Плач кукушонка - Вольдемар Грилелави

— Перевал закрыт, и, по сведениям синоптиков, закрыт плотно по всему участку, — докладывал полковник Рохлов. — Вылет не только опасен, но и бессмыслен. Угробим экипаж и ваших людей.

— Нас отдадут под трибунал, — кричал генерал, — если мы упустим груз за границу. Разведка доносит, что соседи подтягивают силы к черте для встречи. Значит, они владеют информацией о грузе. Где группа перехвата? — вопрос к начальнику отряда.

— Связь потеряна, но по последним данным они от наших людей на вертолете получили координаты о местонахождении банды. Затем связь пропала, как с экипажем вертолета, так и с группой. Экипаж, скорее всего, погиб, а группа, мы так считаем, должна достичь предполагаемого квадрата к вечеру завтрашнего дня. Если перевал закрыт, а метео сообщает, что он закрыт по всему участку, то бандиты вряд ли отважатся на продолжение маршрута. Это самоубийство. Они тоже будут ждать погоду. Считаю необходимым усилить поисковую операцию еще двумя вертолетами. Лучше восьмерками. Они по скорости и по дальности мощнее четверок. И людей прихватят, поболей.

— Рохлов, дай команду на перегонку еще двух вертолетов с опытными экипажами. А пока ждем погоды.

— А если в предполагаемый район выбросить десант парашютистов? — предложил особист.

— Стопроцентный провал, — не согласился начальник разведки. — Бросать людей в никуда, без точной информации о месторасположении банды, да еще при сплошной облачности, мы пошлем их на явную погибель.

— А если рискнуть? Выхода ведь все равно нет, — настаивал особист.

— Назовите мне хоть один процент шанса на успех, и я подпишусь под вашим предложением, — потребовал Синдзундзу.

Все молча, уставились в пол. Предложений не было ни у кого. Да и никто не собирался брать ответственность за явно провальное мероприятие. Обычно резкий и очень часто не стесняющийся в грубости и хамстве, Меркулов был подавлен и растерян. Неудача могла для него закончиться не только отставкой и пенсией, из Москвы угрозы звучали резче и многообещающей.

Свою лепту, чтобы не молчать, решил внести начальник политотдела округа. Разумеется, как всегда, невпопад.

— Выставить вертолеты перед перевалом и, как только погода позволит, сразу рвануть в бой. Мы выиграем время.

Генерал выжидающе смотрел на летчиков.

— Давайте безумные идеи попридержим, — попытался смягчить глупость замполита майор Черский. За такое предложение ему хотелось громко и матерно послать того в известном направлении, но Черский сдержался и говорил спокойно.

— А у тебя самого, какие идеи? — спросил генерал.

— Циклон в этом районе задержится на два-три дня, не меньше. Так предупреждают синоптики. Никуда банда за это время не денется. Они же хоть и бандиты, но не самоубийцы же. Единственный грамотный выход — на протяжении этого времени экипаж и технику держать в полной боевой готовности. По команде экипаж взлетит через полчаса. Лету до предполагаемого квадрата менее двух часов. Они ничего не решают. А на перевале держать в готовности технику и экипаж? Абсурд и бессмыслица. Столько нюансов, что больше шансов вообще не взлететь. Да и весна чревата ночными заморозками.

Генерал уже понял глупость начальника политотдела и попытался реабилитироваться.

— Думай, когда предлагаешь, головой, а не задницей.

Замполит покраснел, как свекла, но на это мало кто обратил внимание. У всех на душе тревога и чувство надвигающейся беды. Даже, если группа перехвата выйдет на банду, то без поддержки с воздуха ей будет очень трудно продержаться. Такого многочисленного порыва они не помнят со времен Жаланашколя. Но и тот прорыв был со стороны соседей.

— Черский, Рохлов, экипажи и вертолеты держать в полной боевой готовности. Техники ночуют на аэродроме. Создать все условия, чтобы, хрен с вами, на ужин выдавать им по стакану водки. Все равно ведь, негодяи, в магазин побегут. Пусть уж пьют под контролем. Летчикам из номера не выходить. Дежурная машина дежурит у входа в гостиницу круглосуточно. Водителей держать по двое, чтобы даже в случае нужды не оставлять транспорт без присмотра. Кормить и поить всех на местах. Все ясно? Вопросы? — генерал немного вернулся в свой образ. — Разошлись. А ты, — он обратился к начальнику политотдела, — бери раскладушку и поселись у синоптиков. Чтобы метеообстановка была у тебя на глазах. Обо всех изменениях сразу звонишь в гостиницу. Понял?

— Так точно! — обрадовался замполит, что про его ляп уже забыли, и потребность в нем вновь обрела ясность.

А в Ушарале получила развитие своя трагедия. Начальник штаба решил пока родителям Влада до полной ясности не сообщать о трагедии. Но жены командира и борттехника обязаны знать о постигшем несчастье. За умолчание начальнику штаба накостыляют по полной схеме. И если Нина, жена Тимошенко, обошлась сердечными лекарствами и ревом двух сыновей в два голоса, то супругу Шарипова срочно отправили в госпиталь. Начались преждевременные роды. В городке без напоминаний восцарила траурная обстановка. Дети старались избегать шумных веселых игр, женщины разбились кучками по возрасту и должностям мужей, шептались, рисуя ужасы, доводя порой себя до паники и истерических рыданий. От оперативного дежурного постоянно требовали новостей, но он разводил руками, указывая пальцем на телефониста, который из сочувствия вновь и вновь просил диспетчеров связать его с номером гостиницы, где остановились экипажи. Черский молча, кивал телефонисту, который отвечал одной фразой:

— Ничего пока нет.

Дети Тимошенко вместо школы до обеда сидели с матерью, а после обеда усаживались в беседке для курения офицеров напротив штаба и без конца бросали вопросительные взгляды на выходящего покурить оперативного дежурного. Тот уже перестал выходить на перекуры, только бы не видеть их печальные, полные слез глаза. Иногда приходила к детям Нина. Она и сообщила, что Шарипова в порядке, родила второго мальчика. Ребёнок здоров. И начинала плакать, что родила то она без патологий, да, видать, сироту. Начальник штаба ругался и просил заранее не паниковать, но и сам, владея ситуацией, в благополучие не верил. Выжив после аварии или катастрофы, они вряд ли справятся с такой большой беспощадной бандой. И перевал хренов, как некстати закрылся. Конечно, весна богата циклонами и сюрпризами, особенно в горах, но так подло пропустить и захлопнуть ребят в горной ловушке. Пакость неописуемая.

— Ты была у нее, как они там? — тихо спросил он Нину, присаживаясь рядом, слегка потрепав мальчишкам прически. — Может, помощь нужна? Женщин из женсовета мобилизуем.

— Плачет, — сама всхлипывая, ответила Тимошенко. — Кормить надо, а молоко пропало.