Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь

Я кашлянула:

– Ваше Величество, верная слуга в общих чертах догадалась о цели вашего визита. Вам не стоит волноваться и нет нужды бояться. Хоть я и женщина, но прежде всего я врач и лишь затем – женщина. Издревле принято утверждать, что целитель не имеет пола. Если вас гложет застарелый недуг, прошу поведать мне о нем. К тому же, не постыжусь признаться, я добилась значительных успехов в лечении подобных заболеваний, так как долгое время их изучала и проникла в самую суть. Полагаю, никто в целом мире со мной не сравнится.

Каноническая версия древнего изречения гласит, что «врач не имеет пола, и больной в глазах врача тоже». Но я решила тактично отбросить окончание фразы, памятуя о достоинстве императора.

Государь тем временем не издавал ни звука, возможно, обдумывая, как описать свои симптомы поточнее. Спустя время, за которое прогорает курительная палочка, император наконец-таки задал вопрос, вот только совсем не к месту:

– Как зовут вашу служанку?

– Цян Хо, – безмятежно ответила я.

Не думала, что у императора такой острый слух. Похоже, он услышал мои наставления служанке.

– Цян Хо? Как «дудник лесной»? – переспросил государь и задумчиво произнес: – Растение, что эффективно при охолодании организма и пагубном воздействии холода и влажности. Рассеивает холод из меридиана тай-ян, изгоняет простуду. Унимает боль, вызванную сыростью, согревает почки, укрепляет энергию ян, останавливает диарею. Применяется при боли в коленях и суставах, при одышке, вызванной почечной недостаточностью, утренней диареей, импотен…

Император замолчал, затем послышался звонкий треск. Сквозь занавеску я разглядела, что подлокотник «драконьего трона» переломился и его куски со стуком рухнули на пол.

Я перепугалась. Если государь уже знает о таком лекарстве, возможно, старики из императорской лечебницы как раз рекомендовали ему это снадобье. Но императору все же не пристало ломать мебель, едва кто-нибудь укажет на его слабое место. Если он стесняется искренне общаться с врачом, скрывает болезнь и боится лечения, это никуда не годится.

– Благодарим покорно, Цзинь Ми! Все продумала, нечего сказать! – холодно проговорил император, скрипя зубами от гнева. – Говоришь, долго изучала подобные заболевания и проникла в самую суть? И – слова девушки?

Эй, я же только что сказала: врач не имеет пола! Зачем пытаться скрыть смущение вспышкой гнева? Только это ведь наша первая встреча, почему он разговаривает со мной так странно? Даже удосужился узнать мое имя…

Как бы там ни было, я попыталась его утешить:

– Вашему Величеству не стоит беспокоиться. Племя святых целительниц существует ради сохранения вашего тела в добром здравии. Чтобы направить свои ничтожные таланты на службу императору, мне крайне необходимо все тщательно рассмотреть и взвесить. Вашему Величеству нет нужды остерегаться запретных тем.

– Тщательно рассмотреть и взвесить! – повторил император таким суровым тоном, что от страха у меня волосы встали дыбом.

При словах императора воздух словно обратился в ледяную глыбу. А едва я непостижимым образом ощутила, что государев гнев навис именно надо мной, эта глыба будто дала трещину и попыталась меня поглотить.

Странное молчание длилось довольно долго, пока император не расколол льдину, язвительно заметив:

– Ты слишком много думала! Боюсь, твой талант не найдет применения. Мы полностью здоровы, и с Нами все в порядке.

«Правда, что ли?» – усомнилась я про себя.

– Правда, – заскрипел зубами император, точно умел читать мои мысли.

Похоже, ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы успокоиться. После этого он спросил:

– Ты знаешь, почему Мы здесь?

Ох, да как не знать, что здесь нет трехсот лянов серебра? Похоже, без особого подхода не обойтись. Покойная глава племени целительниц, моя наставница, предупреждала, что мужчины очень заботятся о своей репутации, особенно в этом. Надо думать, через несколько дней государь образумится и придет ко мне за советом. В душе я с презрением отнеслась к попытке императора скрыть свою болезнь. Притворившись, что верю его словам, я сохраняла спокойствие и больше не касалась болезненной темы. Лишь скромно и степенно, как подобает главе племени святых целительниц, чья фигура окутана завесой тайны, заметила:

– «С лягушкой, живущей в колодце, не поговоришь об океане, ведь она привязана к своей дыре. Летней мошке не объяснишь, что такое лед, ведь она стеснена сроком собственной жизни. С ограниченным ученым не поговоришь о великом пути, ведь он скован своим учением» [173]. Я, ваша верная подданная, глупа. Мне не постичь широту вашей натуры и не по силам угадать цель вашего визита.

Император постучал костяшками пальцев по уцелевшему подлокотнику:

– Оставь себе эти заумные речи, которыми пытаешься скрыть недовольство. В Нашем присутствии не стоит притворяться святой праведницей и нести двусмысленную чушь.

Что? Неужто император и впрямь владеет искусством читать чужие мысли? Как он понял, что я им недовольна? С моим-то опытом притворства еще никому не удавалось меня раскусить! Впервые в жизни я от потрясения перестала владеть собой, широко разинув рот и не зная, как ответить.

Император, однако, вернулся в доброе расположение духа и натянуто усмехнулся:

– Мы покажем тебе кое-что.

С этими словами государь взмахнул рукой так быстро, что я не успела даже уловить его движения. В щель между занавесками, подобно стреле, влетела бамбуковая трубка, упала к моим ногам и разломилась на две части.

Я в недоумении нагнулась, подняла свернутые листы сюаньчэнской бумаги, выпавшие из трубки, и внимательно осмотрела. Они были сплошь исписаны, вот только почему эти надписи кажутся мне знакомыми? Вскоре я поняла, что это наша переписка с разбойницей, которая повстречалась мне два года тому назад! Кроме фраз, которыми мы с ней обменивались, листы пестрели комментариями. Кто-то с точностью до каждого слова вывел бисерным почерком то, что я недовольно бубнила себе под нос, уверенная в глухоте разбойницы.

Это… это значит, что кто-то тайно за мной следил и подслушивал! Как моя переписка с незнакомкой могла попасть к императору? Почему я не обнаружила слежку? Наблюдали за мной или за разбойницей?

Душу терзали сомнения, мешая найти ключ к разгадке. Внезапно меня осенило, и я связала одно с другим. Вот что произошло: разбойница была верной слугой императора и дорогим для него человеком. Она долго скрывалась среди простого народа, пока ее не… Ага! Скорее всего, о ней прознала некая высокородная дама, которая имела на императора виды. Она подослала к девушке опытных людей – те подсовывали бедняжке вредную еду, а потом попытались ее убить, но, к счастью, я ее спасла. Исцелившись, разбойница была мне безмерно признательна. Преклоняясь передо мной, она сохранила нашу переписку. Но если разбойница