил я.

- Нет. Ненавижу кошек.

- А я их люблю. Очень.

- Оно и видно, - заметил Люстерхоф и, махнув мне рукой, отъехал в голову колонны.

- Драннак ан-драэхх фьенна, - сказала Уитанни с презрительной гримаской. Я так понял, ее слова относились к Люстерхофу. Мне было нечего ей ответить, и я просто пожал плечами, еще раз сказав самому себе, что неплохо бы на досуге озадачиться изучением языка этих странных созданий.

Весь день мы ехали по сырой пустынной дороге, и я был предоставлен самому себе. Лишь на закате отряд остановился на ночлег на вершине большого холма с уже знакомым мне кромлехом, в центре которого красовался каирн из белых камней. Воины поставили шатер для барона как раз рядом с ним. Я стоял, держа своего конька в повод, и наблюдал за их работой, и тут ко мне подошла Уитанни.

- Уитанни фринн аэ-мьярр, - сказала она, показав рукой в сторону горизонта. Я так понял, что моей подружке пришло время принять вторую сущность, и она не желает, чтобы это видели люди барона.

- Конечно, иди, - разрешил я, думая о своем. Гаттьена благодарно улыбнулась и побежала к подножию холма. В ее беге было столько грации и изящества, что я залюбовался ей. И не я один - многие воины барона проводили Уитанни весьма выразительными взглядами.

- Эй, Кириэль!

Я обернулся. У одного из менгиров стоял Люстерхоф и махал мне рукой.

- Идем, барон тебя желает видеть, - сказал он.

Я передал своего коня одному из солдат и пошел к шатру. Барон полулежал в походном шезлонге с кружкой вина в руке. Кроме Бриша в шатре были оруженосец Тьерри и невысокий темноволосый человек с круглым бледным лицом, облаченный в куртку из вареной кожи и высокие сапоги.

- Входи, Кириэль, - пригласил барон. - Хочу побеседовать с тобой.

- Всегда к услугам милорда, - сказал я и поклонился.

- Это Лабиш, мой Псарь, - пояснил барон, показав на человека в кожаной куртке. - Он жаждет услышать твою историю.

- Мою историю?

- Мне интересно, каким образом ты, ваша милость, сумел приручить гаттьену, - произнес Лабиш, глядя на меня с любопытством.

- Я спас ее, - ответил я и в очередной раз пересказал историю моего знакомства с Уитанни. Однако Лабиш был слишком искушен в своей области, чтобы не копнуть поглубже.

- Прошу прощения, но я не могу принять твою историю за чистую монету, - сказал он с некоторым вызовом в голосе. - Всем известно, что оборотни не знают, что такое благодарность. Приручить их невозможно.

- Однако тебе же вильфинги подчиняются, - бросил я.

- Здесь совсем другое. Я управляю ими при помощи особой и очень сильной магии Воздействия, при этом они остаются дикими и злобными от природы. Если бы ты, ваша милость, лучше знал тайные магические практики Ордена, ты бы понял, как опасно работать с вильфингами.

- Кажется, я понимаю тебя, мэтр Лабиш, - сказал я. - Ты опасаешься, что нам могут повстречаться враги, и в их числе будет Псарь... ээээ, более опытный, чем ты. Он сумеет переподчинить себе твоих вильфингов, и тогда нам всем придется плохо, не так ли?

- Нет, нет, и нет! - воскликнул Лабиш, лицо которого пошло красными пятнами. Судя по его реакции я догадался, что попал в самое яблочко. - Я ручаюсь, что смогу управлять своими вильфингами. Я о другом говорю. Магия, при помощи которой тебе удалось приручить оборотня, может обладать ужасной разрушительной силой, и это меня очень пугает.

- Ах, вот оно что! - Я все понял: Лабишем просто-напросто овладела самая обыкновенная профессиональная ревность. Он увидел в моем лице удачливого соперника, и теперь пытается восстановить против меня Бриша. - Не стоит волноваться, мэтр Лабиш. Уитанни очень необычный образец своей породы. Дело в том, что до меня она служила некоей волшебнице, казненной Орденом в Норте. Это может подтвердить достойнейший Ромбранд Люстерхоф, который сейчас находится здесь, в отряде - он был влюблен в бедняжку Маргет. Так что не стоит делать из мухи слона. Никакой магии, всего лишь немного хорошего отношения. Я не маг, всего лишь лекарь, которому посчастливилось спасти эту гаттьену от неминуемой гибели - что же удивительного в том, что она расположена ко мне? Она привыкла к людям, вот и ведет себя сообразно привычке. Кошка - она и в Вальгарде кошка.

- В это очень трудно поверить, - ответствовал мэтр Лабиш, надув губы. - У меня другое объяснение такой странной преданности. Уж слишком подозрительно твое умение общаться с этими тварями и твои знания целебных свойств зелий и трав.

- То есть, ты меня обвиняешь в колдовстве? - Я придал своему лицу самое презрительное выражение. - Не ты первый, мэтр Лабиш. Орден давно меня ищет, чтобы убить. Но ничего-то у них пока не получается. И у тебя не выйдет меня опорочить, я могу за себя постоять.

- Это верно, - барон Бриш сделал своему Псарю знак помолчать и не сотрясать воздух гневными тирадами. - Не сердись на мэтра Лабиша, он весьма предан мне и очень беспокоится за исход нашего предприятия. А мне нужно услышать от тебя только одно - уверен ли ты, что твоя гаттьена останется верна тебе в трудную минуту? Менее всего мне хотелось бы получить удар в спину.

- Милорд, вы удостоили меня своим доверием, так поверьте еще раз, - ответил я. - Уитанни совсем не такое чудовище, как принято считать. И в нужный момент она придет нам на помощь, будьте уверены.