Посланница преисподней - Ольга Митюгина

Противник пушинкой перелетел через лича — прямо на наводившего скипетр мага. А Эет, пригнувшись, выпустил атакующее заклятье…

В Ариэллу летел слепящий луч. Девушка приняла его, прикрывшись крылом — струя пламени рассыпалась безобидными искрами по металлу, оставив чёрное пятно. Демонесса, прошипев от боли, уклонилась от второго луча — и швырнула в противника огненный шар.

По магическому стеклу прошла дрожь — маг увернулся, и выстрел Ариэллы угодил прямо в стену, отделяющую коридор от Каскада. Перегородка завибрировала, но выдержала.

Ариэлла, ни секунды более не медля, развернула над всем коридором Щит Огня.

Обыватели разбегались кто куда, пихались, над толпой то и дело взлетал женский визг и крепкие мужские ругательства, а подоспевшие гвардейцы Эета уже вступили в бой, оттягивая на себя часть вражеского отряда.

Вирлисс сражался точно и безжалостно. Ребром ладони перерубал трахеи, резким движением выворачивал руки из суставов, одним ударом ломал шеи — и, словно предчувствуя, уклонялся от магических выстрелов и предательских выпадов.

Это был тигр. Тигр в человеческом облике.

Расшвыривая врагов, он пробился к Эету.

— Помочь? — крикнул Вир.

— Не надо, прикрой Ариэллу! — коротко ответил лич.

В этот миг на девушку прыгнул алебардщик, заворачивая ей руки за спину. Ариэлла пригнулась, точным движением перекинув парня через себя.

— Ну, иди сюда, мой сладкий… — трепетно прошептала она, заключая воина в объятья.

Тот заорал и забился, когда из-под ладоней Ариэллы потёк густой чёрный дым — и баронесса швырнула обугленный труп в подбегавших противников.

Те отскочили в стороны, окутавшись защитным сиянием магического поля — и снова ринулись на девушку.

Вирлисс перехватил одного, второму Ариэлла сама кинулась навстречу, наклонив вперёд голову. Секунда — и солдат, истошно вопя, уже болтался на её рогах: их окровавленные концы торчали у него из спины, между крыльями.

Ариэлла резко развернулась — и мощным броском стряхнула тело. Описав дугу, раненый, пролетев над головами своих товарищей, впечатался прямо в магическое стекло — и сполз по нему, оставляя за собой кровавые полосы.

— Круто! — в один голос восхитились Вир и Эт.

Задыхаясь, они стояли посреди груды изувеченных тел, а вокруг ещё кипела схватка: гвардейцы Эета сражались с оставшимися алебардщиками.

А у дальней стены угадывалось некое шевеление.

— Готовьтесь, сейчас по-настоящему вступят маги, — выдохнула Ариэлла.

И троица, не сговариваясь, прыгнула в разные стороны.

А там, где они только что стояли, столкнулись три мощных огненных струи.

Луч магического копья, брошенный Эетом, почти попал в заклинателя, стоявшего на левом фланге. Демон отскочил, и атака лича с шипением растеклась по волшебной перегородке.

Стены коридора содрогнулись, но устояли.

Ариэлла, скрутив меж ладоней снежно-белый вихрь, запустила его сразу в двух магов. Эет не видел, что с ними случилось, потому что третий — наверное, самый прыткий — опять ушёл из-под удара и выстрелил.

На сей раз в ладонях демона полыхнула молния. Эет едва успел прикрыться Щитом Воздуха, но разряд оказался настолько сильным, что молодой лич упал на колени. Перед глазами на миг потемнело.

Вирлисс, увидев это, издал яростное рычание и, вскинув Жезл, просто ударил сырой силой.

Выстрел пришёлся на магическое стекло — и оно лопнуло, словно мыльный пузырь. Пламя, плеснувшись, с рёвом рванулось в коридор — и опало, сдержанное Щитом Ариэллы.

Вирлисс ударом открытой ладони призвал ветер.

И истошно голосившего мага вынесло в Каскад.

Миг его тело силуэтом темнело на фоне огненного великолепия, а потом Щит бедняги не выдержал, и демон превратился в пылающий факел.

Магическое стекло затянулось.

Бой закончился. Гвардейцы, не преследуя убегавших, окружили Эета. Юноша, пошатываясь, уже встал на ноги.

— Господин, я прошу меня извинить… — начал было командир. Лич слабо отмахнулся.

— Молодцы, парни… Вы вовремя. Какие у нас потери?

— Левик и Аршарх… — начал было воин — и запнулся. — Впрочем, вы ведь не знали их, господин.

— К сожалению, я не успел их узнать, — Эет сжал плечо командира, пристально взглянув ему в глаза. — Не думай, что я принимаю смерть своих защитников как должное… Двое?

Солдат коротко кивнул.

— И четверо тяжело ранены.

— В отряде есть врач?

— В замке.

— В замок их немедленно.

— Но как же вы?…

— Обо мне не беспокойтесь. Я доберусь.

— Но…

— Это приказ!

— Слушаюсь, — военный коротко поклонился и вернулся к своим демонам, раздавая распоряжения.

— Ариэлла, — повернулся к баронессе Эет. — Могу я просить вашего отца выплатить семьям погибших пособие?

— Конечно, — кивнула девушка. Губы её задрожали. — Как это всё… нелепо…

Она отвернулась, не глядя на молодых людей. Они видели только точёную фигурку на фоне огненного великолепия Каскада.

— Как ты? — тихо спросил Вирлисс друга.

— Нормально, — вздохнул Эет. — А ты?

— Ни царапинки, — Белый Тигр печально опустил голову.

Лич невесело усмехнулся.

— Знаешь… Глядя, как ты сражаешься, я до глубины души осознал, что ты божественное существо. И мой хранитель.

— Да пошёл ты, — устало отмахнулся Вир. — Лучше спроси у Рири, что это за козлы, и какого дьявола им было нужно…

— Спрошу, разумеется. Но сейчас меня беспокоит другой вопрос.

— Какой?

— Уже не беспокоит.

Эет кивком указал на подбегающую к подруге Эрушалию. Причёска блондинки растрепалась, на носу чернела сажа, а губы тряслись.

— Рири! О Владыка, ты жива!

Девушки крепко обнялись.

— Руш! — Ариэлла отстранила подругу, лихорадочно вглядываясь ей в глаза. — Ты! С тобой всё в порядке? Где ты была?

— Меня толпа оттеснила, когда всё началось. Владыка, что тут произошло?…

— Полагаю… — начала Ариэлла, но Эрушалия не дала ей договорить.

— Эти негодяи напали на вас? Думаю, они… ой! А почему же на них форма гвардейцев твоего отца?

Ариэлла со злым шипением втянула в себя воздух. Она, разумеется, заметила этот нюансик и могла только благодарить Вельзерена, что Эет с Виром понятия не имеют о форме дома Сегерика — и Эрмебу не удастся, таким образом, оклеветать их семью перед новыми союзниками…

Лич с вампиром переглянулись.

— Ой, я что-то не то сказала?… — смутилась подруга.

Ариэлла только отвернулась. Раненое крыло горело так, что хотелось выть от боли.